— Я ищу К. Ч. Уэлса, — тут же выпалил посетитель.

— Клару? Она на работе.

— В телефонной книге ее номер?

— Вы из телефонного агенства?

— Нет, я ищу человека.

Стабс молча удалился, а парень, почесываясь, с удивлением смотрел ему вслед. Правда, без комментариев.

— И для чего они все записываются в телефонной книге? — размышлял Стабс, спускаясь в лифте.

Теперь он решил посетить следующего по списку Уэлса. Привратник не остановил его. На стук вышла женщина средних лет.

— Муж на работе, — ответила она.

Стабс с минутку подумал, а потом спросил:

— У вашего супруга черные волосы и немного седины около ушей? Густые черные брови?

Женщина посмотрела на него с удивлением.

— Да он вообще лысый.

— И давно? — поинтересовался Стабс.

— Целую вечность. И зачем вам это?

—Ищу Чарльза Уэлса.

Но здесь явно не он. Опять осечка. И снова стук в дверь, но уже в другом месте. Теперь дверь открыл двадцатилетний юнец. Волосы у него были длинные и завитые, выкрашенные в яркий цвет.

— Слушаю вас! — прокричал он.

— Я ищу Чарльза Уэлса, — сказал Стабс. — Вы — Чарльз Уэлс? Юноша причмокнул губами.

— Входите, дорогой, поговорим.

Стабс нахмурился. Он уже сталкивался с такими проходимцами.

— Так вы Чарльз Уэлс?

— А разве по носу не видно? — тоненьким голоском протянул парень.

— Да или нет?

— Ну да, да! В чем дело, дорогой? Не бойтесь, входите.

“Опять ошибка”, — подумал Стабс и без разговоров начал спускаться вниз.

Четыре возможности — и все неудачи. Придется ехать в Гранд-централь стейшн.

Около Гранд-централь даже негде было припарковаться. Время приближалось к вечеру. Была пятница. Стабсу с трудом удалось найти местечко для своего “крайслера”. В Гранд-централь он сосредоточился на районах Бруклина, Куинза, Бронкса. Пригороды он оставил без внимания. Посмотрев три телефонные книги, он выписал одиннадцать адресов.

Стабс потратил целое воскресенье, чтобы убедиться — никто из одиннадцати не был настоящим Чарльзом Уэлсом. И когда, измученный и расстроенный, в воскресенье вечером он вернулся к себе, то просто не знал, что делать дальше. Потом решил: надо все разложить по полкам. Он сел на кровать, закурил и стал думать.

Итак, Чарльз Ф.Уэлс в свое время перебрался в Нью-Йорк. Но в телефонных книгах он не числится. Это может означать, что он либо уехал из Нью-Йорка, либо у него нет телефона. А может, есть, но с каким-то тайным номером? Раз так, значит, надо искать его другим способом.

Стабс глубоко задумался, пытаясь припомнить, случалась ли у него в жизни подобная ситуация. Одна мысль не давала ему покоя — он должен найти Уэлса сам, без чьей-либо помощи.

Информации у него крайне мало. Собственно известно только одно: Уэлс перебрался в Нью-Йорк. Откуда он это знает? Повариха Мей сказала. А откуда узнала Мей? Им рассказывал сам Уэлс, что после операции будет жить в Нью-Йорке.

Внезапно Стабса осенило: искать надо в частных домах.

Две недели в кромешной тьме, в тюрьме на ферме, заставили Стабса забыть многое. Все люди, которых он встречал, были небогаты и жили в бедных районах. А в каком, интересно, месте мог бы купить дом богач?

Пришла мысль о пригородах. Если человек хочет жить в Нью-Йорке и в то же время мечтает об уединении, он, конечно, купит дом в пригороде.

Стабс почувствовал некоторое облегчение. Он-таки заставил работать мозги. Теперь надо действовать.

Снова в Гранд-централь. Телефонная книга по графству Нассау, что на Лонг-Айленде — выше Бруклина и Куинза. В районе “В” жил Уэлс Чарльз Ф. Стабс просто почувствовал нутром, что это тот самый Уэлс.

