Во многих медвежьих пещерах можно обнаружить на стенах следы их когтей в виде вертикальных и косых царапин из 4—5 параллельных полос, общей шириной в 14—15 см, находящихся на высоте 1.7—2 м над дном пещер.
Пещеры-ловушки известны у нас на Урале в угольном бассейне Кизел и по притокам р. Печоры. Десятки разрозненных скелетов и черепов пещерных медведей были обнаружены нами во внутренних ходах Медвежьей пещеры в верховьях Печоры. Вода прорывалась во внутренние полости через карстовые провалы-воронки на склоне плато правого берега реки.
«Пещер, в которых жили медведи, — писал Г. Обермайер (1913, с. 101), — чрезвычайно много в Англии и Франции, а также в Гарце, в Швабской Юре и во Франконской Швейцарии, в Моравии и в Польше. Тишоферская пещера в Куфштейне, в Тироле, содержала одна остатки более чем 200 взрослых и 180 молодых пещерных медведей ... Обильный материал скелетов медведей обнаруживает немало уклонений от нормального строения, атавистических образований и болезненных изменений костей; так, наблюдаются асимметрия черепа, заросшие переломы костей, огромные подагрические наросты и другие изменения костей».
Каждый археолог, копавший палеолитические пещеры Европы и видевший десятки тысяч костей пещерных медведей, разбитых руками первобытных людей, с полным правом может сказать, что не будь пещерного медведя, не было бы и европейского человечества. Действительно, последнее в буквальном смысле выкормилось и воспиталось на мясе, жире и шкурах этого смирного гиганта. Уже у неандертальцев — длинноруких и волосатых, напоминающих горилл, — около 100—80 тысяч лот тому назад существовал культ пещерного медведя. В ряде европейских пещер и у нас на Кавказе, например в пещерах Кударо III и Цуцхваты, что на притоках Риона, обнаружены особые ниши, заполненные черепами пещерных медведей. Свирепые охотники каменного века постоянно разыскивали теплые обжитые медведями пещеры и, убивая хозяев, селились в них сами. Сочное мясо, витаминозный жир медведей были нужны охотникам в зимнее время, когда под рукой не было иной — растительной пищи. Тяжелые мохнатые шкуры убитых медведей расстилались на каменных и пыльных днищах пещер, они служили постелями, на них при свете костров играли голые младенцы, грели простуженные и изуродованные в охотничьих походах ревматичные ноги и спины старики и старухи. Мнение Бьёрна Куртена (Kurten, 1976), считавшего, что люди палеолита охотились на бурых медведей, а не пещерных, основано лишь на книжном и музейном материале.
Способы охоты на пещерных медведей, вероятно, были активными и пассивными. Применялись давящие бревенчатые самоловы типа сибирской кулемы и ловчие ямы, но чаще бывал активный бой на тропах и на пастбищах. Открытое нападение групп охотников осуществлялось с палицами, дротиками и копьями.
Причины вымирания пещерных медведей до сих пор довольно загадочны. Казалось бы, их всеядность и зимняя спячка в пещерах, практическое отсутствие врагов среди животных могли обеспечивать спокойное и длительное существование вида. Между тем пещерные медведи вымерли так же, как и травоядные мамонты, волосатые носороги и мясоедные пещерные гиены и пещерные львы. По этому поводу было высказано немало гипотез, более или менее удачных предположений (см. гл. V).
Пещерный лев
Немецкий палеонтолог Гольдфус описал найденный в 1810 г. в пещере Франконии (басс. среднего Рейна) череп крупной кошки величиной как у льва под именем Felis spelaea, т. е. «кошки пещерной». Позднее такие же черепа и другие кости были найдены и описаны в Северной Америке под именем Felis atrox, т. е. «кошки ужасной». Потом нашли остатки пещерных львов в Сибири, на Южном и Северном Урале, в Крыму и на Кавказе. Между тем фигура пещерного льва в суровых ландшафтах заледенелой Европы, а тем более в Сибири, с ее трескучими морозами, казалась столь же фантастичной, как и фигура слона, и вызывала сомнения и раздумья у специалистов. Ведь мы привыкли связывать льва с жаркими саваннами и джунглями Индии и Африки, полупустынями Малой Азии и Аравии. Водилась ли в самом деле такая крупная кошка одновременно и вместе с волосатыми мамонтами, такими же носорогами, пушистыми северными оленями, мохнатыми бизонами и овцебыками в Северной Европе, Азии, на Аляске и Америке?
