В 50-х и 60-х годах большинство костеносных местонахождений на Днепре, Дону и Волге скрылось под многометровой толщей вод грандиозных водохранилищ.

В связи с тем что некоторые древние ложбины стока, например Волжская, имели весьма сложную историю формирования (Горецкий, 1966), — то подвергаясь усиленной эрозии, то выполняясь осадками при подпоре каспийскими водами, — разобраться в стратиграфии разрезов и возрасте костеносных захоронений бывает трудно. Так, например, у Сенгилея и Городца в 50-х годах автор наблюдал толщи костеносных галечников, лежащие на 25— 30 м выше меженного уровня современного потока. Это было результатом врезки современного русла в отложения пра-Волги. Поэтому при оценке возраста речных террас на основе палеонтологических находок — обычно зубов слонов — следует учитывать, что такие костные остатки, нередко трактуемые в качестве инситных, на самом деле могли испытать уже однократное, двукратное или даже трехкратное перемещение из слоев одной террасы в другую и третью.

Характерные вторичные захоронения костей позднечетвертичных млекопитающих — мамонтов, лошадей, бизонов — образуются при вытаивании участков лессово-ледовой равнины — едом в Приморской низменности Якутии. Они откладываются на днищах термокарстовых озер и рек в так называемых аласных отложениях. В противоположность светлым и свежим костям и мамонтовым бивням из первичных якутских лессов в таких перемытых лессах обнаруживаются потемневшие и потрескавшиеся костные остатки. Такие же вторичные захоронения образуются в нашу эпоху и на дне моря Лаптевых и Восточносибирского. Бивни мамонтов, разрозненные части скелетов и черепа лошадей, бизонов и овцебыков сваливаются там с 40-метровой высоты на отмель из тающих и размываемых ручьями и морем толщ Ойагосского и Хапташинского яров.

Вторичные захоронения бывают и антропогенного происхождения. Так, например, кости мамонтов, накопившиеся в местах приноса трупов водой, т. е. в логах и старицах, переносились на высокие террасы первобытными охотниками для устройства жилищ и ритуальных завалов, где уже окончательно захоронялись в толщах надувов лессовой пыли и делювии склонов.

В пещерах переотложение костных остатков с их новым захоронением происходит в общем реже, чем на поверхности. Случается, что сильные подземные потоки разрушают слои верхних каверн, переоткладывая заключенные в них скелеты и кости в колодцах и западинках рельефа дна нижних гротов и залов обширных пещер.

Своеобразными накопителями костных остатков позвоночных в пещерах и логовах других типов были всегда хищные млекопитающие и птицы. Крупных копытных истребляют стайные псовые — серые и красные волки Азии, гиеновые собаки Африки. Второе место занимают кошки — львы, тигры, ягуары, барсы, ирбисы, пумы, рыси. Третье — преимущественно трупоядные гиены, четвертое — многоядные медведи. Тяжелые трупы слонов, лошадей, бизонов, лосей, оленей пожираются на месте, а оставшийся скелет постепенно растаскивается по частям трупоедами — гиенами, волками, шакалами, грифами, стервятниками. К логовам, под навесы скал и в пещеры, для подкормки молодняка притаскиваются либо части трупов, либо целые трупы среднего и мелкого размера — косуль, газелей, козлов, обезьян и др. Лисицы, шакалы, куницы затаскивают в пещеры и притаскивают к норам мелкую добычу — зайцев, сусликов, мышевидных грызунов, птиц.

Обильное накопление корточек грызунов и насекомоядных, птиц, ящериц создается внутри пещер и каверн совами, особенно филином и сычом. В желудках хищных птиц накапливаются непереваренные остатки корма — перья, шерсть, когти, кости жертв, которые отрыгиваются в виде плотных свалявшихся комков — так называемых погадок. Погадки разрушаются в расщелинах скал личинками жучков-кожеедов и молей, поедающих шерсть и перья, а освобожденные косточки захороняются в пылеватых наносах пещер. Исследователи уже собрали десятки тысяч таких косточек в разных зонах, досконально изучив питание филина и сыча.

Дневные хищники — орлы, ястребы, соколы, лупи, — присаживаясь на обрывы или устраивая гнезда на скалах, также приносят разнообразную добычу — от трупа козленка и зайца до землеройки, кости и косточки которых тоже скапливаются у подножья скал и могут захороняться в делювии склонов.

