«Зачем?» – говорю вслух сама себе, швыряю расчёску. Ещё раз оглядываюсь вокруг. На окне кованая решётка, за окном ночной лес, дверь заперта.

Присаживаюсь на уголок кресла. Абсолютная тишина давит. Дрожу от страха и неопределённости. Никто не появляется.

Наконец за дверью раздаются шаги. Напрягаюсь до боли в суставах. Дверь открывается. Я вскакиваю с кресла. Входит он. По пояс обнажённый, в старых потрёпанных джинсах, с повязкой на плече. Чувствую, что начинаю дрожать и не могу скрыть дрожь, сотрясающую всё тело. Он оценивающе смотрит, усмехается и молча идёт ко мне. Наши взгляды встречаются. Холодный пот ручейком бежит по спине от тёмного взгляда исподлобья, от презрительно-насмешливой складки в уголках губ, от вида накачанного тела – играет каждый мускул – от огромных рук, способных удавить одним движением.

Не могу больше выдержать зрелище, крепко зажмуриваюсь и отворачиваюсь от него. Приходит в голову мысль: если он захочет меня прикончить, то сделает это не сразу. Моё тело, моё сердце, мои мысли – всё замирает в ожидании боли. Но то, что последовало дальше, действует гораздо сильнее удара… Чувствую, как он подходит сзади, легко касается плеча, убирает волосы и нежно целует шею. При этом тихо шепчет: «Не бойся».

Так как до сих пор меня держал на ногах только всеобъемлющий парализующий страх, а теперь он мгновенно исчез, тело обмякло, ноги становятся ватными, чувствую одуряющую слабость и то, что почти теряю сознание.

Он поворачивает меня к себе, крепко удерживая одной рукой за талию. Другая скользит за ворот блузки, касается груди, медленно движется вниз, удивительно нежно лаская кожу, удивительно легко срывая пуговицы. Лопается застёжка бюстгальтера, с треском расходится молния и шов на юбке. Я не шевелюсь, как бы издали слышу звук рвущейся ткани, чувствую его руки, ласкающие обнажённую кожу, его жёсткие губы, властно завладевшие ртом. Я не открываю глаза, страшась увидеть холодный звериный взгляд, огромную фигуру, того, кто сейчас дарит какое-то непонятное наслаждение, замешанное на страхе. Такого острого чувства я не испытывала никогда.

Вдруг он стремительно и мощно подхватывает меня на руки. Наконец-то решаюсь посмотреть. Наши глаза встречаются, его взгляд светится нежностью, он улыбается, и это так не соответствует образу, который я видела до сих пор. Подозреваю, что я сейчас вообще больше напоминаю застывшую статую с широко открытыми от потрясения глазами.

Он укладывает меня на кровать, сам тяжело падает рядом, потом вдруг, чертыхнувшись, резко садится. Слышу, как он шипит сквозь стиснутые зубы, смотрю на него. Он пытается поправить сбившийся бинт на руке, из-под которого снова сочится кровь. Я усаживаюсь рядом, касаюсь окровавленной повязки.

– Прости, – шепчу сдавленно и виновато.

Он пронзает меня неумолимо холодным взглядом. Губы кривятся в пренебрежительной усмешке.

– Нет. Этого мало! – цинично бросает он.

Встаёт с кровати, медленно, не спуская с меня глаз, расстёгивает и снимает джинсы.

Мне нечем дышать, будто из лёгких ушёл воздух, сердце, кажется, сейчас остановится. В ужасе таращусь на него, не смею отвести взгляд, повернуться спиной к опасности, а только отодвигаюсь подальше, пока не упираюсь в спинку кровати. Натягиваю на себя покрывало, пытаясь прикрыться. Он рывком сдёргивает с меня эфемерную защиту, хватает за ногу, подтягивает к себе. Я извиваюсь всем телом, пытаюсь оттолкнуть его руки. Нужно кричать, но я не могу. Во рту пересохло от страха, чувствуется какой-то противный металлический привкус.

Он придавливает меня своим телом, ладони обхватывают моё лицо. Я понимаю, что не могу пошевелиться. Ноги беспомощно раздвинуты, голова в стальной хватке. Только руки отчаянно молотят мощные каменные плечи, задевая повязку, но он этого, кажется, не замечает. До меня, наконец, доходит, что я ничего не могу сделать, а только выбиваюсь из сил. Как только затихаю, в мозг поступают чувственные ощущения. Чувствую его губы на моих губах, поцелуй лёгкий, даже нежный. Он целует мой подбородок, шею. Рука накрывает грудь, пальцы сжимают сосок, меня пронзает острое непонятное чувство. Я дёргаюсь, пытаюсь вертеть головой, он хватает меня за волосы. Я снова безропотно затихаю и снова начинаю чувствовать. Понимаю, что в теле происходит что-то невообразимое. Когда сознание перестаёт отправлять посылы к сопротивлению, его затапливает тёмная жгучая волна наслаждения. Я расслабляюсь, он тоже ослабевает хватку. Как только я это понимаю, мозг снова отдаёт приказ к сопротивлению. Эти резкие перепады от страха и агрессии до сладкого блаженства заставляют всё внутри гореть и сжиматься в спазмах.

