Форд провел рукой по спине Руби, когда она залезла в теплые пузырьки и удовлетворенно вздохнула, опустившись в воду. О, именно это блаженство она всегда представляла.

Форд скрылся в гостиной и вернулся с бутылкой красного вина и двумя бокалами. Руби прикрыла глаза и услышала, как он откупорил пробку и с тихим бульканьем наполнил бокалы. А потом уселся на ворсистом коврике рядом с ванной.

– Куда ты убежала в своих грезах, Рубинчик? – услышала она отголоски ленивой улыбки в словах, когда Форд провел кончиком пальца по ее носу.

– В эту минуту я здесь, – ответила она, поскольку не могла мечтать о лучшем месте.

Рука Форда продолжила блуждать по ее коже, гладя щеки и спускаясь к покрытому пузырьками горлу. Руби прикусила губу, когда его пальцы сжали сосок и неторопливо ее потерли.

Она открыла глаза и повернулась взглянуть на Форда. Он вытянул вторую руку вдоль керамической ванны, и Руби откинула голову на его предплечье. Форд продолжал ласкать ее грудь, глаза светились от приглушенного вожделения.

Это совсем не расслабляло. Форд был слишком чувственным и сексуальным, но, в то же время, неторопливым и трогательно эротичным.

– Позволь мне поухаживать за тобой, – тихо сказал он голосом, полным тоски.

Его рука гладила низ живота Руби и внутреннюю поверхность бедра.

– Расслабься, – пробормотал он. – Закрой глаза.

Тепло ванны и бархат голоса лишили воли, как и бесконечные ласки с томной заботой. Он гладил ее, позволив лишь на секунду кончиком пальцев коснуться клитора. Просунув вторую руку за плечи Руби и полуобняв, он стал целовать, пока пальцы подбирались к ее естеству. Руби с охотой раздвинула ноги, положив голову обратно на его теплое предплечье и открыв рот. Их языки сплелись в страстном танце.

Форд безмерно медленно кружил у нее между ног, прикасаясь ко всему, кроме клитора, а она отчаянно нуждалась в этом. Когда ее грудь показалась на поверхности, Форд оторвался от губ и припал к соскам, стал целовать их, брать в рот, ласкать и посасывать. В это сладчайшее мгновение он вошел в нее двумя пальцами. О, она была полностью готова и изнывала от желания. Руби обняла его за шею и уткнулась лицом в изгиб плеча. Пальцы наконец начали свой интимный массаж.

Медленные ритмичные круги. Размеренные, плавные выпады. Он подстегивал ее желание, бормоча всякие нежности, а безумно сексуальные пальцы продолжали свои волшебные движения. А когда ее накрыло волной экстаза, он слегка наклонился и впился в губы, ловя отголоски нахлынувшего на Руби удовольствия.

Форд владел ею, как никто никогда до этого. Руби прижалась к нему, когда он вытащил ее из воды и уложил возле камина на ковер из овчины. Форд лег на нее и одним мощным толчком вошел. Руби обернула ноги вокруг узкой талии и глубже вобрала его в себя. У Форда вырвался обрывистый вздох.

– Так хорошо... просто охренительно... – Он впился в нее взглядом, словно ждал подтверждения.

– Лучше, чем когда-либо, – прошептала Руби. И это была правда. Потому что Форд лучший.

Было уже за полночь, когда они наконец добрались до своих бокалов. Форд откинулся на подушки. Белый хлопок простыни слегка прикрывал до неприличия загорелые бедра. Руби сидела рядом, скромно прикрыв грудь.

– Рубин, это было чертовски горячее «добро пожаловать домой», – сказал он с ухмылкой, играя пальцами с верхом ее простыни. Форд внимательно смотрел на нее поверх своего бокала. – Кажется, ты очень по мне скучала.

– Никогда даже о тебе не вспоминала.

– Врунишка, – тихо посмеиваясь, сказал Форд, а затем тяжело выдохнул. – А я часто о тебе думал.

Руби позволила словам повиснуть в воздухе, почувствовав, как открываются старые раны. Надежда и разочарование от каждого телефонного звонка и пропущенной открытки на день рождения и Рождество.

– Ты же никогда даже не позвонил.

