Головная полицейская машина, включив сирену и мигалки, уже продвигалась к выезду. Лимузины, развернувшись на траве, послушно последовали за ней, и все три машины, выехав на дорогу, помчались вперед. В это время третий лимузин подбирал Фролих.

– Мы еще можем взять их, – обратился к ней Ричер. – Уверен, что они до сих пор здесь.

Не отвечая, Фролих подхватила под руки Ричера и Нигли, увлекая их за собой. Лимузин, взревев мотором, понесся вдогонку кортежу, за ним пристроилась замыкающая полицейская машина. Уже через двадцать секунд после команды Фролих об эвакуации все пять автомобилей представляли собой единую кавалькаду, уносящуюся прочь со скоростью семьдесят миль в час, завывая сиренами и сверкая проблесковыми маяками.

Фролих устало откинулась на сиденье:

– Вот видите? Мы способны не только на профилактические действия. В случае необходимости мы действуем моментально.

Фролих стояла на холоде у ступенек трапа и о чем-то разговаривала с Армстронгом. Беседа получилась недолгой. Очевидно, она поведала ему об обнаружении спрятанной винтовки, из-за чего и пришлось так внезапно прервать мероприятие. Он не стал с ней спорить и воздержался от глупых вопросов. По-видимому, он так и не понял, что за этим эпизодом кроется нечто большее. Кроме того, казалось, что его вовсе не беспокоит собственная безопасность. Он больше волновался за то, как последствия могут повлиять на общественные связи его преемника. Он отвернулся, мысленно пересчитав все плюсы и минусы сложившейся ситуации, как часто поступают политики, и чуть заметно улыбнулся. Никакого вреда никому нанесено не было. Затем он быстро взбежал по ступенькам трапа в теплое чрево самолета, готовый продолжить интервью с ожидавшими его там журналистами.

В этот раз Ричер оказался проворней в выборе места и сразу же устроился в переднем ряду рядом с Фролих и через проход от Нигли. Пока самолет выруливал на взлетную полосу, Фролих разговаривала со своими подчиненными. Она поздравляла каждого с успешным проведением операции, по очереди наклоняясь к ним, выслушивая их, согласно кивая и под конец прикасаясь кулаком к их кулакам, как это делают игроки в баскетбол после особенно удачного и эффектного броска. Все это время Ричер наблюдал за ней. «Прирожденный лидер и отличный руководитель», – подумал он. Вскоре Фролих вернулась на место и пристегнула ремень. Пригладила волосы и прижала пальцы к вискам, словно старалась очистить мозг от произошедшего и сконцентрироваться на будущем.

– Нам нужно было бы остаться, – сказал Ричер.

– Там полицейских сейчас больше, чем пчел в улье, – отозвалась Фролих. – К ним присоединится ФБР. Это их работа. А нам нужно сосредоточить внимание на Армстронге. Между прочим, все это мне нравится ничуть не больше, чем тебе.

– Что это была за винтовка? Ты сама-то ее хоть видела?

Но Фролих отрицательно покачала головой.

– Нам пришлют полный отчет. Говорят, что она лежала в какой-то виниловой хозяйственной сумке.

– Спрятанной в траве?

Она кивнула:

– Совершенно верно. У самого забора, где трава особенно сильно разрослась.

– Когда заперли церковь?

– Поздно вечером в воскресенье. С тех пор прошло больше шестидесяти часов.

– Скорее всего, преступники сами справились с замком. Это очень старый и грубый механизм, а замочная скважина такая огромная, что туда можно руку засунуть.

– Ты точно там никого не видел?

Ричер отрицательно покачал головой:

– Зато они меня видели. Они находились там же, внутри церкви, вместе со мной. Им было известно, куда я спрятал ключ. Они им воспользовались и улизнули.

– Ты, судя по всему, спас Армстронгу жизнь. А мне – задницу и карьеру. Хотя я до сих пор не могу разгадать их план. Как же так: сами они находились в церкви, а винтовку припрятали в ста ярдах от нее?

– Подожди немного. Сначала нам надо узнать хоть что-нибудь об этой винтовке. Может быть, тогда все и прояснится.

