Он посмотрел на часы, висящие над входом в кабинет. Стрелки показывали 8 –15. После представителей корпорации у него должна была состояться встреча с начальником местного отделения ФСБ. И он не очень хотел, чтобы они пересеклись.

Артем Николаевич встал, подошел к окну и нервно застучал пальцами по стеклу. С одиннадцатого этажа «Белого дома», так в простонародье называли здание администрации, открывался великолепный вид на заброшенные колхозные поля опытно-производственного хозяйства «Карпово». Шестьсот гектаров, ровной как стол, земли на берегу Москва-реки, в непосредственной близости от столицы, с удобными подъездными путями: шоссе, железнодорожный транспорт.

Он не сомневался, что представители РМН сегодня будут говорить с ним именно об этой территории.

Колхозные поля всегда были лакомым кусочком, а во время строительного бума – особенно. Сколько уважаемых людей побывало уже в этом кабинете, предлагая чемоданы денег в любой валюте мира за освоение этого участка. И все было бесполезно из-за того, что прямо над этими полями проходила глиссада взлетнопосадочной полосы ОКБ Центрального аэродинамического института им. Петлякова.

Все, кто зарился на эти в буквальном смысле «золотые» гектары, обламывали зубы о секретное постановление Совета Министров, запрещающее строительство высотных домов под траекторией глиссады, а также на упрямую позицию прежнего мэра Виктора Ивановича Иванова и Совета депутатов.

Сколько раз Солодовников слышал на заседаниях Горсовета:

– Застраивать глиссаду высотными домами нельзя! Из-за этого будет перекрыт последний пусть и скудный источник заработков для авиационных специалистов, инженеров, конструкторов. А ведь скоро все должно измениться к лучшему. У института отличные перспективы вписаться в мировую систему авиастроения с новыми разработками корпорации «ЖАРР», а если не будет глиссады, то самолеты не смогут приземляться. Это означает окончательную гибель института и, в сущности, всего города!

И к чему привело это бесполезное упрямство? Где теперь Иванов? И где эти разработки? Одни только разговоры. Насколько он знал, институт уже практически не работал, не имел никаких заказов ни от государства, ни от иностранных корпораций. Единственным заказчиком у него была та самая корпорация «ЖАРР». Компания, конечно, солидная, управляемая академиком Руденко, но и она, по его сведениям, больше занималась реставрацией ретро-самолетов в одном-единственном ангаре, чем новыми разработками. Все остальные территории сдавались в аренду под склады и офисы. А все эти разговоры про «Жар-птицу» – новый суперсовременный самолет с фантастическими возможностями – так и остались разговорами…

Принял бы Виктор предложение строителей – и был бы сейчас жив, а так? Теперь за него приходиться принимать это решение ему.

Артем Николаевич вздрогнул, отошел от окна, и сел за свой стол. Попытался отогнать от себя неприятные мысли. Мягкое кресло приятно заскрипело, принимая на себя груз его суховатого подтянутого тела, но он не почувствовал от этого удовольствия. Почему-то его стало потрясывать. Вспотели ладони.

– Артем Николаевич! – раздался электронный голос секретаря по внутренней связи. – К вам пришли!

Секретарь, Виктория Александровна, работала с Артемом Николаевичем еще со времен строительного треста, поэтому они понимали друг друга практически с полуслова. Именно поэтому она и не назвала имен посетителей.

– Просите!

Сразу, как только Артем Николаевич отжал кнопку селектора, открылась дверь «предбанника», и в его кабинет вошли двое мужчин. Артем Николаевич поднялся с кресла и пошел к ним навстречу с вытянутой рукой.

– Рад! Рад вас видеть, уважаемый Лев Игнатьевич!

Лев Игнатьевич Седов, генеральный директор строительного концерна «РМН», ответил на рукопожатие и представил своего спутника.

– Это Игорь Валентинович Сивко! Наш директор по безопасности.

Артем Николаевич оценивающе окинул взглядом кряжистую фигуру Игоря Валентиновича и смущенно отвел глаза в сторону. Что-то ему не понравилось во взгляде директора по безопасности. Но что? Об этом ему не было времени подумать.