Особый тип накопления косточек степных и пустынных грызунов создается в долинах рек меридианного направления, в зоне степей и пустынь. Дневные хищные птицы на осенних и весенних перелетах следуют речными долинами. Отдыхая на деревьях пойм, они сбрасывают здесь погадки, которые захороняются в аллювии. Только под одной старой ветлой в долине Урала нами было собрано 57 погадок сарыча с 650 косточками грызунов.

Накопление пищевых и технических отбросов на местах поселений первобытного человека началось на очень ранних стадиях.

В восточной экваториальной Африке на стоянках зинджантропов, живших за 1.5 миллиона лет до наших дней, доктор Лики (Leaky, 1951) находил разбитые кости съеденных слонов, мастодонтов, носорогов. В Южной Европе, в СССР и Южной Азии наиболее древние кухонные отбросы — «ископаемые помойки» — человека датируются, по-видимому, не древнее чем в 350—400 тысяч лет. В раннем («нижнем») палеолите Европы в пещерах, обитаемых неандертальцами, совершались и первые ритуальные захоронения черепов пещерных медведей. В СССР такие погребения обнаружены на Кавказе в пещерах Кударо III и Цуцхваты в бассейне Риона. В одной из пещерок Цуцхваты такие черепа законсервированы натеками кальцита. Разбитые и обгрызанные кости отбрасывались либо в глубину пещеры, либо наружу у входа, где и перекрывались вековой пылью, оползнями, втаптывались в слой грунта.

В умеренном и холодном климате Восточной Европы и Сибири мясное меню было основой питания людей позднего («верхнего») палеолита. Видовой набор съедобных промысловых зверей включал в пределах СССР не менее 65 видов (Верещагин, 1971). В пищу шло тогда и мясо хищных животных, дававших одновременно теплый мех, — песцов, волков, гиен, росомах. Но предпочитались копытные, слоны, а также грызуны среднего и крупного размера — сурки, бобры. Отвращение к некоторым видам и более или менее обоснованные опасностью инфекций религиозные запреты — «табу» — выработались много позднее. Сезонные голодовки, а также межплеменная вражда вынуждали даже к каннибализму.

На открытых палеолитических стоянках Русской равнины и Сибири кухонные остатки погребались в гумусированных прослойках, т. е. в ископаемых почвах, либо в делювиальных намывках и надувах лесса по склонам оврагов на древних террасовых уровнях. В пещерах разбитые и обглоданные кости захоронялись в натеках кальцита, в слоях вековой пыли, в продуктах выветривания известняковых стен и потолка и в наносах временных потоков, втекавших внутрь или вытекавших из пещер.

Ритуальные или архитектурные сооружения из костей и бивней мамонтов включали на позднепалеолитических стоянках небольшое число костей и других животных, например рога северных оленей, черепа пещерных львов, скелеты песцов и волков.

Костные остатки птиц и рыб в палеолитических слоях, как правило, немногочисленны, случайны и становятся обычны лишь с мезолитического горизонта. На отмелях — пляжах рек — можно теперь найти костные остатки жертв первобытных охотников, целые кости зверей, погибших иначе, и различные техногенные отбросы из позднейших помоек и свалок.

В голоцене — в неолитическую эпоху надежные захоронения остатков костей диких и домашних животных формировались обычно в озерных отложениях на местах свайных поселений. Примеры таких захоронений в торфяниках заросших озер описаны выше. На морских побережьях в слоях поселений неолитической эпохи начинают появляться в обилии кости китов, тюленей, моржей и рыб.

Ярким примером накопления кухонных остатков беспозвоночных являются раковинные кучи в Приморье на побережье Японского моря. Они состоят преимущественно из створок тихоокеанских устриц, в меньшей степени — из створок гребешков, гигантских мидий и списул. Створки последнего вида преобладают в слоях древних поселений по всей долине Сучана. Там они встречаются в виде россыпей на отметках в 40, 60, 80 м и выше по боковым распадкам. В частности, такая россыпь имеется на сопке Пржевальского, вместе с характерными плоскими мотыжками из аргиллита и диабаза. При поверхностном осмотре такие россыпи могут привести в большое смущение геоморфологов.