– Нет. – Он без уверток посмотрел на нее. – Нет. Как я мог, Рубин? Ты должна была оставаться здесь, а я – уехать в другое место. – Он замолчал и пристально изучил ее лицо. – И сейчас ничего не изменилось.

Она кивнула, ощущая, как в горле неожиданно образовался ком.

– А я по-прежнему должна оставаться здесь.

Форд погладил тыльную сторону ее ладони.

– Фиби должно быть уже совсем взрослая.

В вопросе звучало утверждение, и Форд действительно был прав. Фиби двадцать один, она только-только окончила университет и теперь снимала квартиру с двумя лучшими подругами. Только если быть предельно честной, решение Руби никогда полностью не касалось сестры.

Просто Руби по характеру домосед, а после внезапной смерти родителей эта черта характера лишь многократно усилилась. Она кропотливо восстановила свою жизнь, нуждаясь в рутине и стабильности, как Форд – в песке под ногами и открытой дате на билете. Их души и сердца едины, но жизнь и потребности расходятся на сотни километров.

Руби поставила свой бокал на столик и повернулась к Форду. Она не хотела больше разговаривать. Если их сегодняшняя ночь столь хороша, то необходимо продлить каждое мгновение и сделать её незабываемой.

Руби медленно проснулась. На часах только шесть, за окнами еще глухая темень и мелкий снег. Но она в тепле. В уютном тепле, да и Форд тоже проснулся, если можно судить по сонным поцелуям в шею и эрекции, которая уютно устроилась у нее между бедер.

– Ты всегда такой по утрам? – спросила она и потянула руку за спину, чтобы поласкать его.

– Хотелось бы, – ответил он, сжав ее груди и уткнувшись носом в шею.

Руби прикрыла глаза, сосредоточившись на физическом удовольствии, а не эмоциональной боли. Она желала, чтобы его слова могли осуществиться. В ее руке была великолепно налитая плоть. Она сжала ее и толкнула любовника на спину. Именно так она хотела узнать все возможное о Форде. Да, она жаждала попробовать его и слопать целиком.

Руби заметила удивление в его глазах, сменившееся пониманием и вожделением. Она села рядом, руки ни на секунду не покидали пениса. Судя по обрывистому дыханию Форда, она дарила ему неземное удовольствие. На его темных сосках поблескивали бисеринке пота, и Руби наклонилась лизнуть их. Благодарный стон подгонял, и она поднялась и прижалась ртом к его губам. Её опалил умопомрачительный и крепкий поцелуй, говорящий насколько сильно Форд жаждал почувствовать на себе ее руки. Он убрал занавес шелковистых волос Руби и впился в ее рот крышесносным поцелуем, лаская рот языком.

Боже, как же сильно она его любила. Он явно слетел с катушек, дыхание стало прерывистым. Она хотела полностью свести его с ума от удовольствия.

Руби подняла голову и услышала, как Форд тихо выругался, когда она склонилась над членом. Она не была уверена, кто именно из них застонал, когда ее губы впервые коснулись его плоти. Он заполнил ее рот, напряженный и твердый, на вкус словно сильнейший афродизиак. Руки Форда скользили по ее спине. Погладили и запутались в волосах. В перерывах между ласками Форд повернулся. Руби не поняла его намерений, пока голова Форда не оказалась между ее ног.

У нее вырвались короткие выдохи, а он застонал у ее лона, щетиной царапнул бедро и шире раздвинул складочки. Форд лизнул, а она сильней всосала член. Они стали одновременно обмениваться ласки. Напряжение в теле Форда говорило, как близко он к разрядке: бедра дергались, стремясь погрузиться еще глубже в ее горло. Форд обвел языком ее клитор и подарил языком неземное наслаждение. Это был самый ошеломительный сексуальный опыт для Руби, и её накрыл оргазм. В эту минуту по горлу потекла горячая сперма. Она проглотила все до последней капли, блаженствуя, что они доставили друг другу несказанное наслаждение губами и руками.

Они так и лежали полностью изможденные – руки Руби покоились на его бедрах, он же обнимал ее за талию – и продолжали нежно целовать друг друга, пока приходили в себя. Дикое желание прошло.

– Хм, Руби... – наконец сказал Форд, поглаживая ее бедро.