В Зоологическом музее АН СССР хранится свежий череп (№ 16173) крупного тура из Каменского округа Кулундинской степи, а англичанин Белл (1776 г.), путешествуя в Китай, видел диких быков, «называемых татарами бубул», в 1720 г. под Кузнецком.

Первобытные охотники настойчиво преследовали туров, особенно самок и молодняк, чтобы полакомиться их мясом. Разбитые кости туров обычны в слоях неолитических свайных поселений Восточной Прибалтики, у живописных навесов скал Беюк-Даш южнее Баку, в низовьях Амударьи, под Ашхабадом, Астрабадом и в ряде мест Иранского нагорья, Месопотамии и Малой Азии. В эпоху раннометаллических культур значение тура как охотничье-промыслового животного резко падает, а в слоях исторической эпохи его остатки буквально единичны.

Причины вымирания туров в разных участках ареала были неоднозначны, но в их основе почти всегда лежало беспощадное преследование животных охотниками, в том числе вооруженной конницей различных народов и племен.

Этот зверь действительно напоминает нечто среднее между овцой и быком. Крупная голова на толстой шее, коренастое туловище на коротких ногах с прочными небольшими копытами. Светлые рога с толстыми наплывами на лбу спускаются прочнейшими крючками с боков головы, напоминая рога африканского буйвола. Одеяние овцебыка мощное, бурых и кофейных тонов, состоит из тончайшего извитого фиолетового подшерстка высотой до 10—12 см и остевых волос длиной 20 см и более. По бокам и на брюхе оно свешивается длинной юбочной бахромой, закрывая предплечья и голени. Такая тепловая защита позволяет зверю выдерживать самые лютые арктические морозы.

Родиной овцебыка считается Берингия — древняя суша на северо-востоке Сибири между Чукоткой и Аляской. С низовьев Колымы известны костные остатки плиоценовых предков овцебыков. В плейстоцене овцебыки населяли всю Европу, Северную Азию и Аляску. На Русской равнине южная граница их распространения в последнюю ледниковую эпоху спускалась до Киева, Куйбышева, Среднего Урала. Относительно свежие остатки овцебыков, кости, черепа с роговыми чехлами попадаются нередко в арктической тундре. Древность одного из таких черепов с Таймыра была определена по углероду С¹⁴ в 2800 лет. Следовательно, овцебыки могли дожить здесь местами и до нашей эры. В ненецких капищах на севере Ямала среди сотен рогов северных оленей и черепов белых медведей встречаются также и единичные черепа овцебыков, но обычно плейстоценового типа сохранности. Как большая редкость, они укладывались в капища в дар божеству наравне с разными пришедшими в негодность безделушками обихода и найденными в тундре «дарами неба» — механизмами шарпилотов.

В нашу эпоху овцебыки остались настоящими северными холодовыносливыми животными. Они уцелели наряду с другими животными мамонтовой группировки — северным оленем, волком, песцом и леммингом, но только в наиболее сухих, холодных и малоснежных районах Арктики. Не умея быстро кочевать подобно оленям, овцебыки живут более или менее оседло по каменистым склонам и щебнистым долинкам, довольствуясь скудной растительностью из злаков, осок и разнотравья. Самки овцебыков приносят по одному телку на третьем году жизни.

Из поведенческих особенностей овцебыков, пожалуй, характернее всего их способ защиты от врагов. При нападении волков или полярного медведя стадо выстраивается плотным кругом, показывая свои крепкие щиты рогов. Телята и подростки прячутся внутри такого каре. Увы! Столь надежный способ защиты от природных врагов и даже от эскимосов с их луками и гарпунами оказался роковым с появлением белых охотников: они расстреливали упрямых зверей с расстояния нескольких метров, всех до единого.

В настоящее время овцебыки живут под формальной международной охраной на северо-востоке Гренландии, на крупных островах Североамериканского архипелага и на севере Канады. Разведены они также на фермах Аляски, на острове Нунивак, на Шпицбергене, а к нам завезены в 1974 г. на остров Врангеля и на полуостров Таймыр. Общая численность их на планете вряд ли превышает 10—12 тысяч экземпляров.

