Повелительница скарабеев сняла бесполезный щит и со стоном повалилась на колени. Все тело трясло, будто в лихорадке. Напряжение и сосредоточение боя развеялись вместе со щитом, оставив после себя гудящую пустоту и невероятную слабость. Даже не слабость - опустошение.

  Сердце Улья, продолжая дрожать, упала на бок, поджала ноги к груди.

  Дыхание вырывалось с противным присвистом и причиняло сильную боль.

  Кем она стала? Бездумным берсерком? Таким же хищником, как и любая гончая, лежащая рядом? Что толку от ее разумности и умения мыслить, если она по собственной воле лезет на рожон?

  Закрыть глаза. Ни о чем не думать. Эта слабость пройдет. Обязательно пройдет. Победа одержана. Одержана и благодаря ей. Ее тактике и силе. Теперь надо отдохнуть. Неважно где, можно прямо здесь - под открытым небом, в грязи.

  Ее дрожь, ее внутренний холод не зависят от погоды. Они не зависят ни от чего. Наверное... Их источник гнездится где-то глубоко в сознании и постоянно подтачивает, нашептывает, раздражает. Но любой источник когда-то пересыхает. Иногда достаточно приложить минимум усилий, чтобы полноводный ручей иссох, превратившись в вонючее застоялое болото.

  Что ж, пусть будет болото.

  Сердце Улья оперлась на руки, попыталась подняться. Ладони тут же утопли в слизи, а жалкие потуги вырвать их оттуда истратили последние остатки сил.

  Генерал скарабеев лежала с закрытыми глазами, и в ее голове было пусто. Колючая, беспокойная темнота окутала ее разум. Она не заметила, как провалилась в тревожный сон без сновидений.

  В небе над изрытой и заваленной трупами колонией пролегла ветвистая молния. Обычная молния - предвестник приближающейся грозы. Но Сердце Улья ее не видела. И последовавшего за молнией громового раската она тоже не услышала.

  Первые капли дождя упали на измазанное грязью и кровью лицо генерала скарабеев. Реакции нет. Она будто умерла...