Это что, я седею? Я. Седая? Вот черт, в глазах помутнело сильнее, чем когда я впечаталась в дерево. Прекрасно, неожиданное поседение, и я даже предполагаю, от чего я седею. Точнее, от кого.

- Рейна, эй! - Граф легонько похлопал меня по щеке, приводя в чувство. - Ну, подумаешь, поседела. С кем не бывает… Так тебе даже лучше, разнообразие в цвете, как-никак.

- Утешил, - выдохнула я. Благо, в обморок падать уже не хотелось.

- Теперь тебя уж точно никто не узнает. Волосы поменяли цвет сами по себе, надо только одежду другую подобрать, и черной глиной морщины нарисовать. Маскировка - прелесть, - чуть помолчав, он добавил. - Только в обморок больше не падай, пожалуйста. Высоко лететь.

- Не буду, - вздохнула я, понурив плечи. Вот же ведь зараза, эта девушка из сна. Я почти догадываюсь, что это из-за нее локоны меняют цвет. Знать бы, кто она такая, и какого черта происходит…

- Ну, что? Полезли вниз. Еще лошадей надо отловить. Эх… Хотел бы я глянуть на рожи преследователей, когда они поймут, что седла пустые, - хихикнул Бернский.

- А ты не боишься, что лошадок могут себе забрать?

- Этих зверей? Ой, не-е-ет. Они же затопчут, если поймут, что хозяина рядом нету. Их воспитывали знающие люди и продаваться они могут на любом мало-мальски богатом рынке. У кого есть амулет привязки таких лошадок, те всегда могут забрать их откуда угодно, - похвастался граф.

- А, ну-у… Ладно, полезли вниз. Там разберемся. И вообще, предупреждай, когда замысливаешь такие страшные вещи, как прыжок из седла…

Глава 7. И уже не человек, но еще не маг.

…Магия просыпается спонтанно. Но если стоят печати, то для человека это может обернуться несказанными последствиями. В лучшем случае - перестройка организма, внезапное облысение, седение, даже старение… (с) С совета Магистров.

Весело насвистывая, мы спустились с дерева. Точнее, свистел граф, а я всячески уговаривала его прекратить. Просвистит последние гроши, что есть у нас, каково потом будет, а? Да не хватало еще и на разбойников нарваться. У-у-у… Бррр.

Пройдя немного пешком, граф набрал воздуха в легкие и свистнул. Во всю мощь этих самых же легких. Я подумала, что сейчас оглохну. Ощущение, что от его молодецкого посвиста трава сама собой скосилась. Веселая мелодия, что он высвистывал, слезая с дуба, оказалась лёгонькой разминкой.

Помотав головой, чтоб избавиться от неприятного звона в ушах, я вопросительно уставилась на Бернского. Нет, не так. Не вопросительно. Скорее, вопросительно-укорительно. На что тот отреагировал ухмылкой и кивком, мол, сама смотри.

Не прошло и пары минут, как земля затряслась под напором копыт, и на поляну вылетели наши старые коняшки. Я с перекошенным лицом уставилась на них, а граф самодовольно фыркнул и пошел усаживаться на наш четвероногий транспорт.

Диво-дивное. Чудо-чудное… Лошади услышали зов графа и отозвались. Вот уж чудо, так чудо. И ясно было, что они скакали сюда долго, возможно, даже пересекали ручей. На копытах и животе шерсть была еще влажная.

Неопределенно поведя плечами, я вскарабкалась на свою животинушку, не забыв ее погладить по морде. Вот ведь умница какая, стоит спокойненько, не шелохнется, пока я страдальчески забираюсь на ее спину.

Так, можно выдохнуть, я села.

 А Саймон понимающе улыбается, да так тепло, так спокойно, что не улыбнуться в ответ я не могу.

- Рейна, так ты едешь, или как? - Подколол меня он. А я что? Я уже сижу на коне, правда, есть хочется, все ж таки после такой встряски немудрено проголодаться. Живот, будто бы поняв, что про него говорят, бешено заурчал. Я ссутулилась и глянула в сторону графа.

- Через несколько часов будем в городе, где живет моя тетушка. Она накормит нас, - поймав мой взгляд, подбодрил меня он.

- Ну, тогда наперегонки? - Выдохнула я веселее. Жизнь становится все интереснее, пожалуй.

