Верхний этаж дома нависал над нижней галереей, и взобраться на крышу по стене было весьма затруднительно, но каменные выступы наверху, служившие одновременно и украшением фасада, и защитой маленьких окошек келий от непогоды, прекрасно послужили и для разбойников — набросив верёвки, двое из них принялись ловко взбираться вверх, в то время как третий мигом оказался на дереве, чтобы запрыгнуть на крышу с другой стороны.

Внезапно на глазах у всех один из смельчаков с глухим стоном сорвался с верёвки и рухнул вниз - дротик Леона вошел ему в спину, перебив хребет, и не успели преступники опомниться, как вниз грохнулся и второй, в которого та же рука метнула увесистый камень, пробив голову. В это время Альберга осадила стрелой третьего, ранив ему руку, едва он достиг уровня крыши, но остальным было уже не до раненого, ибо вся банда как один, следуя разбойничьему обычаю нападать всем скопом, с воплями и ругательствами яростно ринулась атаковать нового врага, на ходу угрожающе размахивая мечами и кинжалами — смотря кто чем был вооружен.

Леон оказался один против дюжины оставшихся в живых людей Теоделинды. Поначалу нападавшие не преминули посмеяться над недоумком, словно нарочно искавшем здесь свою смерть. «Все, отгулял ты свой век, отжил» «Лучше бы помолился перед смертью, дурень, чем зря мечом махать» - усмехались они, но очень быстро смешки прекратились. Сжав зубы в бесполезной ярости, разбойники тщетно пытались достать противника — Леон, вооруженный мечом в одной руке, а в другой - каким-то коромыслом, которое только что раздобыл в монастырской конюшне, орудовал ими так лихо, что не давал ни одному из противников даже приблизиться к себе на расстояние удара меча. Пока Леон отбивал атаку, его враги один за другим падали, сраженные беспощадными стрелами — Альберга была точна.

Однако, помогая Леону одолеть разбойников, меткая лучница беспечно забыла об их предводительнице. Тем временем Теоделинда, выбежав из своего укрытия, набрала в подол камней и принялась метать их в Альбергу. Вскоре, к великой радости злодейки, её затея удалась: один из камней зацепил лучницу за плечо, другой попал в голову. От неожиданной и резкой боли графиня выронила из рук лук и он с грохотам поехал по покатой крыше. Пытаясь скорее поймать его, графиня сама оступилась на мокрой от дождя черепице, и после безуспешных попыток сохранить равновесие, хватая руками воздух, в одно мгновение оказалась внизу.

 Не дожидаясь, пока упавшая, морщась от боли, придет в себя после удара о земь, Теоделинда подскочила к ней с кинжалом в руке. Альберга увидела над собой клинок, но тут руку, что занесла над ней оружие, перехватила другая рука — Юстина, помешав Теоделинде заколоть молодую женщину, с силой оттолкнула её от подруги. Превозмогая боль, графиня поспешила на помощь Юстине — теперь смерть угрожала ей, поскольку придя в бешенство от того, что ей помешали расправиться с врагом, хозяйка разбойников ринулась на лекаршу и, схватив её за волосы, едва не заколола ударом кинжала в живот. Совместно подругам удалось скрутить злодейку и повалить её на землю, не позволяя подняться.

- Дидимия, где ты! Помоги же мне! - воскликнула Теоделинда, не понимая, почему её сообщница до сих не пришла ей на помощь.

Но Дидимия была уже здесь, с верёвкой в руках.

- Её надо связать, она злобная как бешеная собака, - произнесла она, отдавая веревку Юстине.

- Ах ты подлая предательница, ах ты проклятая иуда! - завопила на неё сообщница, вызвав смех Юстины, ничуть не удивившейся такому поведению бывшей товарки. Для Дидимии была существенна только её личная выгода и сейчас, видя, что Теоделинда и её люди проигрывают, она мигом перебежала на сторону победителей.

- А нечего было отбирать у меня кодекс! - отвечала Дидимия, ничуть не смущаясь ни эпитетов, коими в ярости награждала её Теоделинда, ни её гневного испепеляющего взгляда.

После того, как хозяйка разбойников была связана, Альберга схватила лук, спеша на подмогу к Леону, и увидела, что тот, поразив почти всех противников, остался лицом к лицу лишь с двумя из них, но был ранен и дрался из последних сил. Помощь подоспела вовремя, Альберга сразила одного из нападавших, второго Леон прикончил сам. В этот момент послышался топот копыт, и на монастырском дворе появились всадники. Появление в аббатстве местного графа со товарищи совпало с предсмертным стоном последнего разбойника.

Графу оставалось только арестовать преступницу, что и было сделано. Несмотря на её вопли о родстве с императорами и угрозы мести, она была схвачена и заточена в карцере до церковного суда. Монашки с плачем омыли тела несчастных убитых сестёр, подготовив их к погребению, в то время как убитых разбойников побросали на телегу и увезли прочь, с тем чтобы скинуть тела в яму.

Аббатиса была найдена лежащей на полу без сознания, она не перенесла переживаний и страхов за своих подопечных, ей стало дурно. Юстине с трудом удалось привести её в чувства.

Ворота была поставлены на место, все возвращалось в обычное русло. До назначения епископом новых привратников, граф оставил на охрану обители своих людей.

Брат Лантберта, собравшись в дорогу, долго ожидал на монастырском дворе Альбергу, замешкавшуюся в лечебнице. Однако, едва появившись, она снова взялась мутить воду, продолжая тянуть с отъездом.

- Дело в том, братец, что я не могу вернуться, -  упрямо повторяла она.

- Сестрица, я может чего-то не понимаю, но сдается мне, что тебе попросту нравится мучить Лантберта. А ты не думаешь, что вскорости он забудет тебя и найдёт себе другую жену? - не скрывая раздражения заметил Леон. - Думаешь, кроме тебя больше и женщин нет?

- Отвернись-ка, - вместо ответа бросила Альберга и сняла с шеи тонкую верёвицу, с нанизанным на ней обручальным кольцом. - Возьми, отдай ему, - она положила кольцо в руку Леону.

Тот переменился в лице.

- Ну и как это понимать? Знаешь, это уже предательство.

- Да, было предательство. Я больше не жена Лантберту и должна возвратить ему кольцо, отныне он свободен.

Леон молча уставился на неё, не веря и не желая верить в её подлость. Кто угодно, только не она.

- И если он вознамерится отомстить мне, то скажи ему, что я больше не стану скрываться, он волен в любое время быть здесь и отплатить мне за измену, - говорила Алберга. Она надеялась ещё увидеться с мужем.

- Кто это? - мрачно осведомился Леон, не вникая больше в пустую женскую болтовню.