Лев Игнатьевич вел себя в кабинете мэра города как в своем собственном. Он поставил кейс на стол для переговоров и сел на место председателя. Затем предложил всем сесть рядом.

Лев Игнатьевич достал из кейса бумаги и выложил их на стол.

– Ну, что ж, Артем Николаевич, давайте без церемоний. Время – деньги, как говорится. Посмотрите на эти документы.

Солодовников бегло пробежал глазами по листу. Постановление Главы города. Число, дата, текст.

… По многочисленным просьбам жителей города Петлякова, в связи со сложными жилищными условиями, сложившимися на рынке жилья в Подмосковье, просим Вас разрешить застройку глиссады Центрального аэродинамического института. Высоту строений определить не выше 3 этажей…

Дальше можно было не читать. Где три этажа, там и четыре, и пять, и десять. Главное – только начать.

Солодовников дочитал бумагу до конца и увидел внизу надпись «Мэр города Петлякова А.Н. Солодовников». На секунду остановился, рассматривая написанное на этой бумаге и, наконец, поднял голову.

– Вы же знаете, что даже если я подпишу это постановление, то Совет депутатов никогда не утвердит его.

– Не волнуйтесь, – ответил Сивко, – теперь это станет сделать легче.

Солодовников удивленно посмотрел на начальника безопасности.

– Что вы имеете в виду?

– Артем, давай каждый будет заниматься тем, чем он умеет заниматься, – прервал дальнейшие расспросы Лев Игнатьевич. – Игорь Валентинович – большой специалист в решении подобных вопросов. Если он говорит, значит, он знает, что говорит. Уверен, скоро ваши депутаты станут гораздо сговорчивее.

Артем Николаевич покачал головой. Впрочем, не доверять своим собеседникам у него пока не было основания. Полгода назад, когда они пришли к нему с предложением поддержать его на выборах, он тоже им не верил, так как не было никаких оснований сомневаться, что следующим мэром города будет Вадим Чертков, ближайший соратник Иванова, но… Мэром, тем не менее, стал именно Солодовников.

– И потом, – прервал его раздумья Лев Игнатьевич, – наши договоренности остаются в силе. Город в качестве жилого фонда получит десять процентов от всех застроенных площадей.

– Ну, это само собой!

Артем Николаевич согласно кивнул головой, собираясь сказать слова благодарности, но Седов не дал ему закончить.

– Естественно, – перебил он Солодовникова, – в качестве гаранта реализации проекта вы лично также получите 10 процентов от жилого фонда в твердой конвертируемой валюте.

В подтверждение этого Лев Игнатьевич достал из кейса листок бумаги, на котором была напечатана сумма «5000000 евро» и еще непонятный двадцатизначный набор цифр, и протянул ее Солодовникову. Тот отшатнулся, но Лев Игнатьевич его успокоил.

– Не волнуйтесь, сейчас это просто бумажка с циферками. И ничего более. Цифры же обозначают номер вашего счета в известном вам банке в независимой Швейцарии.

Как раз в этот момент затряслись окна в кабинете. Нарастающий звук был такой силы, что Льву Игнатьевичу пришлось даже усилить свой голос.

– Что это?

Все повернули голову к окну. На фоне восходящего солнца появился силуэт необычного самолета. Самолет провисел в воздухе несколько секунд, а затем будто растворился. Лишь по дребезжащим стеклам можно было догадаться о его присутствии, а затем звук стал удаляться, пока не исчез совсем.

– Что это было? – переспросил Лев Игнатьевич.

Вопрос был задан обоим собеседникам. Но Сивко не знал, что ответить. Солодовников же догадался и именно из-за этого потерял дар речи. Машина висела так близко от окна, что он успел рассмотреть рисунок на шлеме пилота. Две красные стрелы. Знак корпорации «ЖАРР».

Из ступора его вывели слова Седова. Он махнул рукой.

– А, не важно. Вернемся к нашим баранам.

И силой вложил Солодовникову чек в руку.

– Думаю, мы договорились? – спросил он, заглядывая в глаза Солодовникову.