У конца взлетной полосы самолет чуть повернул вбок и сразу начал увеличивать скорость. Взлетел и стал быстро набирать высоту. Через пять минут звук работающих двигателей чуть смягчился, и Ричер услышал, как журналисты возобновили беседу на тему о международных отношениях. Ричер обратил внимание и на то, что они не стали интересоваться, почему вице-президент вернулся гораздо раньше запланированного времени.

Они приземлились на авиабазе Эндрюс в половине седьмого по местному времени. Город затихал. Длинные выходные перед Днем благодарения уже начались со второй половины дня. Кавалькада направилась на Бранч-авеню и, миновав сердце столицы, очутилась в Джорджтауне. Здесь Армстронга провели в дом через длинный белый тент-переход. Затем машины развернулись и возвратились в гараж Министерства финансов. Стивесанта в офисе не оказалось. Ричер и Нигли последовали за Фролих в ее кабинет, где она должна была проверить результаты компьютерного поиска. Однако они были безнадежны. Сверху экрана виднелось информационное окошко, где с гордостью сообщалось, что машина работала в течение пяти часов и двадцати трех минут и за это время выбрала 243 791 пример. Сюда включались все преступления, где упоминались отпечатки большого пальца, документы, подписи и письма. Подборка начиналась делами, датированными двадцатью годами ранее, и с той поры включала в себя примерно по тридцать примеров за каждый из 7305 дней. Фролих просмотрела первую дюжину эпизодов, а затем выбрала еще несколько наугад, но не нашла ни в одном из них никакой мало-мальски полезной информации.

– Нужно ограничить диапазон поиска, – заметила Нигли.

Она присела на корточки рядом с Фролих и придвинула к себе клавиатуру. Очистив экран, она вызвала окно запросов и напечатала: «Отпечаток большого пальца как подпись». Затем дала команду «поиск». Жесткий диск заурчал, и окно запросов исчезло с экрана. В этот момент зазвонил телефон Фролих. Она сняла трубку, в течение секунды слушала чей-то голос, после чего разъединила связь.

– Стивесант вернулся сюда, – сообщила она. – Он получил предварительное заключение ФБР относительно той винтовки и теперь приглашает нас в конференц-зал.

– Мы сегодня чуть не потеряли его, – мрачно заметил Стивесант.

Он устроился во главе стола и разложил перед собой несколько страниц, пришедших по факсу. Они были заполнены плотным мелким текстом, который кое-где чуть расплывался из-за погрешностей связи. Ричеру был виден заголовок на одной из страниц. Рядом с небольшой печатью слева значилось: «Министерство юстиции США», а справа: «Федеральное бюро расследований».

– Начнем с незапертой церковной двери, – сказал Стивесант. – ФБР предполагает, что замок открыли рано утром. Они добавили еще, что с ним справился бы и ребенок, имеющий при себе вязальную спицу. Нужно было навесить туда собственный замок, хотя бы на время.

– Невозможно, – тут же вставила Фролих. – Церковь является местной достопримечательностью, и ее нельзя трогать.

– Значит, надо было изменить место проведения встречи.

– Я искала такое место еще перед первым мероприятием, но все остальные варианты оказались еще хуже.

– Надо было оставить одного агента на крыше церкви, – заявила Нигли.

– Бюджет не позволяет, – покачал головой Стивесант. – Пока не прошла инаугурация, мы несколько стеснены в средствах.

– Будем надеяться, что она все же произойдет, – отозвалась Нигли.

– Что вы узнали о винтовке? – спросил Ричер, нарушая наступившую тишину.

Стивесант положил перед ним один из листков с текстом:

– А вы сами имеете какие-нибудь предположения?

– Это должно быть что-то такое, что не жалко и выбросить, – заговорил Ричер. – То, что они и не планировали использовать. По своему опыту скажу, что предмет, который так легко отыскать, специально не слишком надежно спрятан.

Стивесант кивнул:

– Эту штуковину и винтовкой-то не назовешь. Старая рухлядь, плевательница двадцать второго калибра. Содержалась в жутком состоянии, вся проржавела. Создается такое впечатление, что ее не использовали уже в течение целого поколения. Она была не заряжена, да и патронов поблизости не обнаружилось.