— Чтобы вы чего-то там себе не нафантазировали, к вам своев-

ременно подослали Гольдштейна. Вы хотели знать — мы расска-

зать… Вам дали то, что нужно… это должно было вас побудить к

определенным действиям: к захвату, я имею в виду… И вы захва-

тили… Ха— ха. — Его поддержали смешком. — И сами пришли к

нам в за-па-дню! Туда — где с вами ничего не случится… Ну, по

крайней мере, пока вы не примите нужные для нас решения… А вы

их примите, я вас уверяю! Иначе не выйдете… Так как?

— Нет.

— Нет! Вы представляете? В нем нет ничего конструктивного,

— весело произнес он. — Я уже полон разочарований… жалею, что

взял вас. Совершенно перестал разбираться в людях… А вы сме-

лый, но глупый — такие не живут!

Дверь еще раз отворилась и в нее вошли люди в форме.

— А вот, и наши помощники!.. Немного рановато, но ничего. Он

смотрел то на них, то на меня:

— Ну, так как?

— Нет.

Он раздражался:

— Та ты посмотри! Ну хорошо… — Он кивнул амбалам. — При-

ступайте!

Один схватил меня за руки, а другой со всего маха дал по лицу.

Яркая вспышка озарила мой мозг, и на минуту я потерял созна-

ние… Через туман доносились слова:

— Полегче с ним…

Я открыл глаза.

— Повторяю свой вопрос: вы готовы…

— Нет…

Досада отразилась на его лице:

— Продолжайте!

— Не-е-ет… не бейте, остановитесь!

Гордеев обернулся. Рукой остановил очередной удар:

— Он нам хочет что-то сказать…

268

Банковская тайна: игра в людей

— Я готов…

— Так быстро…? — изобразил он, что расстроен. — Вы готовы

проводить платеж?

— Нет.

— Да что такое!

— Я готов отказаться от должности, но мне нужны гарантии…

— Что? Какие еще гарантии?! — Эдик набросился на меня. —

Ты нам, что условия собираешься ставить… — И дал мне по лицу.

В этот раз терять сознание было не от чего.

Гордеев задумался.

— Сядь шавка! И больше никогда не позволяй себе лезть в мои

дела.

Это пригвоздило бедного Эдика.

— Так вот в чем причина… вы просто боитесь, как же я забыл

об этом. Ведь помните, — обратился он к Обманилову, — я вам не-

давно говорил об этом! Все это от страха… Так вот в чем причина…

— Указал он на меня.

— Скажите, чего хотите. Слушаю.

Собравшись с мыслями, я попросил:

— Хочу, чтобы меня уволили вчерашним числом, мне нужны

бумаги. И делайте тогда, что хотите... никто не узнает, не поверят…

Только меня не вмешивайте. — Так просил обычный человек, за

себя, за свою жизнь…

Все смотрели на Гордеева.

— Так просто? Это все, что вам нужно? Родной мой, что же про-

ще? А то устроили тут… силовой вариант, — он строго посмотрел

на Обманилова. — Это ваш провал, что, нельзя было это выявить

без меня? Не бойтесь, Матвей. Будут вам бумаги, и обещаю, что

вы спокойно уйдете с ними из переговорной. Всего и делов-то, хм.

— Он отвернулся от присутствующих, ситуация себя исчерпала.

Я, молча, подписывал одну бумагу за другой. Победители на-

блюдали результаты подавленного сопротивления безрассудного

врага. Меня не осталось: зарвавшуюся личность спустили на зем-

лю и раздавили, превратив в убогое существо. Когда вся твердость

269

Нахим Угоден

разрушена, самое время начинать ползать. Наверное, для цени-

телей героических эпилогов это было жалкое зрелище. Мое со-

стояние не осталось без внимания. Гордеев долго смотрел, изучая

изменения происшедшие в его жертве, после чего изрек: Матвей,

не считайте себя неудачником, это не так. Вы человек «техниче-

ский», нужный — в таких всегда будет потребность. Без ступенек

нам не взобраться высоко. Вера в себя — ущербные мысли, ними

вы портите ваш «гладкий» мозг: в нем появляются извилины, —

ходить неудобно… все чаще случается оступаться…

— Все готово, Михаил Адамович, — доложил Обманилов.

