Страшно быстрая. Страшно быстро откуда-то прилетела и страшно быстро куда-то побежала.

Такая насекомая.

Сама небольшая, рябенькая, ножки, как волоски.

Где там мышцы-то? Но помчалась будь здоров.

Я за папку.

Она под папку.

Я за обложку, она между страницами.

С усами и лапами.

А вид довоенного истребителя, присевшего на хвост.

Помчалась между страниц, все перелистала, может, все и прочла – с ее-то скоростью.

Папку поднял, она уже мчится в другую стопку бумаг, все подсунутые мной карандаши обегает, ныряет в пачку, промчалась по всем страницам, выскочила такая жутко быстрая насекомая, разогналась еще быстрей и страшно быстро улетела.

А чего ей задерживаться?

Тексты все были старые.

Я бы тоже улетел.

Встретились два таракана. Один из них был интеллигентом, а второй просто спросил:

– Как вы относитесь к большому спорту?

– Большой спорт прекрасен. Прекрасно желание побеждать любого, колоть, забивать. И нет большей радости, чем убедиться, что другой сломлен. Я это понимаю, но это не для меня. Шахмат я боюсь, потому что там обязательно унижают другого. Ему доказывают, что он слабее, и просят не раздражаться. Видимо, это прекрасно, но не для меня.

И они поползли дальше, преодолевая водопроводную трубу.

– И, вы знаете, я любуюсь лицами чемпионов, хотя они получаются несколько мрачноваты. По мне, пусть не такие уж чемпионы, пусть подобрее, и из дам, повеселее и, простите, поженственнее. Чтоб не такая тяга преодолевать себя и партнера, она же когда-нибудь станет женой.

Они остановились у газовой колонки. Вокруг разливалась приятная теплота.

– Я не против карьеры даже в спорте. Но спорт ради карьеры?.. Простите. Приятно увидеться и поговорить с Мохаммедом Али, но жить под его руководством?!

В это время вспыхнул свет. Они помчались. Один успел нырнуть в щель.

– Куда же вы, а я?..

– Не сочтите предательством, вас опрыскали. Может быть, большой спорт – это плохо. Но элементарная физическая подготовка… Особенно для интеллигенции…

Я вам хочу рассказать историю про попугая. У одного знаменитого профессора украли все. Обокрали в общем. В том числе украли и этого самого… ну… попугая. Да… Он заявил в милицию. Милиция искала… И вдруг попала на малину, где было много из вещей, в том числе и клетка с этим… самым… ну…

– Попугаем.

– Да!.. Но вещи нашли, а этот, ну в клетке…

– Попугай.

– Да. Он совершенно жутко… ну…

– Летал?

– Нет.

– Кричал?

– Нет… Выражался… Ну… он там наслушался. И профессор вещи обратно принял, а отказался взять этого самого…

– Попугая?

– Да, магазин тоже принять отказался, там дети посещают. Домой все взять отказались, и милиция знаете что сделала… Ну…

– Застрелила?

– Нет.

– Съела?

– Нет… Ну, выпустила… И теперь сверху над городом время от времени с неба несется мат… На весь… Ну… город и на все начальство… конкретно, с фамилиями… участками… к матери там и на… ну… Посланные истребители вернулись ни с чем. Вот… А потом слышали: «Пролетая над Череповцом, посылаю всех к такой-то матери…»

И что самое страшное, ему – только пятьдесят лет!

Все мне говорят: не ищите легкую жизнь, но никто не объясняет, почему я должен искать тяжелую?! У каждого свое увлечение. Один марки коллекционирует, другой – монеты старинные. А я хочу современные. У меня свое. Хочет человек иметь много денег. Это же не преступление, это увлечение. Так ведь сейчас все зажали. У академиков мне оклад как раз нравится, но это труды какие-то надо иметь, искрить, в дыму сидеть, червей скрещивать. Как у них там: сначала – кандидат, потом – доцент, потом – профессор. Пока тебе дадут этот оклад – позеленеешь. Им всем по сто лет. Абсурд!

