'Эй... Отпусти его... Пожалуйста, - грустно говорила девушка непонятно кому. - Это я... И да, я согласна... Да, когда придет время...'
'Йоко... ты о чем?..' - обескураженно подумал я.
'Пап... Делай что должен - случится чему суждено... Византийские императоры не дураки были, а? - На этот раз она обратилась ко мне и я почувствовал ее улыбку. - Все равно не скажу, и не проси. А теперь - держи!'
По левой руке, кажется, из самого сердца вдруг рванула волна ослепительного света... и из-по-прежнему распахнутого рта идола воскрешения вынырнула искорка. Одна-единственная искорка тусклого зеленого света и она с разгона ударила в труп Яхико...
Где-то очень далеко отсюда, около водопада, тысячью тонких струек падающих с мясистых листьев исполинских (а для большинстве местных жителей - вполне обычного размера) растений сидели две жабы. Одна была перебинтована и курила трубку, мрачно поглядывая на бутылку рисовой водки, своими размерами вызвавшей бы у небезызвестного в этих местах Джирайи воистину религиозный экстаз. А вторая, старая, как мамонт, что легко было понять по могучим морщинам, избороздившим прежде гладкую жабью шкуру, напряженно вглядывалась в стеклянный шар, лежавший на бархатной подушечке перед ней. Наконец она удовлетворенно вздохнула:
- Все кончено...
Жабий Мудрец был доволен - он смутно предчувствовал, что скажет именно эти слова.
- Что происходит? - вскинул голову Гамабунта, все еще переживающий недавнее сражение.
Как и было предсказано. Революция в мире шиноби свершилась, и сделали это оба ученика Джирайи сразу. Никогда бы не подумал. Но, как бы то ни было, все кончено...
Внезапно шар, в котором до этого отражалась смутная фигура парня в черно-оранжевом спортивном костюме, залило ослепительным солнечным светом. Он был таким ярким, что, казалось, вырвался из прозрачной сферы наружу, ослепив обоих собеседников. Но так же неожиданно, как и появился, свет погас.
- Ну и что это было? - с интересом повернулся к собеседнику Жабий Босс.
- А может быть, я и неправ... Все - только начинается, - обескураженно пробормотал Мудрец.
Но об этом разговоре так никто никогда и не узнал...
Нагато, напрягший все силы в последнем рывке, обессиленно упустил руки. Они рухнули на бортик кресла, но разжиматься не пожелали, так и оставшись сложенными в ручную печать. А тело Яхико... впрочем, так говорить уже неправильно... Яхико зашевелился, поднялся с земли, осмотрелся... и шагнул прямо к нам с Нагато. Я попытался было снова убрать руки, но у меня вновь ничего не вышло.
- Нагато... Конан... Привет... - проговорил только что оживленный.
- Яхико... - пискнула синеволосая, из сильного и уверенного в себе члена самой знаменитой организации нукенинов превращаясь в испуганную девчонку, которая, казалось, осталась в глубоком и далеком детстве.
- Нагато... Ты все же сделал это. И я знаю, почему. Я всегда хотел тебе сказать - я не сержусь на тебя... и прощаю...
Пока воскрешенный говорил это, волосы Нагато стремительно теряли цвет, пока не повисли совершенно седыми патлами. Он дернулся и попытался повернуться, но на это у него совершенно не осталось сил...
- Айдо, - прошептал он. - Теперь я вижу - ты был прав. Боль - она ушла. Оно того стоило и... Спасибо тебе. Конан... Прости меня, если сможешь, потому что я... всегда... тебя...
Изо рта полупрозрачного чудища вдруг протянулась белая когтистая рука и устремилась прямо к нам. На последних словах Нагато пальцы призрачной конечности обхватили его, с легкостью пройдя сквозь тело и сжавшись вокруг чего-то совершенно другого. Уже к телу не относящегося. По пути рука прошила насквозь Яхико, зацепив то же самое внутри него. А я почувствовал мертвенный холод от громадных когтей, прошедших всего лишь в паре сантиметров от меня. Рука дернулась обратно, Нагато дрогнул и обвис в кресле, Яхико, по-прежнему улыбаясь, рухнул на землю, а я не мог отвести взгляд от исчезающей во тьме руки и захлопывающейся пасти, чувствуя, что только что избежал очень крупных неприятностей... и что эта картина еще не раз и не два придет ко мне во сне...
Спустя некоторое время все действительно было кончено Я стоял у деревьев. Глядя, как Конан бережно заворачивает в свою бумагу тела Нагато и Яхико, попутно о чем-то разговаривая с Наруто, я набирался смелости... и никак не мог решиться. После того, что я увидел, что узнал, что пережил... и что пережила она - мое предложение даже мне самому казалось жутким кощунством. Но и ничего не делать - я тоже не могу. Мне, как никому другому, известно, что это действительно необходимо сделать. Наверное, подожду, когда Наруто убредет отсюда. Ох уж мне эти идеалисты... такие же как и я сам. Это и пугает.
Пока я предавался грустным мыслям, Конан закончила разговор с рыжим, зачем-то подарив ему букет бумажных цветов, и подошла ко мне.
- Айдо.
Я в упор посмотрел на нее, но в глазах медового оттенка ничего прочитать было невозможно.
- Айдо, ты жесток, - я открыл было рот, для возражений или извинений - не понял и сам, но девушка продолжила говорить, не обратив на меня внимания. - Но, наверное... такой человек обязательно нужен, чтобы остальные могли мечтать и делить свои мечты с другими. Нагато был очень похож на тебя, он просто... заблудился. Спасибо, что помог ему понять. А твоему брату очень повезло с тобой.
- Как ты догадалась? - промямлил я. По губам Конан впервые за все время, что я ее видел, проскользнула едва заметная улыбка:
- Только идиот не догадается.
- Поздравляю, Наруто, теперь еще один человек знает о тебе всю правду. Наши ряды ширятся, - шепот себе под нос не вышел - Конан услышала, удивленно отшатнулась, а затем... попыталась по-настоящему улыбнуться. Не получилось - она уже очень давно отвыкла это делать.
Больше ничего не говоря, она отвернулась, и зашагала было к кромке деревьев, но я ее остановил:
- Конан, - она обернулась. - Глаза Нагато... Они не должны существовать
Девушка подобралась и посуровела.
- Риннеган - это собственность Деревни Дождя и мы сможем ее защитить! Не надо, Айдо, - уже совсем другим тоном добавила она. Просьбы в голосе совсем не чувствовалось, скорее - угроза.
Я мгновение поколебался. Ну вот и кто подскажет, как поступить - правильно или как Наруто? Не знаю... поэтому гори оно все огнем! Однако кое-что правильное я все же сделаю.
Я улыбнулся, дернул правой рукой и метнул навесом в руки девушке выхваченный трехлезвийный кунай. Конечно, лучше бы было, если бы она меня поцеловала, онокак-то вернее, кунай и забыть можно... но это было бы уже слишком, а от добра - добра не ищут.
- Держи, пригодится. И это... зови, если что!
Конан секунду разглядывала подарок, а потом подняла голову, серьезно кивнула и, больше не задерживаясь, скрылась за деревьями. А я смотрел ей вслед и думал - настоящий ли я ученик Джирайи или, все же, после всего, что случилось, размышлять, что же так усердно скрывает Конан под плащом, застегнутым до подбородка - как минимум, неуместно?..