Среди полорогих копытных четвертичного периода наиболее курьезный вид имеет антилопа сайга, известная в средние века под именем «сугак». В профиль сайгак кажется уродливо горбоносым. Короткие носовые кости и длинные верхнечелюстные служат основой для широких и как бы гофрированных хрящевых полостей морды. Именно этот признак привлекал внимание художников и скульпторов скифских степей и ионийских островов еще в античной древности. Физиологи считают, что такое обширное преддверие «вестибулум» служило для предварительного освоения холодного зимой и пыльного летом воздуха степей. Примечательны и рога взрослых самцов, направленные вверх, слегка лирообразно изогнутые и имеющие до 20—22 кольцевых валиков-наплывов. Прочнейшее вещество рогового футляра грязновато-жёлто-воскового цвета высоко ценится в китайской медицине. При высоте в холке в 80 см у самцов и 70 у самок животные и весят соответственно до 50 и 40 кг.

Летом в короткой песчано-палевой шерсти, на тонких ножках сайгаки бывают изящны и стройны; зимой, одетые в толстые белые шубы, они кажутся коренастыми и неповоротливыми.

Происхождение сайгака до сих пор загадочно. Ископаемые остатки этого зверя из отложений древнее среднего плейстоцена — рисс-вюрма, рисса — нам неизвестны. Между тем среднеплейстоценовые сайгаки морфологически да, вероятно, и экологически уже не отличались от современных. Поэтому нет сомнения, что сайгак сформировался как вид по крайней мере еще в позднем плиоцене, но из-за узкого ареала и малой численности его кости в нижнечетвертичных отложениях пока нигде не обнаруживались. Сайгак — зверь быстроногий и относительно выносливый. Он способен развивать скорость иноходью до 60—70 км в час и бежать так в течение 10—15 мин. При такой подвижности взрослые антилопы на твердом грунте вовсе не боятся волков и спокойно пасутся в 100—150 м от хищников. Сезонные весенние, летние и зимние кочевки, как правило, не превышают теперь 300—350 км.

Современный сайгак — животное открытых пространств злаковых и полынно-солянковых степей и полупустынь Казахстана и Монголии. Здесь его экологический оптимум и, вероятно, родина. Но в позднем плейстоцене — вюрме-сартане-висконсине — сайгаки были распространены в обширной зоне холодной тундростепи Европы и Северной Азии — от берегов Атлантического океана до Аляски и от Новосибирской суши до Северного Китая. Жили они тогда и в восточном Закавказье, а возможно, и в Иране. Находки костей сайгаков в Англии, Германии, в пещерах Северного Урала, среди современных пространств таежных лесов, в аллювии Иртыша, Алдана, в тундрах северной Якутии и Юкона (на Аляске) до сих пор вызывают изумление у зоологов. Однако состав палеофаунистического комплекса тех мест и той эпохи только подтверждает реальность этих находок. Лошади, первобытные бизоны, овцебыки, малые сеноставки, степные хорьки, остатки которых находят вместе с сайгачьими, не могли жить в заснеженной тайге и тундре современного типа. Очевидно, мерзлые плейстоценовые тундростепи, посыпаемые лессовой пылью, солнечные и малоснежные, полюбились сайгакам не меньше, чем теперешние степи и полупустыни Калмыкии и Казахстана. Для жизни сайгаков, вероятно, уже с плиоцена были необходимы открытые травяные пространства и твердый грунт.

Биология сайгака теперь довольно хорошо изучена. Основными кормами им служат злаки (12 видов), маревые (10), крестоцветные (7) и сложноцветные (6). Однако исследователи считают основными кормами кохию и анабазис из маревых, полыни, эфедру, лишайники, горец и пырей, а к второстепенным относят большинство других злаков и солянок.

По данным А. Банникова и соавт. (1961), сайгак — полигам, причем один самец обслуживает до 50 самок. Разгар спаривания приходится на середину декабря. Самки становятся половозрелыми в 8 месяцев, а самцы в 18—20 месяцев, т. е. по второму году. Детенышей бывает по два у 74% старых самок и у 5% молодых, а по одному у 26% старых и у 95% молодых. Три ягненка в помете бывает очень редко.