Но не все зубы он потерял при допросе. Когда кольцо вокруг него сомкнулось безвозвратно, он вдруг привстал, по самый корень засунул большой палец десницы в рот и смачно сомкнул челюсти. После чего с негодованием и презрением бросил откушенный перст к ногам сокамерников.

Доходя до этого места в книге, Конрад всегда спрашивал себя, не был ли Землемер знаком с творчеством Густава Майринка. У того, в «Ангеле западного окна» аглицкий зэк елизаветинской эпохи тоже зубами отчекрыжил себе палец. В подтверждение тезиса о том, что боль и страх – одно и то же.

Эпизод в крепости был предпоследним в книжке про Землемера. Кончалась она тем, что беспалого зэка, по слухам, стал допрашивать сам генерал Фарнер. Уже кошерно, без применения пыток.

Но в Интернете, как на грех, больше не нашлось ни единого сайта, где имена Фарнера и Землемера были упомянуты вместе.

Зашёл Конрад и на сайт столичного спортклуба «Стрела». В связи с этим клубом фамилия вездесущего генерала не значилась – ну оно и понятно: зачем лишний раз светиться? Зато не раз и не два в связи со «Стрелой» встретилось словосочетание «Рудольф Петцольд» – оперуполномоченный Органов в одном из районов N-ской губернии, оказывается, руководил мотоклубом и курировал секцию боевых искусств. Самозабвенно изучал Конрад многообразные направления деятельности «Стрелы», всевозможные инициативы по работе с трудными подростками, проводимые состязания по разным видам спорта. Вскоре Интернет окрасился для него в сине-коричневые тона. Особое внимание Конрад уделил, естественно, стрельбе из лука под эгидой «Стрелы». Долго ему не удавалось найти ничего заслуживающего хоть малейшего интереса, пока на одном из сайтов он не наткнулся на значившееся в списках участников соревнований знакомое имя «А. Клир». Пол и географическая локализация этого члена клуба определению не подлежали. Соревнования имели место в Столице почти год назад. Всего-то.

В списках чемпионов по стрельбе из лука никто по фамилии «Клир» не значился. Это где-то даже успокоило Конрада: не может один и тот же человек быть лучше всех на всех фронтах. Но вскоре он догадался пробить редкое сочетание инициала и фамилии среди чемпионов по другим видам спорта и нарвался на сообщение о том, что некто А. Клир заняла (заметим, заняла, а не занял) первое место в городских соревнованиях по бадминтону. Конрад вспомнил, что Анна со Стефаном не раз брали в руки бадминтонные ракетки. Правда, новость была древняя, едва ли не за первый год существования Сволонета.

Кстати, на большинстве англоязычных сайтов значилось «I gotta hear you sing», но и вариант с конечным «scream» допускался.

А ещё не мог взять в толк Конрад, каким образом работал Интернет, если электричество на участок поступало от автономного генератора. Знать, кто-то уже овладел секретом беспроводного подключения. Технический прогресс не стоит на месте.

Наступало утро. Конраду было пора собираться.

Так жаль было расставаться с только что освоенным компьютером, но Конрад утешал себя мыслью о том, что у Натали дома есть такой же, если не лучше.

Собрался он за полчаса. В рюкзак легли практически те же вещи, что и были привезены сюда. Кроме давно уже проданного тома Шопенгауэра – его место заняла исписанная под завязку «Книга понятий».

Надо было ещё попрощаться с Анной. Та, конечно же, давно уже встала и бродила по саду, в рассуждениях, как оптимально провести весенний садовый сезон. Почему-то необходимость прощания вызвала у Конрада что-то вроде чувства вины и полноценное чувство утраты. «Ничего, ещё увидимся. Будет дитятю музыке учить», – утешал себя внезапный беглец. Как-нибудь Анна в одиночку управится с садом – неизвестно, чего от него, Конрада, было больше: помощи или вреда. А Остров в целом… Кто-то будет им заведовать с отбытием Поручика? Вот вопрос. Ломая себе голову над этим вопросом, Конрад не преминул в который уже раз подрочить на хозяйку, после чего понял, что во время соитий с Натали наверняка будет думать только об Анне. Но думать о чём или о ком угодно не возбраняется. Интересно, можно ли будет наведываться сюда в гости?.. И вообще – он как сотрудник Органов должен сделать всё, чтобы Остров оставался неприкосновенен. Хватит ли у него полномочий? Там посмотрим. Сейчас надо устраивать своё собственное бытиё. А уж потом думать о чужих проблемах. Чужих ли? Чужих ли?

