Возвращаясь в город, Виктор прикидывал, где же спрятать последнюю улику. Хранить их в одном из своих тайников было рискованно, в случае его обнаружения, это был прямой выход на него, со всеми вытекающими из этого последствиями. Каким-то непостижимым образом нашли же его жилище гости из южной страны?! Этого он желал менее всего. Чувствовал, что кристаллы сами по себе представляют опасность, и все же расставаться с ними очень не хотелось. Вспомнился Горлум из «Властелина колец», невольно улыбнулся сравнению, тот тоже не мог расстаться с кольцом и чем это для него кончилось…

Виктор оставил машину на стоянке перед торговым центром. В киоске купил мыльницу, пачку дешевых сигарет, бутылку водки и несколько свежих газет. Сложил покупки в сумку. Зашел в торговый центр и в секции туристических товаров и приобрел небольшую складную лопатку, а этажом выше – прекрасный цифровой фотоаппарат. Время у него было, и в кафе, расположенном на этом же этаже, перекусил двумя бутербродами и не спеша, выпил кофе. Купил несколько пирожков, попросил сложить в пакет, расплатился. Он все время был предельно собран, контролировал каждый свой шаг, но ничего подозрительного не заметил. Не торопясь, спустился вниз и вышел на улицу. Еще раз проверился, перешел проспект и сел на трамвай. Доехал в полупустом вагоне до конечной остановки, и потом по хорошо знакомой едва заметной тропинке поднялся на холм. Сел на свой пенек, внимательно осмотрелся, вокруг никого. Стояла тишина. Где-то там, недалеко, в воде покоится вертолет и тела директора и пилота… Ему стало не по себе, и он решил, при первой же возможности, что-то сделать, чтобы они были похоронены, как подобает.

Достал пакет с пирожками и без удовольствия стал жевать. Он искал место для тайника. Смял опустевший пакет и бросил на траву. Легкий ветерок подхватил его и медленно погнал назад, к Виктору. Он отбросил его ногой, но шаловливый ветерок направил бумажный шарик назад, умело уклонившись от его удара, он спрятался в пространстве между двух мощных корней. Это навело Виктора на мысль. Он достал из сумки газету и лопатку. Разложил газету на траве и, чтобы ее не унес ветер, прижал сумкой. Выбрал место между мощными, но уже тронутыми гнилью корнями и осторожно вогнал лезвие лопаты на всю глубину, подвигал древком, слыша, как в глубине трещат тонкие корневища. Вытащил и проделал ту же операцию с другой стороны, потом подрубил грунт с двух других сторон, осторожно вытащил ком земли и положил на газету. Немного расширил углубление в сторону, так, чтобы ниша оказалась под толстым корнем. Выполняя все это, он постоянно прислушивался к звукам, но в этот час сюда никто не пришел. Виктор достал пенал с кристаллами и высыпал в мыльницу, с минуту любовался их блеском. Не удержался, выбрал три самых крупных осколка, положил в пенал и спрятал его в карман. Прежде чем закрыть мыльницу взял в руки большой камень, его неодолимо тянуло к нему, но сейчас кристалл был холоден, словно обижен на такое обращение. И, тем не менее, Виктор не мог с ним расстаться. Он держал его на ладони и смотрел на чарующую игру света на его гранях. «Горлум!» – с холодной насмешкой прозвучал в голове резкий голос, он очнулся, с огромным трудом отогнал наваждение, осторожно положил коварный кристалл в мыльницу. С облегчением вытер со лба холодный пот. Вложил импровизированную шкатулку в нишу, достал сигареты и, измельчив, густо посыпал землю в углублении. Вложил ком земли на место, рукой поправил траву и посыпал остатками табака. Потоптался на этом месте, Получилось вроде бы неплохо. Открыл бутылку водки и опрыскал пространство вокруг пня и бросил рядом. Сложил газету с лишним грунтом и уложил в сумку. Придирчиво осмотрел место, остался доволен. Подумал, поднял бутылку и спустился к ручью. Набрал прохладной воды и полил место тайника, чтобы дерн прижился и не выделялся из общего фона. Вытащил фотоаппарат и сделал несколько кадров, так чтобы в каждый попал пенек с тайником. Вот теперь все, можно идти.

Отойдя на приличное расстояние от тайника, Виктор высыпал землю, и выбросил газету. В ручье вымыл лопатку и руки. Уходить очень не хотелось, и он знал причину…

Трамвай пришлось ждать довольно долго, и на остановке скопилось много дачников, но это как раз устраивало Виктора.

