тильной истерички? А если волосы начнет рвать? Тут никакая ло-

шадиная сила не поможет! И в доме, как назло, никого нет… Вот

166

Банковская тайна: игра в людей

так вляпалась в бульварную историю. Изменял со многими, а сла-

ва вся мне! Сейчас из нас будут делать знаменитость…

— Я имею ввиду: от напитка, и от жизни! — дико захохотала

она. — Нельзя напрягаться! Так все-таки вы откуда? Его подле-

жащая? — ой! — подчиненная? коллега? Ненавижу эти сложные

слова, я всегда путаюсь в них.

— Когда как, сложно объяснить…

— Признаюсь, я так сразу и подумала! Просто раньше не заме-

чала вас среди его коллег по бане, по клубам… и секретарша у него

другая… Наверно, вы из его компании?.. — продолжала она гадать

и загадочно улыбаться.

— Вы не против того, что он пропадает по саунам, и клубам? Вы

что, позволяете ему приводить их сюда?! — очумелые глазки Иры

поползли на лоб. Но как?!

— А что тут такого? — удивилась жена Обманилова. — Я не

против его общения с коллегами. У каждого своя работа… Милая,

мне даже спокойнее, если он занимается этим здесь. Я их всех

знаю, с некоторыми из них даже подружилась, — самодовольно

произнесла она, — у нас столько общего! Мы теперь вместе ходим

шопится и секретами делимся.

Это просто, пи…! Она вообще рехнулась!

— Вы, наверное, очень любите его?

— Да, я очень люблю его… ДЕНЬГИ! — выпалила она и зали-

лась смехом. — Хо-хо-хо! У него тяжелая работа, частые ночные, но он же мужик! Он должен зарабатывать деньги, и нести их в

дом. Мне безразлично как, главное, что я произвожу естествен-

ный отбор!

«Что эта курица себе позволяет?! Да она просто шутит надо

мной! Решила издеваться безнаказанно! Я ей что, девочка по вы-

зову? С чем она меня смешивает… дрянь такая! Не буду терпеть!

Еще одно слово — и я скажу все, что думаю. Пошли они все!.. Моз-

ги бумажные!»

— Вы знаете? — Елена Васильевна подсела ближе и осторожно

посмотрела по сторонам, показывая жестом, чтобы Ира подсела

поближе. Ира посмотрела, где нож, подсела, и на всякий случай

склонила голову подальше от безумной.

167

Нахим Угоден

— Да?

— Представляете, вчера, он часиков в десять пошел к зубному…

в костюме! Вы полагаете, я совсем дурочка? Да? — нет! Я давно

его раскусила, ВСЕ ЗНАЮ! — произнесла она с довольной улыб-

кой и одержимо уставилась на Иру. При этих словах Ире, сдела-

лось плохо, придавленная страхом она ждала свою участь. — Он…

секретный агент! Да— да, теперь я точно знаю!

— … ?! — напряжение вымучило Иру, силы покинули ее, она

слабым голосом произнесла: — Сериалы…

— Что-что? Какие сериалы? Причем сериалы? Я тоже сериа-

лы люблю.

Здравому смыслу было нехорошо, он тихо отходил. Иру вер-

нул в реальность голос Василия Васильевича:

— А— а, вот вы где, мои дорогие!

Елена Васильевна в мгновенье ока поднесла палец к губам, призывая визави все сохранить в тайне.

— Давайте, Ира, перейдем ко мне в кабинет — там будет удоб-

нее. Лена, переоденься, наконец! Утро — заканчивается днем, если

ты не знаешь. Не броди по дому в пижаме, хотя бы при гостях. И

хватит пить уже, ты похожа на пугало! Потрудись накрасить его!

Василий Васильевич сел за стол. Разложил бумаги.

— Ира, вы сейчас найдете Матвея и уговорите его работать с

нами, вам понятно?

— Нет, не понятно! И не смейте говорить со мной в таком тоне,

тут не одна из ваших… Вы хотели, что бы я передавала информа-

цию о нем — я передавала, но я не собираюсь участвовать в ваших

грязных интригах. Вам надо — вот и уговаривайте!