Урелы уже протоптали дорожку в сад. Влетит ли мяч в те же ворота? Допустит ли Дитер? Нет, вряд ли – он наверняка предупреждён Поручиком. Но как же он сам, Конрад-то проживёт без Острова? Прижился, пригрелся, прирос. Как он без здешних перламутровых рассветов и рубиновых закатов?

С рюкзаком на горбу, пошатываясь от тяжести, вышел Конрад в сад.

Анна, естественно, была там. У яблони. С сантиметром и записной книжицей.

Её пушистые густые волосы трепал ветер.

Шаль трепетала на плечах.

Что ей сказать?

– Анна… в моей жизни произошла крутая перемена. Я вас, кажется… покидаю.

– А-а, вот как?.. Ну что ж, покидайте.

– Вы простите… если что не так. Позволите вас навещать?

– Нет, зачем же? Прощаетесь – так прощайтесь. Зеркалом дорога.

– Ну… авось ещё свидимся, – настаивал Конрад.

– Авось, авось, – ответила Анна и широко улыбнулась. О чём она в эту минуту думала, было решительно непонятно.

– Ваш друг… из Органов… тоже вас скоро покинет. Как же вы тут одна будете?...

– Про друга – заметьте, вашего друга, не моего – я в курсе. Но за меня не переживайте. Прорвёмся.

– Он назначил кого-то вместо себя? – не унимался Конрад.

– Может быть, может быть… Вы не о том сейчас думаете, Конрад. Уходя уходите. И будьте счастливы.

Примерно десять секунд длилась немая сцена. Вслед за тем Анна развернулась спиной и вернулась к своим занятиям.

«Не пропадёт», – решил Конрад.

И по снежной каше, по распутице, под лучами рассветного солнца поковылял навстречу собственному счастью.

21. Корона симулякров[12]

Чтобы пройти к будущей суженой, Конраду потребовались высокие охотничьи сапоги – те в хозяйстве Клиров отыскались, хоть и на два размера меньше. Кое-как Конрад всунул в них ноги, вновь нахлобучил на горб рюкзак и опять затопал по знакомому шляху. Сплющенные пальцы на ногах болели неимоверно, но путника окрыляла любовь – не эрос, не агапэ, не филиа, а гремучая смесь жалости с благодарностью. Проваливаясь по колено в рыхлый тающий снег, спасался Конрад думами о том, как заживёт он с Натали в губернском центре, как будет пользоваться центральным отоплением, которое периодически включали в городе, как будет столоваться в лучшей в городе эксклюзивной столовой и в какие игры будет играть с сыном Натали и Поручика. Он понимал, что у него нет шансов ни в шахматах, ни в лото, ни в настольном хоккее – но главное не победа, а участие. Кроме того предвкушал он, как всё свободное время будет торчать в Интернете и по уши тонуть в россыпях разнообразной информации, чтобы иногда отвлекаться от воспоминаний и текущих неприятностей. А неприятности на новой работе обязательно воспоследуют – к гадалке не ходи. Главное – особо не грузить жену своими проблемами, и всё, может быть, устроится и устаканится. Если, конечно, не расстреляют.

О судьбе Острова Конрад в эти минуты не думал, да и сладкий образ Анны временно померк в его сознании. Реальная, зримая, близкая Натали – не красавица, но миловидница вытесняла и застила космически-далёкую, гранитно-неприступную женщину, делавшую всё, чтобы лишить Конрада последних крошек легитимации.

На сей раз Конраду не грозило заблудиться. Солнце светило ярко, и грязная колея от колёс внедорожника, на котором вчера приезжала Натали, отчётливо читалась среди лужно-снежного месива. Красная книжица для предъявления патрулям была у Конрада наготове. Но ни один патруль ему не встретился.