Армия Кали выпустила град стрел, направляемых невидимой рукой Майи. Заколдованное оружие ракшас вдребезги разбивало оружие Дроны, как ураган разбрасывает облака, и стрелы ракшас легко пронзали щиты и тела своих врагов.
Стоя среди кровавой бойни, Дрона услышал сотрясающий землю звук, подобный реву океана. Со всех направлений к нему приближалась пыльная буря, пока не заволокла все небо. Гремел гром, вспыхивали молнии, и перед симхой и его армией на вершине холма появились Кали и Майа, сидящие на высоких палантинах.
На высоком разукрашенном помосте, который несли на своих спинах двадцать ракшас, находился король Клесы. В серебряных доспехах сидел он на своем троне, держа в одной руке золотой щит, а в другой украшенное самоцветами копье. Его глаза сверкали, подобно серебристому жемчугу в черном омуте. Длинные волосы, черные как смоль, ниспадали на его плечи из-под золотого шлема, сверкающего над ракшасами как тысяча солнц. Видя сияние, исходящее от их повелителя, ракшасы завываниями приветствовали его.
Следом за Кали была его супруга Майа. Она была столь же прекрасна, как Кали был красив, с черной блестящей кожей, намазанной ароматными маслами и одетая в пурпурный шелк. На ее голове, такой же черноволосой, как у брата, была корона, сделанная из черепа ее человеческой матери. Ее голубые глаза излучали свет, очаровывающий всех, кто мог выдержать ее красоту. Волшебница держала серебряный посох, такой же высокий и прямой, как его владелица, подняв его над головой.
Встав со своего трона, который также несли слуги ракшасы, Майа начала читать боевое заклинание:
Пусть Кали разобьет этого врага,
Сразит эти армии Дроны тысячекратно
И разорвет своих врагов на части.
В этот момент Дрона понял, что конец настал. Шум бушующего моря с огромными пенящимися волнами и громкий рев пронесся между двумя армиями. Огромная черная туча зависла в небе, и отовсюду на солдат Дроны стали падать огромные градины вместе с копьями, булавами, мечами и кусками камней.
Майа продолжала:
Велика твоя паутина, Кали,
Готовая сразить эти армии.
По сигналу сестры Кали поднял копье, и ракшасы бросились в атаку с отвагой, усиливаемой чарами Майи. Пока армию Дроны осыпал ливень из змей, Майа заклинала:
И в руки смерти я отдаю их,
Ибо связала я их своими путами,
И к Кали я веду их в плен,
Пусть многие тысячи будут сражены.
Армии столкнулись, и тысячи солдат роились, куда ни глянь.
— Дэвы побегут прочь от нашей мощи. Гандхарвы и Апсарасы, мистики и симхи, никто не спасется, — поклялась Майа, а солдаты Дроны, зачарованные заклинаниями колдуньи падали к ногам Ашуры. Майа обернулась к супругу и, высоко держа чалис, приветствовала своего брата.
— Этот жертвенный напиток гхарма был нагрет огнем мести. Пить — значит убивать.
Произнеся этот тост, близнецы выпили за победу, пока немногочисленные, оставшиеся в живых воины Дроны преследовались и убивались. Майа и Кали наблюдали с холма за происходящим, а Майа заклинала будущее:
Побежденные, вы бежите.
Отброшенные моими чарами, вы бежите.
Пораженный моей мощью, никто не спасется,
Вся Бху возопит.
Пусть Света Двипа трясется от страха.
И армии дэв будут сражены!
* * *
В полумраке постоялого двора Бала, юноши обернулись на приветствовавший их голос. Огарок свечи, стоявший в центре стола, неожиданно вспыхнул, освещая глубокие морщины на лице отшельника, обремененного длинными серебристыми волосами. Это был мистик Вьяса.
Гопал бросился к фигуре, сидящей в углу. У него накопилась бездна вопросов. Нимаи последовал за ним.
— Присаживайтесь, — пригласил их хозяин.
