В своем стремлении вернуть в лоно "старой веры отцов" тех, кто на территории, где говорят на хорватском языке, отошел от этой веры и перешел в православие, клерикалы-усташи, опьяненные открывшейся в новой политической обстановке возможностью создания "НГХ" и организации крестового похода, провели в 1939 году в Загребском университете конференцию, на которой присутствовали архиепископы Степинац и Б. Шарич, рейс-уль-улем Фехиму Спахи, Миле Будак, будущий министр в правительстве Павелича, Юрай Шутей, представители иностранных консульств Германии, Франции, Англии, Италии, Венгрии и организаций усташей "Напредак", руководство которых находилось в руках клерикалов. В работе конференции принимал участие и упоминавшийся ранее Крунослав Драганович.

Эта конференция выработала платформу для предстоящей деятельности клерикалов-усташей. Она также наглядно продемонстрировала организованность движения, что безусловно должны были принять во внимание те страны, представители которых присутствовали на конференции. Можно сделать вывод, что в этот период развитие и укрепление усташского движения происходит главным образом в самой стране, а не за рубежом, поскольку использовавшиеся Павеличем, Артуковичем и другими руководителями усташского движения для связи и координации действий каналы были в основном перерезаны.

На этой конференции прозвучал излюбленный тезис Драгановича, которого можно считать одним из идеологов усташского движения, о перекрещивании сербов. Участники конференции пришли к выводу, что католическая церковь всегда уступала свои позиции на Балканах. По их мнению, с таким положением следовало покончить. Переход католиков в православие они считали исторической драмой проживающего на границе между востоком и западом хорватского народа, которой современная хорватская историческая наука длительное время не занималась вообще, а хорватская общественность без должного внимания относилась к этому "открытию" Драгановича.

Поскольку в этой книге в числе преступников, бежавших за границу после второй мировой войны, упоминается и Крунослав Драганович, нелишне будет сказать несколько слов о его личности.

Замеченный архиепископом усташом Иваном Шаричем, Драганович по его рекомендации в 1932 году едет в Рим, где в качестве воспитанника церкви св. Иеронима поступает в Восточный институт, который заканчивает через три года, получив степень доктора.

После этого он возвращается в Югославию, где с помощью Пачелли очень быстро делает карьеру. Вместе с тем Драганович работал над конкордатом. Вскоре он становится секретарем, а затем начальником канцелярии Верхнебоснийского архиепископата. На основании написанных им в то время статей можно предположить, что его прочили наследником монсиньора Шимрака по вопросам православной церкви. Поэтому он был избран доцентом теологического факультета в Загребе на кафедре истории религии и вспомогательных наук. Так в начале марта 1941 года Драганович оказался в Загребе.

Драганович, как и его покровитель Шарич, уже давно был связан с усташами, о чем свидетельствует его быстрое продвижение по службе после провозглашения "НГХ". Он был назначен представителем "НГХ" в Македонии и Болгарии. Следующая ступень – звание профессора теологического факультета, присвоенное ему усташским министром Пуком. В качестве специалиста его включают в рабочую группу, занимающуюся вопросами перевода православных в католическую веру.

Вручая в связи с 3-й годовщиной "НГХ" награды представителям хорватского католического духовенства, в числе которых был и Драганович, А. Павелич следующим образом охарактеризовал его заслуги:

"Д-р Драганович Крунослав награждается за безупречную работу в области истории, по защите прав хорватов в Южной Хорватии, а также за многогранное участие в деятельности усташской организации…"

После краха "НГХ" Крунослав Драганович бежал из Югославии. Он нашел убежище в церкви св. Иеронима в Риме, где занимался антиюгославской деятельностью: создавал в 50-е годы усташские группы для засылки в Югославию, отвечал за так называемую крысиную линию, о которой говорилось выше.

В 1963 году Крунослав Драганович беспрепятственно вернулся в Югославию и жил там до конца жизни. В 1982 году он умер в Сараево во францисканском монастыре.

Однако вернемся ко времени провозглашения "НГХ". Это событие было с восторгом воспринято представителями католического духовенства. Наконец-то пришло время, когда, перейдя на службу к усташам, добиваясь осуществления их целей, можно было претворить в жизнь мечты, которые до сих пор носили чисто теоретический характер.

С нескрываемой радостью приветствовали усташскую власть в Хорватии епископы Акшамович и Бурич, каноник Маркович, приходский священник Нук, Крунослав Драганович и многие другие церковники.

Епископ Бурич, в частности, признает:

"Мы были свидетелями великих событий в нашем дорогом отечестве Хорватии. Божьему проведению было угодно, чтобы осуществилось то, о чем долгие века мечтали, к чему стремились, ради чего боролись многие поколения нашего народа; стало явью то, что представляло собой высочайший государственный идеал патриотов-священников и верующих прихожан с давних времен и до наших дней".

А епископ Акшамович восклицает:

"… 10 апреля сего года все территории, заселенные в исторических границах хорватами, провозглашены полномочным представителем Поглавника и вождя хорватского народа д-ра Анте Павелича единым свободным и самостоятельным Независимым Государством Хорватией. В этот великий исторический момент, когда счастливый хорватский народ восторженно празднует свою свободу, наши святые колокола на всех церквах возвещают о наступлении великого праздника – радостного Воскресения!"

Крунослав Драганович, черпая вдохновение в "исторических источниках", приветствовал приход к власти усташей в "Кроация Сакра":

"Чудесным решением провидения божьего воскресло спустя более чем восемь веков Хорватское Государство, свободное и независимое. Это произошло именно в тот год, когда хорваты-католики праздновали великий юбилей – 1300-летие установления связей со Святым престолом – связей, которые привели хорватский народ через святое крещение в лоно католической церкви и вместе с тем в сообщество цивилизованных европейских народов".

Нельзя не привести здесь и слова предателя, архиепископа Алоизия Степинаца:

"Зная мужей, в руках которых находится сегодня судьба хорватского народа, мы глубоко уверены, что наша деятельность встретит его полную поддержку и понимание. Мы верим и надеемся, что церковь в воскресшем государстве Хорватии сможет в условиях полной свободы проповедовать непреходящие принципы вечной истины и справедливости…"

Проявленному воодушевлению соответствовало и дальнейшее укрепление сотрудничества духовенства с усташами, нуждавшимися в поддержке церкви и пропаганде, сближающей их с народом, который, по существу, так никогда и не принял их. Со своей стороны, церковь нуждалась в сильной власти.

Вскоре в законодательстве "Независимого Государства Хорватии" появились законы о перекрещивании православных, о чистоте расы и другие, приведшие к такому ужасающему кровопролитию, которое даже трудно себе представить.

Сараевский архиепископ Иван Шарич, близкий друг и соратник Артуковича в период зарождения усташской деятельности в Госпиче, в выражении восторгов нисколько не отставал от своих коллег. Он следующим образом выразил свои чувства в приветствии Кватернику: "Хвала Господу! Хвала и вам, героям и борцам, сделавшим все, чтобы добиться свободы НГХ!"

Большая часть низшего духовенства также встала на сторону усташского правительства. Некоторые из них были членами усташской организации еще до войны. Из тех церковников, кто в рядах усташей отличался особой жестокостью, кровожадностью, упомянем следующих: монахи Мирослав Филипович-Майсторович, Петар Беркович, Йосип Асталош, Дионисий Юричевич, Илия Томас, Божидар Брале, священник Антун Джурич…

Более 500 католических священников, чьи руки были обагрены кровью, бежали из Югославии в канун краха "НГХ". В 1941 году значительная часть католического духовенства выступала в качестве вдохновителя осуществляемого усташами террора.