— Где ты, девушка? Дай нам посмотреть на тебя.
— Ну же, — поторапливал другой, позвякивая монетами. — Позволь же посмотреть, что нам предлагают.
— А как насчет этого? — завопила Китти, ударяя незнакомца кинжалом.
Остальные в ужасе смотрели на лежащего в луже собственной крови друга. Один из них почувствовал, как ему в спину уперся наконечник стрелы.
— Быстро к стене, — приказал Гопал. — Снимайте одежду.
Пленники колебались.
— Ну же! — крикнул Гопал, слегка прижимая стрелу.
Испуганные и дрожащие мужчины подбежали к стене и разделись. Китти подняла с земли одежду и надела ее поверх своих воинских доспехов. Гопал поменял свою, и, связав своих жертв и заткнув им рты, они вышли на улицу.
Смешавшись со множеством разодетых гостей, они направились во дворец. Сводчатый потолок дворца из чистого золота был украшен самоцветами, не менее прекрасными, чем звезды на небе.
Лабиринт коридоров вел на многоярусные балконы, переполненные гостями, богатым угощением и музыкантами, ублажающими приглашенных своей чарующей музыкой. Впереди возвышался золотой помост, на котором помещался алтарь. Возле него суетились священники, готовившие обряд жертвоприношения. На мраморном, украшенном драгоценными камнями столе лежали ножи и благовония. Над алтарем была дверь, ведущая на небольшой балкон с двумя золотыми тронами.
— Йа Ом, — пробормотала Китти как раз в тот момент, когда Гопал был уже почти поглощен великолепием происходящего.
— Йа Ом, — повторил он.
— Это не Нимаи? — неожиданно спросила Китти.
Гопал опустил глаза и увидел перед собой черный затылок Нимаи.
— Нимаи?
Он схватил Нимаи за плечи и повернул его к себе. На него смотрели остекленевшие глаза его крестника.
— Что случилось? Где Судама?
— Оставь меня! — выкрикнул Нимаи.
Это уже не был голос его друга. Битва Нимаи с заколдованным козлом была проиграна, и он оттолкнул руку Гопала, и его козлиная голова исчезла в стене. Шум и музыка становились все громче.
Китти ощущала дурманящее влияние происходящего.
— Мы найдем его позже.
Она потянула Гопала за руку, беспокоясь за брата и за себя. Она поняла, что Нимаи уже стал жертвой дьявольских сил.
— Туда! Вон там дверь. Пойдем же! Нам нужно выйти, пока это не случилось с нами.
Гопал беспрестанно оглядывался в поисках Нимаи. Поддаваясь чувству привязанности к другу детства и наркотическому эффекту храма, он вырвал свою руку и был поглощен толпой.
Помост, на котором стоял алтарь, был переполнен священниками и важными сановниками из королевств, ставших союзниками Кали. Зал храма был полностью заполнен. Теперь здесь появились и солдаты, в основном возле алтаря. Они размахивали над головами мечами, трезубцами и копьями, демонстрируя мощь Кали и его супруги.
— Встать! — выкрикнул один из священников, делая шаг вперед. — Ты, как туманный кипарис, вместе с твоими яростными предвестниками, яксами, ракшасами, ашурами и писаками, и всеми союзниками с Бху. Встаньте, созерцайте нашего повелителя.
Раздались оглушающие вопли приветствия и одобрения.
— Всякий живущий на небесах и под ними, да подчинится планам Кали!
Еще один вопль сотряс своды храма. Священник обернулся, указывая на балкон над алтарем. Из-за красного занавеса вышли Кали и его королева.
Гопал, оставшись один, последовал взглядом за указующим пальцем священника, глядя на предмет своего видхи. К перилам балкона вышел человек необычайной стати, облаченный в одеяние симхи. Он был высок и красив в своем покрове из шелка и золота. В руке он держал щит, украшенный самоцветами. Огромный блистающий меч висел у него на поясе. На голове была корона из павлиньих перьев и драгоценных камней. Кали сиял еще ярче, чем Сурья — дэва Света. За ним вышла Майа и заняла свое место рядом с братом.
