– Как они сумели проникнуть сюда? – волновалась Фролих.

– Через дверь, – пояснил Ричер. – Скорее всего, они вошли с заднего входа.

Фролих вынула пистолет из кобуры, и они вместе с Ричером прошли в гостиную, а оттуда проследовали на кухню. Задняя дверь оказалась закрыта, но не заперта на ключ. Ричер чуть приоткрыл ее, огляделся, но опять ничего подозрительного не заметил. Затем он полностью открыл дверь вовнутрь, так, что на ее внешнюю поверхность упал свет, и вблизи пристально изучил пластину вокруг замочной скважины.

– Здесь есть небольшие царапинки, – сообщил он. – Совсем крохотные. Они работали очень осторожно.

– Значит, они уже здесь, в столице, – вздохнула Фролих. – А не сидят где-то в далеком баре на Среднем Западе.

Она смотрела из кухни в гостиную.

– Телефон, – коротко произнесла женщина.

Кто-то снял аппарат с его привычного места и поставил на стол, рядом с креслом у камина.

– Они звонили по моему телефону, – продолжала Фролих.

– Наверное, для того, чтобы побеседовать со мной, – добавил Ричер.

– На нем есть отпечатки?

Он покачал головой:

– Они были в перчатках.

– Значит, эти негодяи успели нанести мне визит, – с грустью произнесла Фролих.

Она отошла от задней двери, в нерешительности встала у кухонного стола, некоторое время смотрела куда-то, а потом резко открыла один из ящиков.

– Они забрали мой пистолет. У меня здесь лежало запасное оружие.

– Я знаю, – кивнул Ричер. – Старая «беретта».

Фролих выдвинула соседний ящик.

– И магазины с патронами тоже исчезли. Они хранились вот тут.

– Знаю, – повторил Ричер. – Под варежкой для духовки.

– Откуда тебе это известно?

– Я тут все осмотрел еще в понедельник вечером.

– Зачем?

– Старая привычка. Не обижайся.

Она несколько секунд молча смотрела на него, затем проверила тайник, где держала деньги, в керамическом горшке для цветов. Однако она ничего не сказала Ричеру, из чего он заключил, что пачка купюр осталась нетронутой. Ричер мысленно напомнил себе старую истину: как правило, люди не любят проверять места, находящиеся выше их роста.

Внезапно Фролих замерла, словно ее посетила какая-то неприятная мысль.

– Они все еще могут находиться внутри дома, – тихо произнесла она.

Фролих не трогалась с места. Впервые Ричер почувствовал, что эта женщина чего-то испугалась.

– Пойду проверю, – тут же предложил он. – Если только ты не сочтешь это за глупую попытку отреагировать на брошенный мне вызов.

Она молча передала ему свой пистолет. Ричер выключил свет на кухне, чтобы его фигуру не было видно в дверном проеме у лестницы, ведущей в подвал, и медленно направился вниз. Он прислушивался к шорохам, стараясь не обращать внимания на гул работающей системы отопления. Некоторое время постоял не шевелясь, чтобы глаза привыкли к темноте. Но в подвале никого не оказалось, равно как и наверху. Никто не таился и не ждал их здесь. Люди, которые прячутся и выжидают, все же производят какие-то если даже не звуки, то шумы. Кроме того, от них исходят определенные вибрации. Сейчас Ричер не чувствовал абсолютно ничего. Дом был пуст, и ничто в нем не говорило о недавнем вторжении, если не считать перемещенного с привычного места телефона, исчезнувшего пистолета с патронами и послания на полу прихожей. Ричер вернулся на кухню и отдал Фролих пистолет, держа его рукояткой вперед.

– Все тихо и спокойно, – доложил он.

– Лучше я сразу же позвоню куда следует, – решила Фролих.

Спустя сорок минут к дому подъехал седан, принадлежащий ФБР, со специальным агентом Бэнноном и тремя сотрудниками. Еще через пять минут появился Стивесант на «сабурбане» Специальной службы. Они оставили машины с включенными мигалками на улице, припарковав их рядом с особняком Фролих. Соседние дома причудливо озарялись вспышками белого, красного и синего цветов. Несколько секунд Стивесант стоял в дверях дома и не двигался с места.

– А ведь мы, согласно вашему утверждению, не должны были больше получать сообщения, – напомнил он.

Бэннон стоял на коленях и разглядывал листок бумаги с текстом.