***

 Солнце стояло в зените, нещадно опаляя нас двоих своими лучами; мы ехали на пределе скорости, а время, казалось, тянулось ниткой смолы. Лошади были взмылены и все в пене, во рту стоял привкус песка. Хотелось пить. Лесок проехали мы еще несколько часов назад, именно там закончились приграничные земли моего отца. Впереди на возвышении виднелся город, по словам Саймона, тот самый, где живет его тетушка. Пожалуй, ехать по такой жаре становилось невыносимо.

Я, в одной рубахе, завязанной на талии, в штанах, закатанных до колена, лениво обмахивалась шляпой графа. Жара кого угодно сморит. Но не графа. Этот бугай ехал рядом со мною, на голове у него была сооружена повязка из белой ткани, а стальные глаза зорко смотрели по сторонам. Не перестаю ему поражаться, он же вроде как граф, но выдержкой может похвастаться железной. Удивительно.

- Перестань меня разглядывать, Рей. Смущаешь же, - мягкая улыбка скользнула по его губам.

- Да вот думаю, откуда у тебя силы только берутся. Мы едем по этой треклятой жаре столько времени, а ты свеж, как огурчик, - обратилась я к графу.

- Ты не была закалена в долгих тренировках в моем зале. Отец сам тренировал меня, выколачивая пыль и вколачивая меня в плиты родового замка. Я - воин и приучен держать оружие.

Я скептически его оглядела. Бандана на голове, скорее похожа на кучу тряпок, распахнутая рубаха, открывающая вид на мускулистый торс, штаны. Но меча или иного оружия я не увидела.

- И где же оно?

- Ты смотришь, но не видишь, - рассмеялся он, а я лишь попыталась улыбнуться, но губы отказывались меня слушаться. - Оно скрыто, когда придет час, я его достану.

- Ну-ну, - хмыкнула я.

- Смотри-ка, нам осталось совсем чуть-чуть. Поедем быстрее и будем у тетушки в гостях. Давай за мной.

Это было безумием, чистой воды безумием. Лошади могли не выдержать скачки на пределе сил. Но кони, словно почуяв отдых и воду, сами рванули по направлению к воротам. Я оглянулась назад и увидела столб пыли за нами.

Еще чуть-чуть, совсем немного, и желанный отдых.

Копыта звонко простучали по брусчатке перед воротами, двое стражей загородили нам дорогу. Черт, у меня ни копейки, а они точно потребуют плату за въезд.

- Кто такие?! - Гаркнул один из них, потрясая внушительного вида копьем.

- Мы - брат и сестра, и мы приехали навестить нашу тетушку, которую не видели уже столько лет, - доставая кошелек из-за пазухи, ответил Саймон.

- Парень, какого цвета твои волосы? - Внезапно хриплым голосом спросил второй стражник.

- Цвета пшеницы, - чуть поклонившись и протянув кошелек, ответил граф. Я удивленно на него воззрилась, стараясь не подавать виду.

- Нет, Рэд, это точно не они, - протянул первый второму. - Девка седая, а парень светлый. Пусть уезжают.

Мы с Бернским переглянулись. Впрочем, задерживаться не стали.

- О чем это они? Неужели мой отец и в соседние земли послал описания? Как быстро он… - Когда мы въехали на улочку, протянула я.

- Что-то здесь не чисто. Ой, не чисто.

- Почему так считаешь?

- Чует мое сердце, что не чисто. Здесь что-то еще замешано.

- Да ну, ерунда, - но в душе скребли кошки. Все же зерно сомнения он посадил в моем сердце.

Город встретил нас шумно, людно, душно и грязно. Таково было мое первое впечатление о нем. Тесные узенькие улочки, высокие дома, помои прямо под ноги… И, да. Запах. Запах трущоб и бедноты. Даже пыль на зубах показалась более приятной, чем грязь на улицах.

В городке нам пришлось спешиться и идти друг за другом, крепко держась за поводья. Народец тут ушлый, так и норовит оттеснить от лошадки. Я даже порадовалась, что догадалась уменьшить сумку и убрать ее за пазуху.

Шли мы не долго, дошли до некой площади и таверны.

Вывеска на ней гласила, что лавка «У шута» накормит и напоит недорого. Улыбчивый шут, у которого недоставало нескольких зубов, вызывал во мне несколько иное чувство.