– Извините, господин корветтен-капитан, – сказал один из громил, – но мы ничего не смогли поделать…

Вильгельм тяжело вздохнул, опустился на койку и прикрыл глаза.

– Докладывайте! – распорядился он.

– Когда в дверь каюты постучали, – начал тот, кто был за старшего, – я велел девке узнать: кто это.

– Давайте без лишних подробностей! – распорядился Вильгельм, продолжая сидеть с закрытыми глазами.

– Слушаюсь… Короче, он назвался стюардом. Сказал, что пришёл напомнить фрекен – это он так её назвал: «фрекен», – что пора освободить каюту. Я легонько ткнул её дулом пистолета и велел сказать, что она передумала и проследует до Кристиансанна. На что стюард ответил, что это её право, но тогда нужно оформить новые проездные документы и сделать доплату. Я опять ткнул девку пистолетом, и она сказала, что сделает это в море, но стюард продолжил настаивать. Тогда она сказала, что плохо себя чувствует и спросила, нельзя ли сделать так, что она отдаст деньги сейчас, а документы оформит позже. Стюард сказал, что можно, и он готов принять деньги. Мы подошли к двери: я с пистолетом наготове и девка впереди меня с деньгами в руке. Когда дверь открылась, за ней действительно стоял парень, одетый как стюард. Он улыбнулся и протянул руку, я думал за деньгами, а он ухватил девку за руку и выдернул из каюты. Тут же ввалились четверо парней с пистолетами. Получилось по два ствола на один наш. Господин корветтен-капитан, что мы могли поделать?

– Понятия не имею! – Вильгельм открыл глаза и встал с кровати. – Пусть с этим разбирается ваше начальство. Я же в услугах таких болванов, как вы, больше не нуждаюсь!

Когда шли проливом Эресунн, на траверзе Хельсингборга слегка штормило. Солёные брызги нет-нет да и долетали до верхней палубы. Для моряка, тем более военного, дело привычное, но Фридрих предпочёл бы сидеть с рюмкой чего-нибудь горячительного в баре, чем отплёвываться солёной водой на пустынной палубе. Однако Вильгельм, казалось, прирос к поручням, а оставлять друга один на один с его дурным настроением было как-то не по-товарищески, вот Фридрих и терпел.

А что это там такое? Фридрих вгляделся в волглую пелену за кормой. Оттуда к ним приближался отряд кораблей. Фридрих подтолкнул Вильгельма и показал рукой, на что тому следует обратить внимание. Приглядевшись, корветтен-капитан воскликнул:

– Да это же «Дойчланд»! Карманный линкор в сопровождении эсминцев возвращается на базу после ремонта. – Лицо Вильгельма оживилось, в глаза вернулся утраченный блеск. – Как думаешь, какая у него скорость?

Фридрих прищурил глаз, прикидывая что-то в уме, потом уверенно сказал:

– Восемнадцать узлов!

– Ну да, где-то так, – согласился Вильгельм. – Против наших четырнадцати.

– Думаешь, будет обгонять? – спросил Фридрих, хотя ответ был очевиден.

– Нет, будет плестись в кильватерной струе этого корыта! – усмехнулся Вильгельм. – Конечно, будет обгонять, и я бы на месте нашего капитана уступил дорогу.

Однако капитан «Полярной мечты» сильно отклоняться от фарватера не пожелал, и лишь чуть-чуть принял вправо.

– Вот урод, – процедил сквозь зубы Вильгельм, имея в виду, разумеется, капитана их судна.

Впрочем, линкору места для прохода параллельным курсом хватало, а вот одному из эсминцев сопровождения пришлось взять ближе к берегу, чтобы обойти транспорт со стороны своего левого борта. Теперь между «Полярной мечтой» и линкором других судов не было. Нос «Дойчланда» уже поравнялся с кормой «Мечты», когда на одном из эсминцев сопровождения взвыла сирены. Услыхав знакомый набор звуков, Фридрих удивлённо воскликнул:

– Обнаружена подводная лодка, здесь?!

Вильгельм не ответил, напряжённо всматриваясь в штормовое море.

Тем временем два эсминца: тот, который подал сигнал, и тот, который собирался обойти «Мечту» по правому борту, стали отставать от эскорта.

– Ложатся на противолодочный курс атаки глубинными бомбами, – прокомментировал Фридрих.

