Несколько гонщиков также были вынуждены остановиться. У парня с лезвиями кровь шла из тех мест, где его опасные украшения вонзились в тело, распоров куртку. Но трое лидеров продолжали продвигаться вперед. Иона с трудом поднялся на ноги и снова толкнулся изо всех сил. Ему нельзя было сдаваться. Только не теперь.

На фоне оранжевого зарева пылающего магазина Иона заметил два бегущих силуэта. Они выскочили на улицу прямо перед ним.

Он попытался избежать столкновения, изменив направление, но врезался в мускулистого гонщика, который толкнул его прямо на одну из фигур.

Это оказалась девушка. Чтобы не упасть, Иона ухватился за нее, едва не стиснув в объятиях. Он заметил короткие рыжие волосы и широко распахнутые, встревоженные зеленые глаза. Девушка была красивой, но она стояла у него на пути.

Второй силуэт, мужчина в черной спецовке, оттащил девушку прочь. Они перебежали через улицу и исчезли в темноте.

Иона вновь сконцентрировался на гонке, но было уже слишком поздно. Он увидел, как лидер проехал мимо ряда контейнеров, обозначающих финишную линию. Гонка закончилась. Иона проиграл. Снова.

Он подъехал к организаторам, кучке наглых подростков ненамного старше его самого, и попытался протестовать:

– Нужно назначить повторный заезд!

Но они лишь отрицательно замотали головами. Верзила-победитель, который, судя по его пижонским шестиколесным роликам, в деньгах особо не нуждался, рассмеялся и провел кредиткой по портативному считывателю, получив несколько тысяч метадолларов на свой счет.

– Но был же взрыв! – закричал Иона. – Это нечестно! Это было… Я мог выиграть! Если бы вы только знали, как мне нужны…

Его голос сорвался. Никто его не слушал. Щеки Ионы отчаянно пылали. Все это было ужасно несправедливо, но он ничего не мог поделать.

Гонщики разъезжались. Один за другим их силуэты растворялись в сумраке ночи. Кто-то из ребят постарше подъехал к Ионе и посоветовал убираться как можно скорее.

– Похоже, очередной теракт, – сказал он. – Полиция и пожарные будут здесь с минуты на минуту. Лучше бы тебе поскорее отправиться домой, чтобы не встречаться с ними.

Само собой, он был прав. В довершение всех неудач Ионе не хватало только быть пойманным за нарушение комендантского часа.

Сэм бросилась прочь от полоумного парня на роликах. Один раз она обернулась, чтобы проверить, не преследуют ли ее, но парень уже скрылся.

«Что, если он сможет описать меня полиции?» – мелькнула мысль.

Взрыв был мощнее, чем ожидалось. Они использовали слишком много взрывчатки. Сэм предупреждала, но Аксель настоял на том, что больше лучше, чем меньше. Главное, серверы были полностью уничтожены.

В ближайшем переулке они остановились, чтобы проверить, не получил ли кто-то из них ранений. При свете полыхающего пожара Сэм сперва осмотрела себя, а затем отца, но не нашла ни одного пореза или даже царапины. Оба оказались абсолютно невредимы, что можно было считать настоящим чудом. Но Акселя, кажется, не волновало, что они могли серьезно пострадать. Вероятнее всего, он об этом даже и не думал.

Сэм тронула его за рукав.

– Полиция прибудет с минуты на минуту, вместе со всеми остальными, – напомнила она, потянув Акселя к велосипедам.

Они успели отъехать на добрых десять кварталов, прежде чем послышались первые звуки сирены.

– Сегодня ночью нас могли убить, – сказала Сэм.

Она ехала первой по безлюдным улицам, указывая отцу путь, который наметила заранее.

– Стоило ли так рисковать?

– Мы ударили Миллениалов по самому больному месту, – отозвался Аксель. – По кошельку. На этих серверах хранилась информация о сотнях тысяч их коммерческих операций в интернете.

– Даже если и так, – возразила Сэм, – это лишь капля в море.

