– У кого-нибудь есть предложения? – оглядел товарищей Борис. И, не дождавшись ответа, сказал: – Тогда действуем по-моему.
В течение нескольких минут юноша оживленно излагал свой план, сопровождая слова жестами и чертежами на песке.
– Вопросы есть? Вопросов нет. – Сам спросил и сам за всех ответил он. – Встречаемся у высокой сосны в самый разгар праздника – в десять часов. А теперь мне пора.
– Куда ты это? – удивилась Рианис. – А с нами посидеть?
– Извини, милочка, служба, – улыбнулся ей Борис и, рассмеявшись, побежал к дому.
Яркий летний день был в самом разгаре. Легкие и пышные, словно взбитые сливки облака, не спеша плыли по прозрачно-голубому, похожему на гладь чистейшего озера небу. Ветерок, слегка тревоживший вершины многовекового леса, обступающего деревню со всех сторон, приятно теребил своим теплым дыханием волосы, рождая в сердце чувство радости и тепла. Величаво прогуливались по деревне небольшие стайки гусей, шествуя за своими важными предводителями. Тут и там звучало пение петухов, словно птицы соревновались, кто громче закричит в этот час. В небе над домами кружили стайки стрижей, хватая на лету неповоротливых насекомых. На крышах нескольких домов свили гнезда журавли, чтобы вывести очередное, долгожданное и безмерно любимое потомство. Казалось, все без исключения были счастливы в этот день в затерянном где-то на юго-западных окраинах сказочного леса, за много десятков лиг от Зубастого хребта, поселении под необычным названием Холмы.
Последние приготовления к предстоящему празднеству подходили к концу. Невеста примеряла свадебное платье, чтобы через несколько минут предстать перед старейшинами деревни и сочетаться узами брака со своим избранником, также готовым к волнующей церемонии. Закончили свою работу повара во главе со старой Прасковьей: прогибающиеся от яств столы ждали селян. Выполнили свои обязанности и остальные маги старшего поколения. Оставив хозяйство на молодежь, они собрались под большим дубом чуть поодаль от центра предстоящего праздника. Все чародеи были облачены в парадные наряды и, естественно, прихватили посохи. Старик Грасс, всегда любивший праздники, надел белоснежный, испускающий слабое свечение плащ, подпоясанный вышитым золотом и драгоценными камнями поясом. Аккуратно причесанные волосы мягкими прядями спускались на плечи, плавно переходя в бороду, ровно лежащую на груди. Голову главного мага деревни венчал легкий серебряный обруч с небольшим ромбообразным рубином. Пару сотен лет назад это украшение подарила магу одна из верховных фей, живущая за много сотен лиг к северу, между страной Великанов и Великими горами. С тех давних пор старый Грасс всегда надевал обруч на торжества. Остальные маги не уступали старшему товарищу по красоте нарядов. Все они носили плащи, только вот цвета их были разными: красные, с вкраплениями желтого и зеленого. Конечно, никто из селян не знал о значении этого разнообразия красок, даже молодые маги до поры до времени не посвящались в эти тонкости. Лишь взрослея и получая собственные посохи, молодежь познавала смысл этого разнообразия расцветок.
Давным-давно маги Стоунхенджленда разработали четкую систему иерархии магов в зависимости от их силы и умений. Вся лестница званий делилась на двадцать один уровень. Пять высших носили белые плащи с разными сочетаниями цветов, и лишь один уровень – двадцать первый – имел полностью белоснежный плащ.
Право носить белое имели лишь сильнейшие маги своего времени. Синки, они же импералы – так называли их свои. Красные плащи имели те, чьи умения позволяли в скором времени стать синком – то есть получить свой первый белый плащ с красным вкраплением. Менее сильным магам красный и белый цвета были заказаны: они носили плащи других оттенков. Эта иерархия строго соблюдалась светлыми магами – нарушение ее было чревато гневом высших неземных сил. Поговаривали, что цвет сам находил своего хозяина, когда последний достигал определенного уровня мастерства.