Он переписал адрес, номер телефона и закрыл книгу. Пройдя через все здание, Стабс осмотрелся и вдруг увидел Паркера. Он остановился, не веря своим глазам. Мимо все время шли толпы людей, и через минуту Стабс уже не был уверен, что видел именно своего тюремщика. Может, воспаленный мозг сыграл с ним шутку. Но все же, на всякий случай, Стабс повернулся и пошел в другом направлении.

В Хантинггоне, в двадцати милях от шоссе, Стабс остановился и снова уточнил адрес. Заговорил он об этом в баре, где было много разношерстной публики, которая знала все. Стабс поблагодарил “консультантов”, допил пиво, купил сувенирчик и вернулся в машину. Потом поехал по адресу. Проехав часть пути, повернул налево, как ему объяснили. После двух поворотов он уже был на Рирдон-роуд, около Саунда. Вскоре он увидел то, что искал. На почтовом ящике около дороги была надпись: “Чарльз Ф. Уэлс”.

Стабс развернул “крайслер” и медленно двинулся вдоль каменного забора к калитке. На ходу он наклонился вперед, достал автомат и положил его на соседнее сиденье — чтобы был под рукой. Узкая дорожка тянулась между деревьями. Деревья были молодые, стволы — тонкие, ветви высоко простирались вверх. Кустов среди деревьев почти не было. Стабс ехал медленно, чтобы хорошенько разглядеть дом. Наконец он его увидел и остановился. Дом был каменный, старый. Из-за деревьев его было почти не видно. Стабс подал немного назад, чтобы видеть вход. Машину поставить было некуда. Стабс так и оставил ее на дороге. А сам вышел.

Надвигался вечер. Семь тридцать. Или около того. Было как-то мрачновато вокруг. Стабс медленно приближался к дому. Скоро дом стал виден совсем ясно. Большой, двухэтажный, высокий, обвитый плющом. Сам дом был каменный, а крыльцо с козырьком — деревянное. Вправо от дома шла дорога к гаражу, рассчитанному автомобиля на три. Гараж — тоже каменный, как и дом, — имел второй этаж с окнами. В окнах света не было, занавесок на окнах не было тоже. В доме же светились два окна в нижнем этаже и одно наверху.

Стабс осторожно крался к дому, не зная, как лучше подойти к нему — напрямик или сзади. Безопасней, пожалуй, сзади. Он вспомнил, как Паркер обошел его, и не хотел, чтобы все повторилось. Если Уэлс не один, то затея может кончиться плохо. Не успел он, однако, сделать и двух шагов, как услышал голос:

— Не слишком ли ты далеко зашел, приятель? Стабс проклинал себя в душе. Неосторожно и даже глупо было так поступать.

— Брось пушку, — повторил тот же голос. — И поворачивайся не спеша.

Делать было нечего, пришлось подчиниться. Стабс бросил автомат на землю и повернулся. Перед ним стоял сам Узлс. Он следил за Стабсом с той минуты, как тот вышел из машины, и все время шел за ним. Было темновато, но стрелять можно было вполне. Уэлс, однако, не сделал этого.

Уэлс присмотрелся к Стабсу, нахмурился, потом улыбнулся.

— Шоферюга, — сказал он. — А я и забыл о тебе. Стабс облизнул пересохшие губы, хотел что-то спросить, но промолчал.

— Тебе не надо было звонить, — продолжал Уэлс. — Это насторожило меня.

Стабс хотел сказать, что он не звонил, но внезапно что-то тяжелое ударило ему в грудь. Стабс так и застыл с открытым ртом, не произнеся ни звука. Казалось, из него выпустили воздух. Он только почувствовал, что падает. Глаза стала заволакивать темнота. Последнее, что увидел Стабс, — лицо Уэлса, на котором отразились удивление и ужас. Стабс упал, растянулся на дороге, а в мозгу застывал удивленный вопрос: почему Уэлс так странно смотрел? Но этого он уже не узнал никогда.