Гордеев стоял в нерешительности, держа пакет документов в

руках.

— Отдайте, ему! — он кивнул на меня.

— Как? — развел руками Обманилов.

— Отдайте, отдайте! — Гордеев, держит свое слово.

Тот, до последнего не веря, положил документы передо мною

на стол. Огорчению не было предела: выскочку не поставили на

место, его отпустили…

— Матвей, вы можете быть свободны… Ну, что вы сидите и смо-

трите, идите, не провоцируйте людей, которые хотят вашей крови.

Я встал и пошел на выход, обернувшись, сказал:

— Китайцы этого так не оставят — вы заплатите за все!

— Да не было никаких китайцев, дорогой Матвей Алексеевич!

Остановился и обернулся в полном ступоре:

— Как не было? — Выпученными глазами уставился на него.

— Вот так, не было и все…

— Я же… я же был в Китае… видел!

— Вы просто отдыхали, — он открыто издевался надо мной. —

Деньги были государственные… Ну, идите уже, идите! Ради Бога!

На вас больно смотреть!

Дверь за мной захлопнулась. Как только я ушел, Обманилов

подбежал к Михаилу Альбертовичу:

— Вы что? Вы что? — он постоянно оборачивался в ту сторону,

куда ушел я. — Вот так его отпустите?! Гордеев с отвращением по-

смотрел на него и вместо ответа обратился к силовикам:

270

Банковская тайна: игра в людей

— Кто старший?

— Я, Кувалдин Богдан Сергеевич, капитан…

— Мне это неинтересно… Сейчас проследишь за ним, отберешь

те документы и подбросишь вот эти. — Он вручил пакет. — По-

нял? — В ответ истукан закивал. — Тогда ступай… быстро!

— А что дальше? — извинился за свою непонятливость замяв-

шийся Кувалдин.

— Ум-м-м,.. доблестно поймаешь его, вот что! Хочу видеть это

в сегодняшних новостях, дошло? Герой раскрытых преступлений!

Ступай!

— Ах, да! Полковнику Галкину от меня привет и спасибо, за

подмогу: молодежь нынче несговорчивая.

— Есть!

— Выполняй!

Ребята отбыли по приказу. Гордеев тихо про себя выругался:

«Болван…» и направился к своему креслу. В покорном молчании

и благоговении все перед ним расступались. Он сел на свое закон-

ное место. По громкой связи набрал помощницу:

— Аленка, что там у нас?

— Все в порядке, Михаил Адамович, деньги зашли.

— Ты мое солнышко…

— Будут еще указания?

— Через час выведи нам в переговорную новостной канал. Пока

все. — И отключился.

— Быстро как-то… — обратился сам к себе. — Ай, ладно! Я не

любитель пикантных историй, теперь с вами… — Он облокотился

на стол и громогласно спросил: Вы что, ахренели?! Сами не могли

этого сделать? — Из зала ему ответила гробовая тишина: послед-

ний из смелых ушел. — Молчите? Может, без денег вас оставить?

Хороши, ничего не скажешь… Сейчас мы пройдемся по каждому, и

я решу, что с вами делать. Садитесь нерадивые вы мои…

Обманилов подморгнул Изнеженцеву: все «ок»! Батька сна-

чала раздаст «напихайликов», а потом даст денег. За выяснения-

ми, кто больше сделал и дележом время летело незаметно. Новые

271

Нахим Угоден

люди среди очень богатых уже больше дурачились. Дверь без сту-

ка отворилась, и снова вошли менты…

Гордеев удивленно уставился на них:

— А-а-а, это вы? Неужели так быстро порешили, крылатые

мои? Ну, давайте, что у вас?

Тот, что был постарше, по долгу службы, подошел к столу.

— А Кувалдин где? Времени нет… Звезда телеэкрана?

— …?! …какой Кувалдин? Я — Макаренко! От Галкина Леонида

Степановича! Вы просили…

Гордеев в мгновение переменился на лице:

— У него же ключи от счета! — с этими словами он судорожно

дернулся к телефону. — Алена! Ты почему трубку не берешь! — за-

вопил Михаил Альбертович.

— Так только второй гудок…

— Быстро набери бухгалтерию…

— Так я же вам говорила: деньги… — она перебила его.