Он входит в меня грубо, резко и неожиданно. В какой-то миг мне показалось, что я почти вывернулась из-под него, а оказалось – я заполнена им без остатка. Замираю, прислушиваюсь к себе. Я ждала привычной боли, а её нет. Напротив, его движения заставляют всё внутри скручиваться в тугую пружину. Адреналин, бушующий в крови, иглами разносится по телу. Его движения резкие, яростные, исступлённые.

Через какое-то время он, глухо простонав, с силой приникает ко мне и падает рядом. Я лежу распростёртая, ошеломлённая и сломленная. Меня никто не держит, но нет сил пошевелиться, чтобы прикрыться или отодвинуться. Вижу, как он встаёт, подходит к зеркалу. Надеюсь, он сейчас оденется и уйдёт. Но он только поменял резинку и снова возвращается на кровать. Ложится рядом, опёршись на локоть, смотрит на меня. Оцепенело гляжу на него снизу вверх. Чувствую, как мурашки бегут от тяжёлого бесстрастного взгляда, понимаю, что пружина, скрученная во мне, никак не хочет расслабиться. Моё тело истерзано не только снаружи, но и внутри. А мне всё безразлично. Лежу, не шевелясь. Он кладёт руку поперёк моей талии и, глядя в глаза, вдруг произносит нечто непонятное:

– Я знаю, что ты не успела. Но ты так сильно трепыхалась, что ни один мужчина не выдержал бы долго.

Что я не успела? Что не выдержал бы мужчина? Недоумение мелькает в моих глазах. Почему-то оно вызывает у него улыбку. Ошеломлённо смотрю, как он наклоняется к моим губам. Его рука с живота скользит ниже… туда, где не должна быть. Неужели ещё не всё?! Я в ужасе отталкиваюсь от него, пытаюсь отползти в сторону. Он снова обхватывает меня за талию и подтягивает по скользким простыням. Я упираюсь в его грудь.

– Я же сказал: не трепыхайся! Расслабься, – с плотоядной ухмылкой произносит он.

Соображаю, что его забавляет моё беспомощное сопротивление. Но смириться могу только тогда, когда понимаю, что обе мои руки зажаты у меня над головой в его руке. А мои ноги намертво придавлены его коленом. Я снова не могу пошевелиться, даже головой. Потому что губы во власти его жёстких сильных губ. Его свободная рука снова находит мою грудь. Не знала, что это место у меня настолько чувствительное. От его руки исходят импульсы, они скручивают мою пружину сильнее, кажется, я не выдержу больше. Но оказывается, что может быть больше, намного больше. Его рука скользит вниз, пальцы погружаются в меня, безошибочно находят, к чему коснуться, чтобы я совсем потеряла голову.

Я забываю, что должна сопротивляться. Его руки, его губы сводят меня с ума. Я изгибаюсь, извиваюсь, но не потому, что хочу их сбросить, нет. Я хочу быть ближе, хочу, чтобы он не останавливался. Пружина внутри меня, казалось, натянутая до предела, стягивается всё сильнее и сильнее, и я уже не понимаю, где этот предел. А когда начинает казаться, что больше не выдержу, она взрывается во мне фейерверком. Жгучими искрами разлетается в каждую клеточку моего тела. Я кричу. Я не кричала от боли и страха, а теперь кричу не своим голосом, цепляясь за его плечи. Он снова входит в меня, на этот раз медленно и осторожно и, дав мне несколько мгновений успокоиться и привыкнуть, начинает неторопливые движения, не позволяя искрам в моём теле угаснуть. Я уже не сопротивляюсь. Моё тело непроизвольно подстраивается под его ритм.

Когда всё закончилось, он встаёт, надевает джинсы, и, не сказав ни слова, выходит из комнаты. Первое время расслабленно лежу, потом вдруг вспоминаю его слова, брошенные у крыльца. Забиваюсь в угол кровати, заворачиваюсь в покрывало, ожидая очередных «посетителей», ведь если мой поступок даёт ему право быть первым, то будет и второй, и третий. Но никто не приходит, за окном глубокая ночь. Уходя, он выключил ночник, и теперь комнату освещает только полная луна. Я чувствую себя такой опустошённой, такой уставшей, и желаю лишь одного: чтобы очередной пришёл как можно позже. Кладу голову на подушку и мгновенно засыпаю.