– Контакт с лодкой, видимо, потерян, поэтому будут накрывать целый квадрат, – добавил Вильгельм.

Тем временем палуба стала наполняться пассажирами. Всем хотелось разглядеть проходящий в непосредственной близи красавец-линкор, и никто не обращал внимания на то, что творилось где-то за кормой. Потому, когда послышались глухие разрывы глубинных бомб, многие всполошились: «Что происходит?» – «Нам угрожает опасность?» Пришлось Фридриху снизойти до лёгкого обмана.

– Успокойтесь, господа! – громко произнёс он. – Вам нечего опасаться, это всего лишь учения.

«Слышала, всё в порядке!» – «Спасибо за разъяснения, молодой человек!» – «Не плачь, Лизхен, это всего лишь учения…»

«Дойчланд» оставил их за кормой, и люди потянулись с палубы в тепло салонов и кают. Вскоре Фридрих и Вильгельм вновь остались одни.

– Смотри, эсминцы возвращаются, – сказал Фридрих. – Интересно, потопили они лодку или нет?

– Ручаюсь головой, что нет, – уверенно ответил Вильгельм. – В противном случае оповещали бы сиренами весь мир о своей победе, а так бегут, поджав хвосты. Да и не было, верно, никакой подводной лодки, просто акустику что-то почудилось… Ну что, в бар?

Обладай барон фон Швальценберг способностью видеть сквозь толщу воды, не стал бы он столь беззаботно хлестать в баре контрабандное виски…

Ну а если бы обладал этот немецкий ас-подводник заявленным фантастическим даром? Да не дай бог! Давайте лучше присвоим этот дар себе, хотя бы на время. Что мы увидим там, под водой? Днища следующих проливом Эресунн судов, и под самым большим из них – подводную лодку. Ба! Да это же «Волкодав», пропавший со страниц романа несколько ранее. Пора ему на них (страницы) вернуться…

Идея пройти Датские проливы, находящиеся под контролем германского военно-морского флота, спрятавшись внутри так называемой мёртвой зоны под днищем какого-нибудь судна, принадлежала командиру «Волкодава» капитану 3 ранга Скороходову. «Добро» от командования, хоть и со скрипом, было получено, оставалось дождаться подходящего по габаритам судна. Таковым, как вы, наверное, догадались, оказалась «Полярная мечта». Скороходов вообще предлагал дождаться судна в открытом море и нырнуть под днище прямо на ходу, но подобного не разрешили. И не то, чтобы посчитали манёвр слишком рискованным, скорее решили не усложнять там, где есть более простое решение. Судно остановили для досмотра, и пока тот шёл, «Волкодав» без помех занырнул под днище «Мечты». Так что мысль господина барона посетила тогда дельная, и додумай он её до конца, кто знает, чем бы всё закончилось? Но недодумал, за что, хоть он и фашист, отдельный ему респект.

Пока над водой кипели известные нам страсти, под водой шла хоть и наряженная, но довольно однообразная работа. Всё переменилось когда, покинув Мальмё, пошли проливом Эресунн…

– Акустики – ЦП (Центральный пост): По пеленгу сто. Цель надводная, групповая. Предположительно тяжёлый крейсер типа «Дойчланд» и пять эсминцев сопровождения.

– ЦП – акустикам: Принято. Продолжайте вести цель!

– О чём задумался, командир?

Скороходов посмотрел на Берсенева:

– Да вот прикидываю, старпом: а не сменить ли нам «наседку»?

– Предлагаешь перебраться под крейсер? – догадался Берсенев. – Рискованно. Эсминцы успеют нас засечь. Да и скорость у крейсера выше, чем у транспорта.

– Восемнадцать узлов. Сдюжим! А насчёт «успеют засечь»… имитатор подводной лодки нам на что? Надо же его когда-нибудь испытать! Впрочем, ты прав. Излишний риск тоже ни к чему. Предлагаю поступить следующим образом. Делаем всё на «товсь» и ждём благоприятного момента. Если таковой насупит, то совершаем манёвр. Как тебе?

– Согласен!

– Добро! – улыбнулся Скороходов. – Тогда иди, готовь экипаж, и зарядите правый кормовой аппарат имитатором. Только поменьше шума. Действуй!

– Есть!

Берсенев покинул ЦП. Когда вернулся, доложил:

– Все на «товсь»!