- Прошу, родная, поведай мне без промедления обо всем, что у тебя на душе, в чем ты так сурово коришь себя? - Он усадил жену на соломенный лежак (больше в палатке пленника сидеть было не на чем), а сам устроился рядом, со вниманием и любовью глядя на неё. Они разговаривали тихо, вполголоса, опасаясь чтоб их слова не были услышаны недругами.

- Я не уберегла нашего сына, и теперь Карл в руках наших врагов, - заставила себя выговорить Юдифь, было видно, что каждое слово причиняло ей неимоверные страдания.

- Как же это вышло? - произнес Людовик после некоторой молчаливой паузы — это был ещё один жестокий удар судьбы, на которые, увы, она теперь не скупилась, и ему понадобилось время, чтобы прийти в себя, услышав такие горькие вести. - Ведь он находился в надежном убежище, у твоих родичей...

- На беду, людям Лотаря удалось выкрасть Карла, - со слезами поведала Юдифь, - его вывезли из Баварии, и теперь Аквитания стала для него тюрьмой, он содержится под неусыпным надзором в Бурже. Я узнала об этом от вашего сына, того самого, что так подло украл у вас трон и корону. А ему доложил об этом граф Дижонский, именно он самолично участвовал в похищении Карла, этот человек - исполнитель всех самых преступных приказов Лотаря.

- Мой сын окружил себя недостойными людьми, общение с подобными негодяями сделало его жестоким и бесчестным. А ведь граф Эрих был одним из моих самых доблестных и преданных баронов. Должно быть, его дух теперь не может обрести покоя, видя, сколько зла творит здесь на земле его плоть от плоти.

- Вы ещё не всё знаете, Людовик. Да будет вам известно, что Лотарь потребовал, чтобы я уговорила вас добровольно отречься от прав на престол и принять постриг, угрожая убить Карла, если я не выполню его требования. Для этого он и разрешил мне встретиться с вами.

Людовик, нахмурившись, мрачно внимал словам жены, пораженный столь отвратительной низостью и жестокостью собственного ребёнка. Его одинаково мучило и то, что Лотарь посмел угрожать убийством родному брату, пренебрегая не только человеческими, но и божескими законами, но также и его подлая трусость - не смея в открытую угрожать отцу, он решился действовать хитростью, пытаясь играть на материнских чувствах женщины, что было недостойно мужчины, тем более облаченного  титулом христианского монарха.

- Юдифь, не мучай себя обвинениями в чужих злодеяниях, ты ни в чем не виновата.  И не хорони Карла раньше времени, я уверен, что Лотарь не посмеет убить брата. Но даже если эта угроза реальна, у тебя нет причины изводить себя напрасными страданиями,  ибо я уже и так  принял решение согласиться на постриг и отказаться от всяческих притязаний на корону. Как видно, Господу угодно, чтобы мы оставили престол и жили отныне скромной и благочестивой иноческой жизнью, всё это давно было предрешено свыше.

- Государь мой, нет такого злодеяния, на которое не пойдет ваш старший сын ради власти, - обреченно вымолвила королева. Но затем, подняв на мужа глаза полные слез, Юдифь заговорила более уверенно и по мере того, как она говорила, голос её становился всё решительнее. - И всё же, Людовик, вопреки чаяниям и угрозам вашего сына я пришла сюда, чтобы умолять вас —  не соглашайтесь ни на одно из постыдных условий наших врагов, не отступайте ни на шаг, не отрекайтесь от Богом возложенных на вас обязательств! Как можете вы мечтать о покойной благостной жизни в тиши обители, зная, сколь противно ваше решение пред Богом и людьми?! Разве не будет вас днями и ночами угнетать мысль о совершенном вами преступлении, что стократно тягостнее преступлений вашего неразумного, ослепленного жаждой власти и наживы сына! Люди будут проклинать вас, пребывая в несчастьях, которые с вашим уходом начнут непрестанно преследовать благословенную некогда страну! Сам Господь спросит с вас за них, а пуще того за вашего неразумного первенца, ведь вы бросаете его в когтях сатаны, подчиняясь незаконным требованиям, продиктованным ему лишь его глупым честолюбием и жадностью! Жестокие негодяи угрожают нам смертью нашего ребенка, но поймет ли и простит ли нас Карл, если мы проявим сейчас малодушие? Разве можете вы хоть на одно мгновение забыть, что вы не просто отец, а Карл не просто ребёнок? Если нашему сыну и суждено погибнуть, то находясь у Божьего престола он всё равно будет благословлять вас за правильное и мудрое решение, за силу духа и воли, с которой вы принимаете самые страшные удары судьбы, как то и подобает великому человеку, управляющему великой империей.

Людовик слушал жену, с удивлением отмечая происходившие с ней перемены — только что перед ним сидела убитая горем женщина, но пока она говорила, слёзы её высохли, и теперь эти самые прекрасные на свете глаза горели огнем неукротимой воли, поджигая и в его душе еле тлеющие угли надежды — надежды, однако, сколь наивной, столь же пустой.

- Родная моя, мы уже потеряли империю, - напомнил низложенный император, полагая, что его жена заговаривается с горя, - а теперь можем потерять и Карла, если будем цепляться за призрачные мечты вернуть себе престол и корону. Имеет ли смыл приносить столь великую жертву ради мнимого сохранения того, что на деле и так уже утрачено? Большинство франков перешло на сторону Лотаря, посчитав его наиболее достойным для себя правителем, значит так тому и быть.

-  Они очень скоро пожалеют об этом, и вы это знаете, Людовик! - упрямо продолжала Юдифь. - Вы не можете не осознавать насколько ничтожны шансы Лотаря удержаться на престоле! Неужели вы сможете спокойно наблюдать как гибнет созданное вашим упорным трудом, и всей жизнью вашего, благословенной памяти, отца процветание франков?! Очень скоро люди призовут вас вновь, вспомнив каким мудрым правителем вы были для них, но ваше добровольное отречение будет равносильно предательству народа и государства! Людовик, заклинаю вас всем, что вам дорого, своей жизнью, жизнью нашего сына и Господом нашим Иисусом Христом, молю вас не отрекайтесь от престола, не совершайте непоправимого!

Как ни казались нелепы по началу Людовику речи его верной подруги, но слово за слово он всё больше проникался ими. Последние же её слова особенно взволновали его и заставили основательно задуматься.

- У нас осталось достаточно друзей, которые не оставят нас и будут бороться за нас не щадя жизни, - осторожно заметила тем временем Юдифь, видя, что муж уже почти готов принять нужное ей решение.

- Ты хочешь сказать, что Бернард жив? - удивленно посмотрел на неё муж, - Юдифь, если ты в руках врагов, и он допустил это, не отдав за тебя жизнь, то его предательство так же очевидно, как измена остальных наших подданных, открыто продавшихся Лотарю.

- Несправедливые слова вы говорите, Людовик! Да будет вам известно, что Бернард сражался как лев, но был захвачен в плен превосходящими силами врагов. Лишь благодаря вмешательству Божьего Проведения ему удалось бежать. И если Господь и далее не оставит нас своей милостью, ему удастся сплотить силы наших друзей, переубедить сегодняшних врагов выступать на нашей  стороне, и перекупить сегодняшних изменников.