– Подожди немного, детка, – ответил Аксель, – подожди немного, и увидишь. Мы только что стоили Миллениалам несколько миллионов метадолларов, но важно не это. Завтра вся Метасфера будет гудеть от этой новости. Сегодня ночью мы сделали серьезное заявление, нанесли удар. За Стражей. За свободу.

– Надеюсь, – сказала Сэм, хотя до конца не была уверена. Она знала, что каждый раз, когда Стражи уничтожали имущество Миллениалов, они также подрывали свою репутацию и настраивали общество против себя. Часто она думала о том, нет ли другого, лучшего пути к достижению целей.

– Не волнуйся, детка, – сказал Аксель, ощутив ее беспокойство, – послезавтра мы покинем Англию. А когда найдем эти Четыре Угла, мы изменим ход войны.

Настроение Ионы совсем упало, когда он обогнул последний угол и увидел пять сотен тесно прижавшихся друг к другу красных автобусов. Когда-то это место именовалось Клэпхемской Общиной, но в данный момент Иона называл его домом.

Несколько лет назад он и представить себе не мог, что когда-нибудь ему придется жить в подобном месте. А теперь они с матерью, похоже, не могли позволить себе даже этой тесной квартирки на втором этаже старого автобуса.

Несколько фонарей на солнечных батареях, мерцая, освещали автобусный городок. Ворота из проволочной сетки, как всегда, были открыты. Старый замок исчез, но никто не потрудился повесить новый. Мать всегда переживала из-за этого. Она говорила, что однажды грабитель спокойно пройдет прямо через ворота, заберется в их автобус и унесет все имущество. Иона не особо верил; каждому лондонцу известно, что у обитателей автобусного городка нет ничего стоящего.

Как-то отец рассказал, что во времена его детства на этом месте были лишь трава и деревья, и по выходным он приходил сюда поиграть в футбол. Но Иона так и не понял, шутил отец или нет.

Конечно, если слушать отца, в прежние времена все было по-другому. До того, как численность населения в мире перевалила за отметку в десять миллиардов. Когда топливо и вода были в изобилии, глобальное потепление казалось лишь сомнительной теорией, а не повседневной реальностью. Когда образование и медицина были доступны каждому, а не горстке избранных. Британия из детских воспоминаний его отца казалась сказкой.

Прокладывая себе путь в лабиринте красного металла, Иона старательно обходил битое стекло и лужи застоявшейся дождевой воды. Как и прежде, он иногда подолгу блуждал среди автобусов, но в конечном итоге всегда находил свой по номеру, сто тридцать семь, и по белой надписи на передней части: Мраморная Арка[1].

Теперь отца уже не было с ними. И именно после того, как он погиб три года назад, для семьи Ионы наступила черная полоса. Мать не смогла платить за их маленькую квартирку в Брокли. Пришлось прожить несколько месяцев в приюте, прежде чем ей удалось найти новое жилище на верхнем этаже автобуса.

В том, где жил Иона, свет не горел. Он испытал огромное облегчение. Значит, мать уже спала, так же, как и соседи с нижнего этажа, мистер и миссис Коллинз, хозяева метапаба.

Иона снял ролики, скользнул в заднюю дверь автобуса и бесшумно поднялся к себе по истертым ступеням, мечтая поспать хотя бы пару часов перед школой.

Стараясь не шуметь, он спрятал ролики под кучей грязного белья, которую его мать точно не рискнула бы обыскать, и наконец добрался до своего гамака.

И тут он понял, что попался.

– Иона Бенедикт Делакруа, – услышал он голос матери.

Когда она называла его полным именем, Иона прекрасно знал, что за этим последует.

В пяти тысячах миль от крошечной квартирки Ионы, в тесной тюремной камере, один состоятельный человек тоже не спал.

Мэтью Грейнджер, слушая стрельбу и взрывы снаружи, с удовлетворением отметил, что эти звуки обозначали не что иное, как падение американского правительства. Он в очередной раз взглянул на часы. Если Грейнджер рассчитал правильно, его сторонники доберутся сюда в течение следующих десяти минут. Через двадцать минут он выберется из тюрьмы и меньше чем через час покинет Калифорнию.