Еще с прошлого века одни палеонтологи считали, что в четвертичном периоде в Европе жили пещерные львы и тигры, другие — что здесь водились обыкновенные и пещерные львы, а тигров не было, третьи — что в Европе и Северной Азии обитали львы африканского происхождения. Они-де дожили на Балканах до времен Аристотеля и нападали на караваны персов во Фракии, а позднее уцелели только в Южной Азии и Африке. Наконец, в связи с тем что древние греки и римляне привозили львов из Африки и Малой Азии десятками и сотнями для цирковых и боевых целей, такие звери могли быть в Европе завозными — убежавшими из зверинцев.
Смутные представления были по поводу обитания львов и тигров и для Сибири, и для Северной Америки.
После того как сибирский палеонтолог И. Д. Черский определил бедренную кость кошки из устья Лены в качестве тигровой, наши зоологи стали писать, что тигры распространялись ранее до Ледовитого океана, а теперь заходят лишь в южную Якутию до Алдана. Чешский зоолог В. Мазак даже поместил родину тигров в Амуро-Уссурийский край. Американские палеонтологи Мэрием и Сток, изучив скелеты и черепа ужасных львов, попадавших тысяч 15 лет тому назад в асфальтовые ямы в Калифорнии, посчитали, что львы эти были, во-первых, сходны с евразийскими, а во-вторых, произошли от американского ягуара (!).
Существует, однако, мнение, что в плейстоцене в составе мамонтовой фауны жил особый вид гигантской кошки — пещерный лев (Верещагин, 1971).
Некоторые ученые считают, что пещерные львы внешне походили больше на тигров и имели на боках поперечные тигровые полосы. Мнение это явно ошибочное. Современные южные кошки — тигр, рысь, пума, расселяясь к северу в зону тайги, теряют яркие полосы и пятна, приобретая бледную окраску, помогающую им маскироваться зимой на фоне тусклых северных ландшафтов. Вырубая на стенах пещер контуры пещерных львов, древние художники не сделали ни одного намека на пятна или полосы, покрывающие корпус или хвост этих хищников. Скорее всего, что пещерные львы были окрашены как современные львицы или пумы — в песочно-фиолетовые тона.
Распространение пещерных львов в позднем плейстоцене было огромным — от Британских островов и Кавказа до Новосибирских островов, Чукотки и Приморья. А в Америке — от Аляски до Мексики.
Пещерными этих зверей назвали, может быть, и напрасно. Там, где была пища и пещеры, они охотно пользовались последними для отдыха и вывода детенышей, но на равнинах степной зоны и в высокоширотной Арктике довольствовались небольшими навесами, зарослями кустарников. Судя по тому, что кости этих северных львов обнаруживаются в геологических слоях вместе с костями мамонтов, лошадей, ослов, оленей, верблюдов, сайгаков, первобытных туров и бизонов, яков и овцебыков, нет сомнения, что львы нападали на этих животных и питались их мясом. По аналогии с современными примерами, взятыми из саванн Африки, можно думать, что излюбленной пищей наших северных львов были лошади и куланы, которых они подстерегали у водопоев или ловили среди кустарников и в степях. Они настигали добычу коротким броском на расстоянии немногих сотен метров. Возможно, что они устраивали и коллективные охоты временными содружественными группами, разделяясь на загонщиков и засадных, как это делают современные львы Африки. Сведений о размножении пещерных львов практически нет, но можно думать, что у них было не более двух-трех детенышей.
В Закавказье, в Северном Китае и в Приморье пещерные львы обитали вместе с тиграми и, очевидно, конкурировали с ними.
В книге Ж. Рони (старшего) «Борьба за огонь» (1958) есть описание сражения молодых охотников с тигрицей и с пещерным львом. Битвы эти, вероятно, редко обходились без человеческих жертв. Оружие у наших предков в каменном веке было не очень надежным для сражений с таким опасным животным (рис. 17). Львы могли попадать и в ловчие ямы, а также в давящие ловушки типа кулемы. Охотник, убивший пещерного льва, наверное, считался героем и с гордостью носил на плече его шкуру, а на шее просверленные клыки. Кусочки мергеля с изображениями голов львов, найденные в слоях палеолитической стоянки Костенки I южнее Воронежа, вероятно, служили амулетами. На стоянках Костенки IV и XIII найдены черепа пещерных львов, хранившиеся в хижинах, укрепленных костями мамонтов. Черепа, вероятно, укладывались на крыши жилищ или вешались на колья, на деревья — им предназначалась роль «ангела-хранителя».