Государственная премия сравнительно неплохая, если так вдруг сразу получить. Но тоже всю идею испортили. Открытия какие-то надо сделать. Причем я бы сделал, не жалко, но как? Где? В какой области? Поподробнее давай! Может, месторождения какие открыть? Скажи, куда ехать. По карте, к сожалению, не могу, не ориентируюсь. Укажи транспорт, местность, там уже, в конце концов, пацаны покажут. Если алмазы, тоже могу на жилу попасть, золото промою, если блестит. А они не говорят, где искать, сами, мол, копайтесь. Ну я за город выехал на трамвае, немного покопал. Дождь пошел, а я в костюме. Миску набрал, под краном перемывал. Ни черта. Засорил водопровод.

Открытия тоже могу сделать. Что значит фундаментальные? Какие могу, во‑первых, а во‑вторых, давай поподробнее, поподробнее давай. Что-нибудь из химии? Что-то куда-то накапать? Скажи, что куда.

У меня посуда кое-какая есть. Ты же дай человеку заработать.

Песню предлагали писать для радио – первая премия пятьсот рублей. Ну, пятьсот так пятьсот – тоже не валяются. Я сел за этот, за стол. Долго так сидел. Часа два. Напевчик намурлыкал. Словами так отобразил. И там подвох. Ноты, оказывается, надо знать. Я им позвонил по телефону. Напел в трубу. Скандал вышел. Девушка молодая, еще слабая. Она упала, что ли. А трубку не могут у нее из рук. Я-то пою… Голос у меня – сам знаешь, но пятьсот рублей – до зарезу. А тут – очередь. А я в автомате пою и прошу, чтоб записали. Конфликтнули мы с одним из очереди, так что я уже на работу не пошел. Пробовал роман. Но тоже: если уволиться и писать, то жить на что? А если работать и писать, то жить когда? Может, сначала премию?!

Актером можно было бы стать. Но тоже надо, чтобы народ на тебя пошел. По рублю же надо собрать с народа. Я ж тоже не дам рубль за первого встречного. Видишь, как все зажали. Только на себя надежда. Я тут ночью вскочил как ужаленный. Мы же все забыли. Здесь же был Петербург. Все графы, князья в золоте ходили. Куда это все исчезло? Сейчас же ни у кого ничего… Значит, все закопано. Я одного старика поймал, он мне все рассказал и обещал показать место, где восемь кирпичей лежат золотых. Только копать у него сил нет. Это один старичок восемь кирпичей указал, а сколько их тут бегает по поверхности?.. Копать надо! Все перекопать. Фонарь, лопата, кусок колбасы – и вглубь. А что сидеть? Может, у кого иначе, а у меня как от получки до получки время тянется!.. Не знаешь ты!

Какой-то странный мальчик. Вдвое! Вдвое младше меня. Вчера: «Я люблю вас!» Это ужасно смешно. В моем возрасте… Он пришел и ушел. А я… Господи, что это со мной?.. У меня муж, кстати, есть. И кстати, очень хороший. Да и стара я уже, просто стара… Ой, ха-ха, как я стара (всхлипывает), какой-то странный мальчик. Что он во мне нашел? Берет мою руку, пальцы у него дрожат. Я смотрю на него, какой странный… Но я-то, я-то! Дура старая! Почему мне так смешно? (Всхлипывает.) Почему мне так смешно?

Я ему нравлюсь, потому что он ничего не понимает. Он очень скоро начнет понимать. А я очень скоро вообще… Ему двадцать, мне сорок. О чем может идти речь?.. Да и… Постойте, у меня же муж есть. Кстати, очень хороший. Почему я его должна бросать? Да он и не предложил мне бросать, да я и не буду… Разве что усыновить тебя… Коснется – бледнеет. Просто он сумасшедший. Но я-то, я-то, похоронила себя в четырех стенах. Что я вижу? Работу и кошелки. Что я слышу? Когда будет готов обед?.. Ты целуешь мои руки, они же пахнут кухней. Ты очень странный мальчик… Я купила себе резиновые перчатки. Я заняла очередь в парикмахерскую. Я сошла с ума. Они останутся без обеда!

Каждый город имеет свое лицо, и в каждом городе на один и тот же вопрос вам ответят по-разному. Ну, вот представьте себе – Рига. Высокие вежливые люди. Здесь даже в трамваях разговаривают шепотом…