Гопал, будучи первым, сел ближе к мистику. Нимаи перенес пищу на стол и продолжал глотать суп. Ему нравилось быть в тепле и сытости. Гопал собрался говорить, но Вьяса поднял руку, останавливая его.
— Я знаю, что случилось, мы прошли тем же путем.
Мистик сделал паузу. Какой-то человек прошел от стола к двери, открывая ее. В дверь ворвался ветер, принеся песок с дороги. Дверь быстро закрылась. Вьяса подождал немного и понизил голос до шепота:
— Кажется, наши кармы в этой жизни переплелись.
— Значит, ты знаешь о Голоке!
— Да, — ответил Вьяса, — я видел армию Кали в жертвенном огне. Я был бессилен остановить их.
— И ты послал меня за нагой… зная, что моя семья и моя деревня в опасности?
— Это была единственная вещь, которую я мог сделать. Я убедил твоего отца послать тебя совершить видхи.
— Но почему?
Голос Гопала был странной смесью слез и гнева. Мысль об отце…
— Ты должен был быть спасен. Ты из Расы Первых Прародителей Чаййа. Ты знаешь, что это значит?
— Я знал, что это означает, что я из рода симх…
— Нет! Больше, много больше, — настаивал Вьяса. — Ты и твой род — потомки дэв Света-Двипы. Ты и все законные семьи симхи, происходите от Расы Первых Прародителей, первых живых существ, выращенных первыми дэвами во времена создания Бху. Ты пра-пра-пра-правнук дэв.
Может быть, в другое время, в другом месте эта новость и воодушевила бы Гопала выше самых его дерзких грез, но не сейчас, сразу после того, что случилось с его семьей и сестрой. Теперь это означало только беды.
Вьяса объяснил, как во времена сотворения каждый из дэв согласился иметь по сто детей, которые выращивались на планетах Второго Круга Бху. Эти дети становились первыми симхами. Семья Гопала происходит от дэвы Параматмы.
Вьяса продолжал:
— Кали своей первейшей целью провозгласил уничтожение Расы Чаййа. Это его первый акт мести дэвам за заточение Ашуры в Била-свагре. Голока — это только одно из небольших королевств, уже уничтоженных. Кали выпустил ракшас из Раху, чтобы присоединить их к своей армии. Эти человеко-звери спущены с привязи по всей Бху.
Вьяса глубоко заглянул в глаза Гопала, отчего он почувствовал себя неуютно.
— Будучи одной крови с дэвами, это твой долг и долг всех Чаййа, остановить Кали. Он должен быть возвращен в тот дьявольский Круг, откуда он пришел, и врата должны быть снова опечатаны… или он должен быть убит. Это твоя карма, твоя карма как симхи… как Чаййа.
Вьяса увидел выражение лица Гопала — частично ужас, частично смятение.
— Моя карма — помочь тебе, — объяснил мистик, — или мне не будет позволено принять высшее рождение, когда это тело умрет.
Гопал почувствовал себя перед мистиком обнаженным и беззащитным.
— Я ничего не знаю об этих вещах. Я всю жизнь провел, исполняя обряды и ритуалы. Я не могу…
— Все, что тебе нужно, чтобы победить демона — находиться в Городе Девяти Врат, — сказал мистик.
— Где? Где это место?
— Это ты должен выяснить сам.
У Гопала было тяжело на сердце, но прежде чем он мог думать о себе, о Круге, он должен был найти Китти.
— Кали должен будет подождать, — сказал он. — Если карма управляет моей жизнью, тогда пусть моя карма приведет меня к Китти! Я хочу лишь найти мою сестру. Возможно, мы сможем присоединиться к Дроне. Мы видели вчера его каноэ; он может помочь нам.
Будучи трета-мистиком, Вьяса уже знал о поражении Дроны. Он должен был успокоить юношу, научить его Бхакти — искусству трета-мистика, если ему… им… суждено выжить.
— Разум — это наша реальная сила, — сказал он. — Ты знаешь историю о кролике и льве?
Гопал смотрел на свечу в центре стола. Он больше не хотел слушать историй! Он хотел что-то делать — найти свою сестру, но Нимаи уже готов был слушать.
