ине города. Поселок этот окружен красивым сосновым лесом, на

входе красуется огромный католический монастырь с башней, из

которого раздается красивый звон, он вроде как опустевший. Я

не видел в обычные дни в нем ни души. Такое интересное сочета-

ние величественное и безжизненное строение… Преображается он

только на выходные, когда идет служба. Тогда звонят колокола, к

нему идут люди, в парке играют дети, и голос с легким польским

акцентом читает проповедь. Все счастливые и умиротворенные…

«Похоже на рай», — подумал я, когда проезжал. За ним начинался

снобный ад, по крайней мере, для меня. Как странно, даже на зем-

ле они рядом. Производить впечатление на вас начинали прямо

на въезде: дорога в ее правильном понимании по обыкновению не

заканчивалась, а начиналась. Соскочив на нее, ты терялся, оша-

рашенно оглядываясь по сторонам и на приборную панель. Ка-

залось, что машина сломалась и не едет, — таким ровным и бес-

шумным было движение. Не по себе без привычного грохота. По

сторонам были ровные ухоженные газончики и много разнообраз-

ных деревьев и кустов. Некоторые из них пожелтели и засохли,

но, наверно, они стояли столько, что даже в таком виде вызывали

умиление: их нельзя было выбросить -дорого. Особенно запом-

нились каштаны. Дальше вас останавливала у шлагбаума охрана,

которая смотрела с изумлением то на ваши номера, то в свой жур-

нал. Д-а-а-а, задача не из легких — транспортное средство не по

списку…

Один из них отходил на правильное расстояние от машины и

демонстративно клал руку на кобуру, с его лицом лучше было не

48

Банковская тайна: игра в людей

связываться. Другой неспешно подходил к вам, как к бомбе, нас-

торожено пытаясь заглянуть, не прячется ли за вашим авто колон-

на из пяти автомобилей. Я опустил окно.

— Здравия желаю, пропустите посмотреть, как люди живут?

— Не понял, вы к кому? — с подозрением спросил он. — Жур-

налисты что ли?

— Искатели приключений, — ответил я.

— Вы что, издеваетесь молодой человек? Нам некогда, у нас

служба, освободите проезд, — сурово сказали нахмуренные бров-

ки.

— Матвей, что ты в самом деле? — Ира просунулась через меня

и выглянула в окно. — Мы к Обманиловым, к Эдуарду.

— Что-то вы не похожи на друзей Эдуарда Васильевича, — не

унимался доблестный страж.

— Да, вы правы: мы трезвые, у нас из машины не орет музыка

и девка только одна, но мы это с легкостью можем исправить. — Я

посмотрел на него.

— Шутите, — дядька выключил солдафона и стал нормальным

человеком, улыбнулся и дал мне пропуск.

Пропуск… Я смотрел на него, пока открывался шлагбаум. «Без

него теперь никуда», — грустно сказал про себя.

— Вход по пропускам, страна по пропускам, жизнь по пропу-

скам!

— Что ты там мурчишь себе?

— Так ничего…

Нажал на газ, совсем как друзья Эдика. Резина завизжала, и

мы помчались. Высунув пропуск в окно, я изо всех сил крикнул:

«Ур-а-а-а!!!» Бессмысленно, но так хорошо. Посмотрел в зеркало

заднего вида и увидел сомнение и охранников.

За шлагбаумом начиналась другая жизнь, дома были чудные,

большие, красивые, с террасами и арками. Окна в них смотрелись

необычно: они были блестящие.

— Красиво, — сказал я Ире.

— Ты никогда не был здесь? Прикольно, правда? Теперь ты

меня понимаешь.

Вспомнилось то время, когда был студентом первого курса

Электрификации… «Хочу нести людям свет…» — шутил я тогда.

49

Нахим Угоден

Так вот, денег не хватало, у родителей уже давно не брал. Стыдно

было. А гулять-то хотелось… Бесплатно дарить свет ни у кого не

получается. Преисполненный энтузиазмом я пошел на работу «по

уму» на разнорабочего, одним словом, вместе с моими друзьями.