Старик Грасс был одним из синков, причем одним из синков-импералов, но никто, кроме четырех его товарищей-магов, не знал об этом. Даже молодой Борис не подозревал, что его дед учился когда-то в великой академии Стоунхенджленда и участвовал не в одной сотне магических битв. Века назад пять магов в числе первых поселенцев в разные годы поселились в Холмах, чтобы быть поближе к великим тайнам Сказочного леса. Позже, когда Грасс стал импералом, его определили присматривать за юго-западной частью этого загадочного лесного массива, что чародей и продолжал делать, не оставив деревню подобно своим коллегам, ушедшим в войско Горенгейма.
Пять магов в праздничных нарядах, цвета которых, по мнению селян, были лишь личным выбором каждого, сидели под старым дубом и тревожно о чем-то переговаривались.
– Нет, я точно говорю вам: сегодня вечером что-то случится! – Уже не в первый раз повторял Грасс, прислонившись спиной к дереву и опершись на посох. – Я все утро явственно чувствую приближение опасности с Востока. Что-то движется к нам.
– Ну ты сам подумай, – оппонировал ему Фрондук, – что может угрожать нам в Сказочном лесу? Тем более с Востока. До Хмурого моря десятки лиг, не ближе и до Зубастого хребта. Кто к нам придет? Кочевники? Да они не пройдут через леса – тем более, я еще раз тебе говорю, их почувствовали бы наши собратья из других деревень!
– Они могли пройти по горам, – продолжал настаивать на своем Грасс, – я нутром чувствую опасность.
– Милый Грасс, – заулыбалась Прасковья, – ты, бесспорно, великий маг, но никто из нас ничего экстраординарного не ощущает.
– Давайте обезопасим деревню: вдруг и правда что-то случится, – поддержал имперала Дирк. – Грасс все же опытнее нас, да и старше. Недаром он дрался с колдунами за рекой Гивенгул в годы своей молодости.
– Да ладно тебе, – хлопнул товарища по плечу несколько смутившийся белобородый чародей. – Ты бы еще вспомнил, что происходило годков восемьсот назад…
– Хорошо, – все же согласились с Грассом и аргументами Дирка остальные. – Что ты предлагаешь делать, старейший?
– Во-первых, – начал Грасс, – нам придется не праздновать, а следить и прислушиваться – к небу, к лесу, к Луне, вдруг они подадут какой-то знак. Во-вторых, прямо сейчас надо окружить деревню кольцом заклинаний – так, на всякий случай. И в-третьих, я предлагаю вызвать на помощь парочку драконов – пусть покружат над деревней и понаблюдают за местностью. Что вы на это скажете?
Глаза старого волшебника с надеждой смотрели на товарищей, ожидая их решения. Над поляной нависла тишина, отдающаяся в висках ударами пульсирующей крови.
– Эх, Грасс, Грасс, – первой заговорила старая Прасковья, – делай, как решил. Ведь даже если мы не согласимся с тобой, ты все равно поступишь по-своему.
– Милая моя Прасковьюшка, – расчувствованно заулыбался чародей, – сколько лет тебя знаю, не перестаю поражаться твоей мудрости!
– Ладно, ладно, – прервала его похвалы волшебница, – не сегодня-завтра тысяча лет стукнет, а все туда же: льстишь мне, старый пень. Делай свои заклятья, только драконов к вечеру запускай – тогда пламя виднее, хоть празднующих развеселят. Хоть не зря вызовем.
– Все исполню в лучшем виде, не соизвольте беспокоиться, господа маги! – чуть насмешливо поклонился Грасс. И посерьезнел: – Только на случай опасности прошу вас – не теряйте меня из виду.
После обсуждения еще нескольких мелких деталей предстоящего празднества волшебники все вместе направились к центру гуляния, откуда уже слышались веселые возгласы и смех селян.
Молодая красавица Маргарита предстала перед взволнованной публикой. Шикарное платье цвета девственно чистого зимнего снега с вышитыми жемчугом узорами слепило глаза отраженными солнечными лучами. Легкие, подобные тополиному пуху кружева обрамляли плечи и талию обворожительной невесты, стан которой пришелся бы по душе самому привередливому правителю любой из земель в существующем мире. Тончайшая, словно паутина, парящая в теплый осенний день в струях легкого воздуха, фата скрывала лицо, достойное самой прелестной феи, живущей где-то в чащах Сказочного леса. Волнистые кудри спускались на плечи девушки, покрывая их столь же нежно, как первый снег покрывает макушки мохнатых елей.
