Зайдя к Маран сзади, я раздвинул ее ноги и проник в нее своим естеством.

– Аи! – вдруг вскрикнула Амиэль. – Больно!

– И... извини, – с трудом выдавила Маран. – Я не хотела кусать. Но ты не представляешь, что он со мной делает. О Дамастес!

Мой член ритмично задвигался у нее во влагалище, и ее пальцы стали двигаться быстрее. У меня в висках застучала кровь, и я, высвободившись, упал Амиэль на живот. Маран, учащенно дыша, поднялась на колени. Ее мокрые от пота волосы слиплись на лбу. Обмакнув палец в капельке семени, она нарисовала рогатый круг, древний символ единения.

– Вот этот знак, – объявила Маран, – скрепит навеки наш союз.

Растерев мое семя по животу Амиэль, она улеглась на нее. Их губы, встретившись, слились. Обхватив Маран за бедра, Амиэль стала ритмично раскачиваться вверх и вниз. Высвободившись, Маран легла на подругу, проникая языком глубоко ей в чрево, а Амиэль ответила ей тем же.

Снова почувствовав себя в полной готовности, я отыскал флакон и намазался маслом. Затем я осторожно перевернул женщин, и они, не переставая двигаться, подняли ноги.

Раздвинув Амиэль ягодицы, я обмакнул в масло два пальца и вставил их в нее. Вскоре ее тело откликнулось, выделяя соки.

Я вставил свой член в розовый бутончик и, встречая лишь слабое сопротивление, проник дальше в тесную теплоту. Я начал двигаться медленно, равномерно, каждый раз погружаясь все глубже и глубже, вызывая сдавленные крики. Маран принялась ласкать языком мои яички, а я, обвив Амиэль руками, продолжал ритмичные движения, вжимаясь ей в грудь. Затем ее тело поглотило мою душу, и дальше я уже ничего не помнил.

Уже начинало светать, когда мы, валясь с ног от усталости, добрели до особняка у реки. Я был очень признателен Синаит за заклятие, сделавшее нас неузнаваемыми, поскольку мне совсем не хотелось, чтобы часовые заметили наше состояние. Поднявшись наверх, мы разделись и вымылись, после чего улеглись все втроем в просторную кровать, стоявшую у нас в спальне, и тотчас же крепко уснули.

Я проснулся около полудня, предчувствуя головную боль и слабость. Но мой рассудок был совершенно ясным, и я ощущал себя отдохнувшим, счастливым, умиротворенным. Действие снадобья закончилось так же быстро, как и началось.

Рядом лежала Маран; ее пальцы ласкали мою мошонку. На губах моей жены витала счастливая улыбка маленькой девочки накануне своих именин.

С другой стороны от нее спала Амиэль, обвив рукой подругу за талию. Я уселся в кровати, и Амиэль, приоткрыв глаза, улыбнулась мне и тотчас же снова заснула.

Осторожно соскочив на пол, я потянулся, размышляя о том, что произошло. Наверное, мне должно было быть стыдно, как будто я совершил какой-то грех. По крайней мере, из нас троих кто-то точно согрешил. Но чувства вины не было. Я не знал, какими будут последствия случившегося для нашего брака, но сейчас мне не хотелось ни о чем думать. Я решил отложить все заботы на потом.

Зевнув, я лениво побрел в ванную комнату. Давным-давно я решил установить у себя такую же роскошную ванну, какая была в императорском дворце, но до сих пор никак не мог найти для этого время. Но и то, чем мы располагали, производило впечатление. Две ванны из зеленого нефрита, чуть сужавшиеся к одному краю, имели по семь футов в длину. Мы с Маран могли париться в горячей воде, беседуя друг с другом, или, как это нередко случалось, забираться в одну ванну. Я почистил зубы, присвистнул, взглянув на длинные непокорные волосы, спутанные после ночных приключений, и тщательно их расчесал, дожидаясь, пока обе ванны наполнятся водой. Забравшись в одну из них, я намылился, смыл мыло и вытерся, намереваясь сполоснуться в чистой воде другой ванны.

В комнату вошла обнаженная Амиэль. Она лениво потянулась, и ее упругая грудь поднялась. Я почувствовал, как откликается мое тело.

– Доброе утро, – сказала Амиэль.

– Скорее добрый день.

– И что с того? – улыбнулась она. – Какие у тебя на сегодня планы?

