Пьер-Симон Лаплас.

* * *

Доступным языком

Мэри Сомервилль можно назвать первым в истории автором научно-популярных книг. Иными словами, сначала она подробно изучала различные темы, а затем излагала их так, чтобы их могли понять менее одаренные читатели. В некрологе, напечатанном в газете «Таймс», эта сторона ее творчества отмечена особо: так, указывается, что хотя первые попытки Мэри экспериментально связать ультрафиолетовые лучи и магнетизм оказались безуспешными, при этом особого упоминания заслуживают книги, вышедшие из-под ее пера.

Логично, что первым среди ее трудов упоминается титанический перевод «Небесной механики». Лорд Генри Брум, который в то время председательствовал в палате лордов, бывший студент-математик и филантроп, предложил перевести этот памятник математической и астрономической мысли и включить его в число публикаций Общества распространения полезных знаний Великобритании, которое он в то время возглавлял. Однако этот проект, утвержденный после длительных обсуждений, требовал поистине колоссального труда. Мэри попыталась сделать доступной для всех книгу, которая изначально предназначалась для немногих. Когда Мэри завершила свой труд, он оказался столь велик, что у почтенного общества не хватило бы средств на публикацию. Сэр Джон Гершель, прочитав книгу, предложил подготовить ее популярное издание (его опубликовал Джон Мюррей в 1831 году), и, ко всеобщему удивлению, оно имело успех. Это издание носило название Mechanism of the Heavens, или «Небесная механика».

В 1834 году была опубликована книга Мэри под названием «Взаимосвязь физических наук» (The Connexion of the Physical Sciences) — общее описание природы, получившее крайне благосклонные отзывы критиков за точность и полноту. В книге была изложена настоящая «космология», достойная самого Александра фон Гумбольдта, автора «Космоса» и человека, который знал о мире все. В издании от 1842 года привлекает внимание описание предполагаемых отклонений Урана от орбиты. Прочитав книгу, астроном Джон Куч Адамс (1819–1892) заинтересовался вопросом и в итоге… открыл планету Нептун. Во «Взаимосвязи физических наук» обсуждаются самые разные темы, начиная от поляризации света и заканчивая задачей трех тел.

Следующей книгой Мэри Сомервилль стала «Физическая география» — история Земли, изложенная с позиций тогдашней науки. Обе эти книги принесли Мэри известность, и в 1869 году Королевское географическое общество наградило ее медалью королевы Виктории. В том же году была опубликована ее последняя книга — «Молекулярная и микроскопическая наука», в которой были изложены все простые и сложные знания, известные в то время о микромире.

Александр фон Гумбольдт писал: «Госпожа Сомервилль сильна в чистой математике». В этом он оказался совершенно прав. Также она была феминисткой и с годами все больше сил посвящала борьбе за права женщин.

В вестибюле Сомерсет-хауса, где расположено уважаемое и влиятельное Лондонское королевское общество, установлен бюст Мэри Сомервилль работы скульптора Френсиса Чантри. Рассказывают, что однажды скульптор уступил просьбам своей подруги, которая хотела познакомиться с известным астрономом — госпожой Сомервилль. Через несколько дней Чантри пригласил Мэри и свою подругу на дружеский обед и с удовольствием увидел, что дамы прекрасно поладили. Однако он не сказал подруге, что ее обаятельной и приятной собеседницей, сведущей в опере и других «фривольностях», была госпожа Сомервилль. Когда его подруга узнала об этом, то очень удивилась: она никогда бы не подумала, что эта удивительно «нормальная» дама была прославленным ученым.

Если XX век можно считать временем пробуждения надежд, то XIX век был, несомненно, веком угнетения женщин. Перед самыми выдающимися представительницами прекрасного пола лежал долгий путь, общество чинило им множество препятствий, но они преодолевали их одно за другим. Три женщины-математика, о которых мы сейчас расскажем, жили в XIX веке и оставили в нем свой заметный след. Их жизнь не была спокойной, хотя они и происходили из богатых семейств. Все эти дамы боролись с общепринятыми нормами и отличались нетрадиционным мышлением и высочайшим интеллектом. Мы расскажем о них в хронологическом порядке.

Августа Ада в девичестве носила фамилию Байрон приходилась дочерью тому самому лорду Байрону — поэту, аристократу, искателю приключений и писателю. Это был идеальный романтический герой, автор «Паломничества Чайльд-Гарольда» и других произведений. Ада родилась в браке Байрона с Анной Изабель Милбэнк, баронессой Вентворт, но никогда не знала отца: когда девочке исполнился месяц, мать выкрала ее из колыбели и сбежала. Это произошло на следующий год после битвы при Ватерлоо. Подлинная причина столь смелого поступка неизвестна, ведь лорд Байрон беспрекословно согласился на развод в эпоху, когда при разводах все судьи без исключения передавали родительские права отцам, а не матерям.

На этом портрете кисти Томаса Филиппса, написанном в 1813 году, за два года до рождения дочери Ады, лорд Байрон изображен в традиционном албанском костюме.

Ада Лавлейс в возрасте 21 года. Портрет кисти британской художницы Маргарет Карпентер.

Аристократическая жизнь

Ада выросла под крылом матери, а лорд Байрон покинул Англию. Спустя девять лет он погиб, сражаясь за независимость Греции. Ада на всю жизнь сохранила неприязнь ко всему, что напоминало об отце, — возможно, под влиянием матери. Впрочем, известно, что лорд Байрон часто писал бабушке Ады и следил за ее успехами.

Мать Ады интересовалась математикой — именно так писал о ней в своих красочных мемуарах Джордж Тикнор, считавший Анну Изабель «очаровательной». Сам Байрон любя называл жену «принцессой параллелограммов». Мать навязчиво контролировала Аду и не хотела, чтобы в девочке хоть как-то проявился романтический характер отца. Ей показалось, что лучше всего можно отдалить девочку от поэзии, если дать ей хорошее математическое образование и держать ее в ежовых рукавицах. Аду с детства окружала железная дисциплина. В детстве она часто болела, перенесла в том числе и корь, после которой на несколько лет осталась парализованной. Во взрослом возрасте Ада также не отличалась сильным здоровьем.

Сначала девочка склонялась к географии, но постепенно ее предпочтения изменились: сменив нескольких учителей, она в итоге проявила большие способности к математике и получила математическое образование. Ее последний учитель, великий Огастес де Морган (1806–1871), блестящий писатель и первый профессор математики в Лондонском университете, очень высоко отзывался о способностях Ады.