Избавившись от улик, Виктор все же не рискнул вернуться в свою квартиру и решил переночевать в гараже. Машину он оставил на охраняемой стоянке расположенной на соседней улице, и по пути зашел в гастроном, где купил продуктов на ужин.

Прежде чем войти включил мобильный телефон и проверил, не было ли попыток проникновения в квартиру и гараж, к счастью на этот раз обошлось, его опасения не подтвердились, и он смело открыл металлическую дверь гаражных ворот.

Ему не терпелось ознакомиться с обнаруженными в кейсе директора документами. Наскоро поужинав, и оставив чай завариваться, он лег на раскладушку и принялся разбирать документы из пакета. Более всего его интересовал отчет Гурова о посещении горного монастыря! Все причастные к экспедиции фигуранты оказались зашифрованными, но для него идентифицировать людей не составило труда. Он, Виктор, проходил как Инструктор, что соответствовало действительности. Отчет был безадресным, написанным сумбурно; то, эмоционально, с ненужными подробностями, то слишком сухо и скупо, словно писался с чужих слов. Причину такой скупости Виктор понял позднее, кончив читать отчет. Этот текст можно рассматривать как черновой набросок отчета, написанного по следам событий, пока еще не стерлись в памяти мелкие детали и не погасли эмоции. В конце отпечатанного на принтере текста стояла подпись Гурова, которая была хорошо знакома Виктору. Отчет описывал лишь последнюю стадию экспедиции, ту ее часть, которая касалась монастыря, а точнее проникновение в этот таинственный и не похожий ни на какой другой, монастырь. Он прочитал отчет трижды.

«Ко времени выхода экспедиции на перевал, где размещался монастырь, в отряде осталось семь человек: я, Инструктор, Специалист, Оператор, Охранник, Проводник и его Помощник.

С выходом на перевал движение ускорилось. Не доходя до объекта примерно ста метров, мы остановились, и стали наблюдать, но никакого оживления не заметили. Угольно – черные, не дающие почему-то бликов на солнце стены и башни монастыря, вызывали зловещие ассоциации. Медленно, соблюдая осторожность, подошли к воротам, но и тогда, ни кто не вышел нам на встречу. Не было слышно даже лая собак, хотя мне казалось, что до подхода экспедиции к стенам монастыря, я отчетливо его слышал. Я сказал об этом Проводнику, и он это подтвердил. Проводник выглядел встревоженным и растерянным, что-то было не так, не так, как при его прежнем визите в этот монастырь. Еще более испуганным выглядел его Помощник, он буквально дрожал от страха и постоянно что-то бормотал. Инструктор подошел к узким воротам, они оказались не запертыми, и мы вошли всем отрядом внутрь крохотного дворика монастыря. Прошли немного вглубь и остановились перед входом в здание. Несколько минут стояли, ожидая, что появятся монахи, но никто не вышел из здания, врезанного в монолит скалы. Я чувствовал, что ни Проводнику, ни кому-либо из нас, включая и меня, очень не хотелось входить внутрь зловещего сооружения. Так мы простояли минут десять, кто с тоской, кто, с испугом рассматривая мрачные стены монастыря, и вскоре принизывающий ледяной ветер сделал свое дело, мы стали замерзать. Проводник и его Помощник совсем потеряли уверенность, и были близки к панике. Проводник даже сделал маленький шажок назад. Поближе к воротам. Надо было что-то делать, пока нерешительность окончательно не овладела и мной. Я, решился, надавил на дверь, она легко и бесшумно распахнулась. Изнутри повеяло холодом, это не образное выражение, нет, парализующий волю холод шел из узких, пробитых в глубине скалы галерей. Я тронул Проводника за руку, он пришел в себя, обречено вздохнул и вошел в темноту помещения. Тревожное состояние усилилось. По лицам остальных членов группы я понял, что и они ощущают то же самое. Безотчетный страх нарастал с каждым шагом. Тут я вспомнил о приборе и незаметно его включил, мне сразу стало легче. Очень медленно, с огромным трудом, мы прошли короткой галереей и, повернув под прямым углом, оказались в круглом зале метров пятнадцати в диаметре, высеченном в монолите скалы. По периметру зала стояли зажженные масляные светильники, вырубленные из черного камня, и опять ни души!