– Здесь только одна ничего не конкретизирующая фраза, – возразил он. – А мы предполагали лишь то, что они не будут уточнять нам ни время, ни место предстоящей операции. Так оно и получилось. Слово «скоро» ни о чем не говорит, оно слишком расплывчато. Это просто какая-то насмешка, издевательство. Судя по всему, они хотели произвести на нас впечатление своими действиями.

– И им это удалось – во всяком случае, в отношении меня, – вздохнул Стивесант.

Бэннон взглянул на Фролих:

– Сколько времени вас не было дома?

– Весь день, – ответила женщина. – Мы уехали в половине седьмого утра, чтобы встретиться с вами.

– Кто это «мы»?

– Ричер остановился у меня, – пояснила она.

– Больше ему здесь оставаться нельзя, – покачал головой Бэннон. – И вам тоже. Это было бы слишком рискованно. Мы поселим вас на время в более безопасное место.

Фролих промолчала.

– Значит, они сейчас находятся в Вашингтоне, – заключил Бэннон. – Скорее всего, перегруппировываются где-нибудь. Видимо, они приехали сюда из Северной Дакоты часа через два после вас. Им было известно, где вы живете. А сейчас нам самим нужно остаться здесь и поработать. Все же теперь ваше жилище представляет собой место преступления.

– Это мой дом, – напомнила Фролих.

– Это место преступления, – повторил Бэннон. – Они побывали здесь. И нам тоже нужно кое-что здесь сделать. А вы поживете в другом месте, пока дом снова не станет безопасным.

Фролих ничего ему не ответила.

– Не надо спорить, – посоветовал Стивесант. – Я хочу, чтобы вы чувствовали себя спокойно. Мы поселим вас в мотеле, и пока все это не закончится, вас будут охранять двое полицейских.

– Не забудьте про Нигли, – напомнил Ричер.

Фролих бросила на него выразительный взгляд.

– Не беспокойтесь, – понимающе кивнул Стивесант. – Я уже послал за ней людей.

– А что говорят ваши соседи? – поинтересовался Бэннон.

– Я с ними практически не знакома, – пожала плечами Фролих.

– Возможно, они успели заметить кое-что, – сказал агент ФБР и поглядел на часы. – И сейчас кто-то из них, возможно, еще не успел лечь в постель. По крайней мере, я на это очень надеюсь. Когда вытаскиваешь свидетелей из кровати, они, как правило, начинают сердиться.

– Ну, работайте, ребята, – обратился Стивесант к команде Бэннона. – А мы уезжаем.

Ричер стоял в гостевой комнате, и его охватило такое чувство, что он уже никогда не вернется в этот дом. Поэтому Ричер забрал все свои пожитки из ванной, мешок с одеждой, приобретенной в Атлантик-Сити, а также все костюмы Джо и нераспечатанные рубашки. Чистые носки и нижнее белье он рассовал по карманам. Все это он взял в одну руку, подхватил под мышку картонную коробку с вещами Джо и в таком виде спустился вниз. Выходя на улицу к машине, он вдруг подумал о том, что впервые за пять лет покидает дом, имея при себе какой-то багаж. Он загрузил свои вещи в «сабурбан» босса, обошел автомобиль и, устроившись на заднем сиденье, принялся ждать Фролих. Она вышла из дома с небольшим чемоданчиком. Стивесант принял его у женщины из рук, уложил в машину, и они оба сели впереди. После этого «сабурбан» тронулся с места и покатил по улице. Фролих даже не обернулась.

Они поехали на север, затем свернули на запад. Почти миновали район гостиниц и остановились у одного мотеля в Джорджтауне, за десять улиц в стороне от дома, где жил Армстронг. У гостиницы стоял старый «краун-виктория», а рядом с ним – новенький «линкольн», в котором сидел водитель. «Краун-виктория» оказался пуст. Сам мотель представлял собой милое уютное строение, украшенное темным деревом везде, где возможно. С трех сторон здание окружали посольства, и их территории были надежно ограждены. Посольства принадлежали новым государствам, о которых Ричер никогда и не слышал, но ограды всех трех произвели на него должное впечатление. В общем, местность ему понравилась. В мотеле имелся единственный вход, а в вестибюле уже расположился полицейский. Еще один дежурил в коридоре, и этого было больше чем достаточно, чтобы обеспечить полную безопасность новых постояльцев.