У меня не было никаких мыслей, так как я прекрасно понимал, что сегодня вся Нумантия или отсыпается после буйства вчерашнего празднества, или продолжает гулять, или замаливает в разных храмах свои грехи, и это будет продолжаться еще два или три дня.

Почистив зубы, Амиэль сполоснула их специальным настоем.

– Наверное, – сказала она, не делая ни шага к двери, – мне следует одолжить у Маран халат и отправиться к себе, чтобы принять ванну.

– Можно и так, – согласился я, чувствуя, что у меня пересохло во рту. – Но кто в таком случае потрет тебе спинку?

– Ага! Похоже, возникнут определенные проблемы. Подойдя к полке, где лежали разные сорта мыла, Амиэль, понюхав куски, выбрала один из них.

Подойдя к той ванне, где сидел я, она решительно шагнула в воду.

– Но сперва ты должен будешь вымыть меня спереди.

Подчинившись, я принялся медленно, лениво водить мочалкой по ее груди, по налившимся соскам, затем по животу. Мимоходом я мизинцем почесал ей пупок, и Амиэль улыбнулась.

– Скажи мне, – томным голосом произнесла она, – почему мне сейчас так приятно?

– Возможно, потому, что ты думаешь о том, к чему это приведет.

– Значит, сейчас ты больше не Дамастес Прекрасный, а Дамастес Мудрый?

Именно Амиэль дала мне это прозвище, к моему смущению, попавшее в информационные листки.

– К чему это приведет, – повторила она. – Как интересно!

Мои пальцы, опустившись ниже, на мгновение проникли в нее. Тело Амиэль откликнулось на это прикосновение; по мышцам живота пробежала сладостная дрожь.

– А теперь... а теперь моя очередь, – прошептала она.

– Но я уже вымылся.

– Я вижу, одно место ты пропустил. Неторопливо намылив мне грудь и живот, Амиэль взялась за мой член. Покрыв его слоем пены, она сжала большой и указательный пальцы, окольцовывая меня.

– В самый раз, – обрадовалась Амиэль. – Быть может, он чуть длинноват, но зато таким можно достать... до самой сути. А теперь, сэр, позволяю вам потереть мне спинку, а также все остальное, что сочтете нужным.

Она развернулась, и я стал намыливать ей спину. Когда я опустился ниже, Амиэль раздвинула ноги и подалась вперед, опираясь руками о край ванны. Ее идеальная попка, гладкая и скользкая, поднялась над водой. Я засунул в нее покрытый пеной палец, и Амиэль заерзала в сладостной истоме.

– Вижу, – прошептала она, – ты позаботишься о том, чтобы я стала чистой во всех местах.

– Это моя обязанность.

– А ты, насколько мне известно, всегда очень прилежно выполняешь свои обязанности, не так ли, граф Аграмонте?

Я ввел в нее два пальца. Ее мышцы, на мгновение расслабившись, тотчас же крепко их стиснули.

– Верно, – сказал я. – Но для этого места у меня есть специальная чистящая принадлежность.

– Будь любезен, продемонстрируй мне ее.

– Пожалуй, я удовлетворю твою просьбу, – согласился я, намыливая член.

Едва я прикоснулся к ней, как Амиэль, расслабившись, раскрылась предо мной. Я проник в нее, и она, ахнув, подалась на меня. Мы стали двигаться вместе; при этом я ласкал ей грудь, а Амиэль удерживала меня в себе. Вдруг она застонала и, дернувшись пару раз, обмякла. Я, еще не разрядившись, продолжал движения, медленные, нежные, и Амиэль снова возбудилась. Подавшись вперед, она распласталась животом на скамейке возле ванны и раздвинула руками свои ягодицы.

– А теперь, Дамастес, – простонала она, – возьми меня. Возьми быстро, грубо. Разорви меня.

Я повиновался, пронзая ее твердым как сталь членом, погружая его по самое основание. Амиэль вскрикнула, и мы одновременно достигли вершин наслаждения.

Нам потребовалось какое-то время, чтобы отдышаться.

– Мне так очень понравилось, – наконец прошептала Амиэль. – Иногда бывает немного больно... но зато я чувствую все гораздо острее. Порой так мне нравится даже больше, чем наоборот. – Она прижалась ко мне. – Но и наоборот тоже очень хорошо. Наверное, нет ни одного плохого способа заниматься любовью. Бедная Маран, – вдруг едва слышно прошептала Амиэль, и я понял, что она не собиралась посвящать меня в свои сокровенные мысли.