Задача у нас была максимально проста: разломать одну турбазу,

где ранее отдыхали рабочие наших заводов и простые люди. Дело

в том, что эта турбаза имела три уничтожительных для ее суще-

ствования фактора: государственная собственность, расположе-

ние в живописном месте и собственный выход к речке. Все это и

сыграло такую предательскую роль в ее судьбе. Она полюбилась

одному хорошему, но жадному чиновнику. Чувства настолько

были нераздельны, безответны, что ему пришлось ее украсть по

всем правилам украинских обычаев. Мы были поверенными в

этой истории любви: снесли 100 домиков, чтобы построить один

домик. На мое предложение отдать домики людям, мне объясни-

ли, что нельзя — это загадка чувств. Их непременно нужно раз-

рушить и ночью тайком вывезти. Меня успокоили, совесть — нет.

Совесть студента в то время спокойно можно было купить за

40 гривен, совесть взрослого стояла в разы дороже. После успеш-

но выполнения порученного, наш отряд заслужил доверие и спец-

задание: спасти газон некоего богатого человека от засухи, а забор

от ржавчины. Нам ничего не говорили об объекте, когда начало

рассветать, просто погрузили в фургон без окон и повезли. Через

минут тридцать мы были на месте. Дверь распахнулась, и наш от-

ряд, выскочив из машины, занял позиции. Нам выдали лопаты.

Мы заслуживали доверия, а наш надзиратель — пива. Он исчез,

выполнив работу. От безделья, наивно решили пойти гулять по

городку, я еще с вечера задумал прихватить фотоаппарат. На ули-

це было жаркое лето, мы ходили и глазели на дома, газоны, маши-

ны — чувствовали себя, как на луне. Даже в фильмах еще такого

не показывали. Возле лучших домов мы фотографировались, сме-

ялись и веселились, по виду, конечно, мы немного отличались от

естественных обитателей. Я первый заметил: что-то не так — на

нас оглядывались с явным беспокойством. Они, эти парни… были

не из робкого десятка и уверенно шли к лучшему из домов.

Внезапно на горизонте появился он… Он был, как знойный рей-

нджер из пустыни американских фильмов. Черная форма, черные

50

Банковская тайна: игра в людей

очки, в руках, обычно переливался стальной «fuck». Несся на нас, крутя педали своего велосипеда на износ; он пыхтел и скользил с

горки на горку, за спиной его парило синевой. Зрелище нас заво-

рожило: я даже сфоткал его. Мы вовсе не подозревали, что про-

исходит. Как только он поравнялся с нами, то достал пистолет, и

вполне серьезно сказал:

— Кто вы такие? Руки за голову! Предъявите пленку!

Пришлось выступить вперед для объяснений:

— Я — Матвей, мы здесь… — начал я.

— Меня, б… не интересует, кто ты? Я спрашиваю, кто вы такие?

— Рабочие, — потупился я.

— Так какого хрена вы здесь ходите и фотографируете, вашу

мать?

— М-м-мы…

— Че ты мычишь? Фотоаппарат сюда, на! — и вынул пленку.

Мы не имели права видеть эту жизнь даже в фотографиях.

В этот вечер денег мы так и не получили… Зато получили во-

прос на всю оставшуюся жизнь: почему, когда они любят — нас

имеют?

— Вот здесь, — она указала пальцем, — видишь, парковка, где

много автомобилей? Вот здесь, куда ты! — вывела меня из разду-

мий Ира.

Мы подъехали ровно к 13:00.

51

ГЛАВА 8

Парк автомобилей, как их владельцев, был знатный: машины

стояли ранжировано. Мы вылезли из нашей и двинулись в сторо-

ну ворот, возле которых уже собралась толпа.

— Да-а, Матвей… нам нужно срочно менять машину на что-то

посолидней!

— Нельзя! Начнем с машины — закончим мною, — улыбнулся

я.

По мере того как мы подходили, разговоры становились менее

оживленные и все больше голов поворачивались в нашу сторо-

ну. Немного стал переживать, не за себя — за Иру. Она столько

ожидала от этой встречи! А если ее не примут?.. Поступят снис-