Взгляд Гопала упал на колдунью, и он прекратил читать мантру. Иллюзии Майи покорили его. Гопал видел женщину-танцовщицу с голоканского рынка. Длинные черные волосы ниспадали с ее плеч. Глаза Гопала исследовали каждый дюйм существа. Его мозг был одурманен. Тонкая прозрачная ткань, драпировавшая ее высокую, стройную фигуру, лишь подчеркивала ее формы. Душистое, ароматное масло, покрывавшее ее гладкую кожу, обольстительно просачивалось сквозь тонкую материю. Гипнотические голубые глаза блестели. Отвернувшись от своих подданных, король и королева заняли свои места на троне. Алчущий взор Гопала остался неудовлетворенным. Он жаждал продолжения.
Священник начал свой гимн:
Всепожирающая плоть обрушится на врагов
Вместе с мощью Брахмастры.
Вознеси свой божественный дух, о чудо!
Создай Брахмастру.
Мы предлагаем тебе эту дань.
Священник обернулся к близнецам. Возбужденный рев заполнил храм. Гопал пробирался ближе к помосту, чтобы еще раз увидеть Майю. Незамеченная братом неутомимая Китти уже пробиралась на алтарь. Неустрашимая девушка-воин продолжала читать про себя мантры, пока брат ее пребывал в трансе.
Священник вывел на центр помоста Дхарму и привязал его за шею к мраморному столу. Животное повернуло голову и взмолилось:
— Не убивайте меня!
Священник продолжил свои молитвы.
В силу договора,
Нарушенного обитателями нижних планет,
В силу соглашения, нарушенного Бхутанатой,
Я взываю к силам Брахмастры,
Который будет на нашей стороне.
Взметнулся блестящий топор. Свет нечестивого инструмента ударил Гопала в глаза. Лезвие опустилось. Голова Дхармы лежала на мраморной плите. Жалобный крик прервался. Тело быка дернулось и повалилось на камни.
Другой священник вынес золотую чашу, наполнил ее кровью убитого дэвы и окропил ею жертвенный огонь.
— Все Три Круга падут к нашим ногам! — выкрикнул священник. — Слава Кали! Слава Майе!
Солдаты, стоявшие у помоста, взметнули над головой оружие и заплясали под звуки барабанов и заклинания священников.
— С молнией Брахмастры мы воплотимся во всесокрущающее оружие!
Священники полили свои руки кровью, перемешанной с горячим пеплом. Из опаленных рук священника вырвался клуб черного дыма.
Это оружие, считающее свои жертвы сотнями,
Рожденное из мельчайших частиц материи,
Пронзит и сметет наших врагов.
С этим оружием мы возвещаем о Кали Юге,
Веке Кали!
Толпа бесновалась, повторяя заклинания, а священники убирали труп с алтаря. Другой священник вывел небесную корову. Околдованный Гопал беспомощно наблюдал. Черное облако над жертвенным огнем приняло какую-то неестественную форму. Плачущую Бхуми подтащили к тому же самому столу. Гопал стоял прямо напротив коровы-матери — матери Бху. Она изо всех сил пыталась взглянуть на него, поворачивая голову, а цепь впивалась ей в шею.
— Пожалуйста, не убивай меня. Не убивай!
Но до затуманенного сознания Гопала дошел совсем иной звук с балкона, недалеко от алтаря. Это был надтреснутый звук старого горна. Потом он услышал голос, который повторял совсем не то, что остальные. Эти слова медленно, но верно проникали сквозь опутавшие его чары:
И пусть он в мыслях
И в речах предлагает нечестивую жертву,
Одобряемый и благословленный,
Ману смогут развеять чары
И остановить его.
Гопал проснулся. Да, это его голос! Это Судама. Священники на алтаре стали запинаться. Это брахмачарья пытался остановить жертвоприношение.