— Ох, ох, как эмоционально! Ты здесь из себя праведницу не

строй, помни, с кем говоришь! Бери свой миленький зад и мчись

к Матову! Обещай ему что угодно, — он должен согласиться! Или

думаешь… ему нужно знать, что ты у меня в помощницах ходишь?

— Он не поверит!

— А мне нет необходимости убеждать, просто в нужный мо-

мент скажу и все… Все остальное сделает пылкое воображение

молодого человека. Я останавливать его не буду, — он злорадно

заулыбался. — Так как?

168

Банковская тайна: игра в людей

— Никак! Идите вы вон со своими предложениями!

“Неужто мораль взыграла? Передавить не получилось…”

— Ира, извините меня, я для вас стараюсь. Вижу, что соверша-

ете ошибку, хочу предостеречь, уберечь Вас; и меня просто про-

бирает злость от того, что вы такая упрямая! Не о том думаете, ведете себя крайне неосторожно — слишком доверчиво. Матвей?

— ну, Матвей, — хороший парень, и что? Он если не на дне, то

уже стремительно к нему приближается. Что же делаете вы? Вы

сознательно вешаете себе на шею камень с названием «любовь»,

и прыгаете… Куда вас понесло? Девушка вы слишком молодая и

красивая для таких жертв…

— Я не знаю… думаю, так правильно.

— Как вы относитесь к гречке?

— Да никак — не люблю ее.

— А я, судя по вашему настроению, вижу, что вы собираетесь

ее «жрать», вот так — из года в год. Будете сидеть и считать гроши.

Ваша молодость растает в надеждах: оглянетесь, а жизни и нет. А

когда появится, — будете настолько злы, что завоете… но таких

никто не понимает! Так как попутно вы будете давиться гречкой

— из привычки… Меня не хотите услышать? Отлично! Идите, спа-

сайте его! Может, для вас и вправду один поступок более важен,

чем вся жизнь. Только прошу, больше к нам не приходить… Пой-

мите: я не против благородства, — сам этим иногда занимаюсь…

Просто у нас гречку к обеду не подают. Невозможно одновремен-

но быть на дне и наверху, понимаете? Ира, нужно определяться,

уже сейчас делать выбор! Продвинувшись вперед: где любят и

ждут… где все привычно и знакомо — вы совершаете неосмотри-

тельный шаг… Этот шаг не назад — хуже — он вниз! Бросаете себя

— истинную — к его ногам! Зачем жертвы? Грубо, по мне… брось-

те то, что тянет вас на дно… и все.

Ира долго сидела, задумавшись, в ней шла внутренняя борьба.

Обманилов не отвлекал.

«Ну, не так — так эдак, — ухмылялся про себя Василий Васи-

льевич. — Недотрога… ей просто нужно больше прелюдий. Со-

мнение уже запущено в нее: оно перетекает, бежит и стирает чело-

веческие образы из мыслей; пробирается к сердцу — в последней

169

Нахим Угоден

волне гаснут чувства. Есть только я! А дальше все просто: когда

чувства не мешают, легче принимается решение — по выгоде».

— Это же предательство… Я не могу, кроме того, у меня ощуще-

ние, что здесь что-то не так!

“Ух, крепкая! Люблю таких: строптивые из нравственности.

Неиспорченная душа! Понял: нужно немножко совесть успоко-

ить. Мы сейчас…”

— А кто вам сказал, что Матвею плохо будет? Все зависит от

него — дайте шанс! Ниже дна ведь не упадешь, правда? Предла-

гаю вместе с нами протянуть ему руку помощи… Никто не говорит

его бросить... Вы что? Напротив, я в нем участвую, болею за его

судьбу. Просто и вы… — любите его на расстоянии… ничего более

не прошу.

— Я попробую с ним поговорить…

“Раскрывается, можно переходить к процессу”.

— Ира, я не хотел на вас давить… человек должен самостоя-

тельно принимать ключевые для него решения; теперь вправе

сказать вот еще что: в нашем проекте, вы будете иметь 25%, — это

большие деньги. С ними придут неплохие возможности.

— Мой капитал…

— Именно! Ваш собственный капитал, — то, что у вас забра-

ли… так несправедливо… Что было с вами прежде: испытывали

низость, пренебрежение — вспомните? Довольно ли только про-

исхождения и внутренней гордости?

В глазах Иры, засветилась злость и решительность, свет поки-