Редактор Полина Штырёва

Редактор Полина Шурло

© Михаил Романов, 2025

ISBN 978-5-0067-3864-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В нашем доме жил один мужичок. Как звали его – я не помню. Ходил он с палочкой. С ним проживала женщина низкого роста. Оба они были немолоды, одиноки, к тому же любили выпить. Было лето, днем дверь их спальни была постоянно открыта. Она вела на незастекленный балкон, оба были расположены рядом, обеспечивая хорошую слышимость. Не могу сказать, что я грешил шпионством за соседями, просто все получалось само собой.

Как-то после полудня я сидел на стуле и читал книгу. Это был «Таинственный остров» Жуля Верна. Только мои герои романа смогли понять, что смогут изготовить самодельный динамит, как вдруг я услышал настойчивый, даже замечу, вполне трезвый, слегка приглушенный низкий женский голос:

– Я на полу-у-у!

Затем последовала небольшая пауза. И тот же голос повторил:

– Ты слышишь? Я на полу-у-у!

Потом снова:

– Я на полу-у-у!

– Я на полу-у-у!

– Ты слышишь? Я на полу-у-у!

Перед мысленным взором предстала картина: испитая женщина лежит на полу в неудобной позе. Холодный бетон намеревается застудить ей почки. Она не может подняться или хотя бы повернуться, ее тело отравлено дешевым алкоголем и не желает подчиняться, но мозг пока еще работает. Он усиленно шлет сигналы о помощи. И лишь язык еще немного ворочается во рту, пытаясь выдать человеческую речь. В комнате почти нет мебели. Наверное, есть кровать, поперек нее лежит пьяный «в доску» хозяин квартиры. Его красное морщинистое лицо уткнулось в подушку, а изо рта точит запах перегара. Он спит тяжелым сном алкоголика.

Так продолжалось около часа. Никто не отвечал этой женщине.

По истечении его, наконец, послышалось кряхтение и звон стеклянных бутылок, доносящийся из комнаты.

– Я на полу-у-у! Ты слышишь? Я на полу-у-у! – настойчиво продолжал вещать голос пьяной женщины.

– Да иди ты на хуй! – отвесил «галантный» кавалер и спустя несколько мгновений захрапел.

В комнате на некоторое время воцарилась тишина. И снова послышался знакомый низкий сипловатый женский голос, который выдавал одну и ту же фразу:

– Я на полу-у-у! Я на полу-у-у! Ты слышишь? Я на полу-у-у!

Так продолжалось еще около двадцати минут. После этого пьяный сожитель повторно осадил свою даму матерным напутствием и, все стихло, надолго.

На следующий день женщина ушла от него.

Я рад за нее! У нее все же нашлись силы, чтобы сделать правильный шаг.

До тридцати лет я жил в древнем городе Самарканде в республике Узбекистан.

Климат там жаркий и сухой, способствует развитию различного рода аллергических заболеваний. Вот и у меня возникла сильная аллергия на пыль.

Сразу после школы, по совету друга, который был старше меня на 4 года, я поступил в железнодорожный колледж на помощника машиниста. Профессия интересная. Она открывала перспективу выучиться на машиниста поезда и получать, таким образом, хорошую зарплату. Работать на железной дороге было престижно! Лечиться можно было в своей больнице, работали круглогодичные детские лагеря, все работники получали дополнительные выплаты от государства, от организации давался участок в СНТ «Железнодорожный» для обустройства дачи, а отслужившие годы верой и правдой жили безбедно и сыто.

Железнодорожный колледж был учебным подразделением железнодорожных войск страны. Нам надлежало ходить в форме с погонами и знаками отличия. Учащиеся носили белые рубашки и черные брюки. Преподаватели надевали синие рубашки. Каждую неделю были занятия по военной подготовке, дежурства по корпусам, увольнительные, иногда даже приходилось ходить строем на занятия – в общем, как в армии. Все это было ново для меня и порождало во мне неподдельный интерес, старание и, может быть, некое подражание лучшим старшекурсникам.

На следующий день после праздничной линейки нас, поступивших на первый курс, построили в колонну по трое и скомандовали выдвигаться в военный комиссариат для постановки на воинский учет. Он находился в другом районе города.

Колонна двинулась за ведущим преподавателем. Окружающие с любопытством разглядывали участников необычного шествия, марширующих стройным шагом. Наблюдая за ними, мы наполнялись гордостью и уверенностью в правильном выборе профессии.

От проносящихся мимо машин поднимались густые тучи пыли. В носу со страшной силой зачесалось. Я понял, что не смогу удержаться, и придется высмаркиваться прямо на ходу. Зажав правую ноздрю, я с силой выдохнул.

Мгновенно из носа вылетел крупный комок зеленой слизи, меняющий форму на протяжении всего полета. Обрадовавшись, было, что теперь смогу дышать полной грудью, я понял, что это не конец – внезапный порыв горячего ветра подхватил комок и с размаха шлепнул в глаз идущему за мной Алишеру.

Тот воскликнул «Ать!» и стал тереть бедный глаз пальцем, приняв прилетевшее ему за пылинку.

Мне стало ужасно стыдно!

За этой картиной невольно наблюдали идущие рядом однокурсники, которые с чувством нескрываемого восхищения, тешившего мое самолюбие, наперебой стали говорить мне: «Ну, ты и снайпер!». Чувство вины вскоре притупилось и, хотя внезапная слава была сладка на вкус, мне хватило ума не кричать о своем поступке, дабы избежать выяснения отношений с Алишером.

Эта история произошла с моим приятелем Сашей в далеком и жарком городе Самарканде.

Он работал в геофизической организации.

Саша очень любил кошек. Подкармливал бездомных животных. Даже на работе у него была любимица – обласканная бродяжка, которую он назвал Киса. Он всегда старался приносить ей всякие вкусности: то кусочек копченой рыбки, то вареную сосиску, то колбаски.

Начальство относилось к такой идиллии с терпением – все, что не мешало рабочему процессу, в определенной степени разрешалось. Как, например, негромкая музыка или прослушивание радио на рабочем месте. Впрочем, так было до одного горестного случая.

Однажды, в честь торжества обрезания на седьмой день у детей, к директору в гости приехали родственники с грудным ребенком. Стояло жаркое лето. Мать положила чадо на стол в тень – под навес. В праздничных хлопотах люди на минуту отвлеклись от малыша и не заметили кошку, которая, почуяв запах свежей плоти, подкралась и отгрызла у него последнее.

Все взбудоражились, услышав крики и плач младенца, и осознали, что произошло! Директор был взбешен! Он велел Саше поймать преступницу и повесить ее перед всеми на обозрение. И добавил, что если Саша ослушается, то будет уволен с работы, и директор позаботится о том, чтобы он ее больше не нашел.

К слову сказать, в это время в Узбекистане процветала русофобия, и русскоязычным людям жить было нелегко – приходилось терпеть.

Александр, борясь с собой, повиновался. Потерять работу – означало для него потерю куска хлеба и всякой перспективы на будущее! Он нашел отрезок веревки, сделал петлю. Слезы катились у него из глаз. На ум почему-то приходили слова из произведения Н. В. Гоголя «Тарас Бульба»: «Я тебя породил, я и убью!». Еще несколько мгновений, и тельце животного беспомощно качалось на веревке. Довольные отмщением родственники разъехались по домам.

Саша похоронил свою любимицу в палисаднике у подножия высокой чинары. Он долго оплакивал ее, принося цветы на могилку.