Через минуту такой катавасии, когда я же полностью утратил контроль над окружающим, Ли, с непонятной интонацией, прокричала:

– А теперь развлечемся!

Я закрыл глаза в надежде, что станет легче. Но, видимо что‑то внутри, все равно продолжало следить за происходящим, и тошнота только усилилась, и я, наконец, смог собраться произнести:

– Прекрати!

Ли оглянулась на меня, перестала крутить штурвал в разные стороны, отчего дикая пляска на обзорном мониторе вернулась к привычной и спокойной картине...

Сердце стало биться спокойнее, желудок вернулся на место, и, несмотря на легкую тошноту и головокружение, мне явно полегчало.

– Что такое? – недовольно возмутилось маленькое чудовище.

– Хватит издеваться над моим кораблем!

Ли улыбнулась и ехидно поинтересовалась:

– Что, плохо стало?

– Все нормально, – немного приукрасив, я пошел в наступление, – а "Воробья" развалить я разрешения не давал!

– Тю, что тут такого, – надулась Ли, – подумаешь, небольшие перегрузки...

С угрозой покосившись на наглую девчонку, я промолчал, только, придав голосу больше начальственного рыка, потребовал:

– Слезай!

– Чего орешь‑то, – спокойно сказала Ли, слетела с капитанского кресла и добавила, – а штурвальчик неплохой. Немного откалибровать – и будет что надо!

– Ты что это уже калибровать собралась? – подозрительно спрашиваю, но вставать пока не спешу – нет уверенности, что вестибулярный аппарат вернулся к норме. А Ли скачет уже по рубке, будто и не было минуту назад десятка фигур высшего пилотажа на предельной скорости.

– Пока ничего, но если попросишь ... – произнесла Ли, с явным желанием покопаться во внутренностях кипера и навести там свой, сумасшедший, порядок.

– Ни в коем случае!

– Какой ты скучный ...

***

"Надо завести повара" – подумал я, доедая вторую тарелку борща, состряпанного вторым пилотом. Я не противник быстрого питания, и не сторонник ручного приготовления еды, но все же даже моему, непривередливому в общем то, взгляду, последний способ кажется более весомым. Вкусней, однозначно! Впрочем, нет в этом ничего удивительного – Ли прекрасно знала, какая будет реакция на ее манеру пилотирования. И я, садясь за накрытый едой стол, думал, что не смогу даже глоток чая сделать, ибо, после недавних событий, желудок еще не вернулся к обычному состоянию.

Первая ложка пошла вопросительно – получится или нет, вторая – вроде есть можно, третья – вкусно, четвертая – очень вкусно! В итоге, доедая вторую тарелку вкуснейшей жидкости, с плавающей всякой ерундой, я пришел к выводу, что пора останавливаться. А то и лопнуть так недолго.

– Так ты пилот или повар?

Ли, грея в ладонях большую чашку чая, произнесла:

– Пилот. Просто в отличие от твоих гражданских братьев, предпочитаю нормальную еду. А не бутерброды и пиво.

Есть какая‑то магия у хорошей и вкусной еды. После нее просто не возникают раздражение, и желание пикировать с собеседником исчезает до очередной порции привычной быстрой пищи.

– Во всем есть хорошие стороны, – философски отвечаю на выпад, и, довольно щурясь, расслабленно расползаюсь по стулу.

– По тебе не заметно, что ты большой любитель хорошего питания, – Ли прищурила правый глаз, – так что зачем тебе такой большой запас продовольствия?

Маленькая чертовка, пока стряпала вкусный борщ, успела поинтересоваться всем списком продуктов в холодильнике и на складе нижней палубы.

– Люблю, знаешь ли, разнообразие ...

– Ага, пять видов булочек, три вида сыра, семь разных рыбных консервов ... а остальное зачем?

– Ты знакома с таким выражением: "чтоб было"? – добродушно интересуюсь.

Девчонка задумчиво прищурила оба глаза, но промолчала.

***

А дальше стало скучно. Воробей лег на рассчитанный курс, Ли, довольная резвым вылетом со станции, устроила шумную возню в своей каюте, я же, убаюканный вкусным обедом и постепенно прошедшими симптомами практически бессонной ночи, с комфортом разместился в своей каюте и принялся за просмотр фильмов ярко выраженной тематики. Про разные пещеры, лабиринты, и тому подобную чушь.

Странная вещь это кино. Хорошо смотреть то, что никак не пересекается со знаниями о реальном положении вещей. Потому как после некоторых моментов, хочется узнать имя человека, придумавшего эту сцену, познакомиться с ним поближе и объяснить, в каких местах он был неправ. Причем, судя по уже снятому и вышедшему фильму, словесные консультации этому индивидууму мало помогли и без дополнительных доводов до его разума будет уже не достучаться. Так что, отправляясь на встречу, нужно обязательно с собой прихватить что‑то вроде универсального ключа, дабы не только словом, но и замахом, расставить все точки в требуемых местах.

Иногда смотришь и удивляешь тупости происходящего. Вот, например, в горячке боя, члены экипажа бросаются ремонтировать вышедшие из строя модули. Спрашивается, что это за корабль‑то такой, без дублирующих линий и запасных, неактивных модулей, включающихся только при выходе из строя основных? И как, после попадания, или сбоя систем, человек, вооружившись попавшей под руку вилкой, умудряется за считанные мгновения, нужные кораблю противника для добивающего залпа, устранить неполадку? Как итог, подбитый, раздолбанный корабль, точнее, дырявая консервная банка, спокойно расправляется с полностью новеньким крейсером противника. Там не было вилок и находчивых членов экипажа?

Так что я решил для начала посмотреть художественные кино на тему пещер, а потом уже, на десерт, небольшое видео от профессионалов, с очень обещающим названием "Пещеры. Препятствия и секреты их преодоления". Но только сейчас пришла мысль, что все‑таки стоило узнать название студии, снявшей этот шедевр.

В общем, хорошее настроение, баночка пива и кино, полное полуголых накаченных мужиков, обвешанных целой тонной колюще‑режущих предметов для покорения глубоких и неизведанных глубин, сыграли со мной злую шутку – я отключился, не дождавшись даже вида первой пещеры.

***

Вот, Ноль! Собирался заняться изучением важного предмета, и все проспал. Все как всегда ...

Заваривая чашечку вкуснейшего кофе, я пришел к выводу, что на кипере стоит неестественная тишина. Нет, до появления второго пилота, это состояние было привычным, а сейчас чувствую неясную нависшую угрозу. Где эта непоседа?

Настороженный нехорошими предчувствиями, я заглянул в рубку, постучался и зашел в каюту, которая оказалась совершенно пустой, а внутреннее убранство кардинально изменилось. Куча разных игрушек, плакатов, салфеточек и еще незнамо чего – будто не каюта пилота космического корабля, а детская комната маленького ребенка в уютном загородном домике.

Выйдя из каюты, я обратился к тому, кто точно знает, что происходит на этом корабле:

– Воробей!

Тишина ... Что за Ноль!

– Воробей?!

Никакой реакции. И этот куда‑то запропастился. Сделав простой вывод: "ИИ и Ли что‑то задумали", я рванул в самое главное место на этой консервной банке.

Картина в машинном отделении подтвердила мои худшие опасения: Ли, открыв одну из панелей, задумчиво изучает какую‑то штуку, а один из роботов‑ремонтников, зацепившись на стене, внимательно наблюдает за процессом.

– И чем это мы заняты? – интересуюсь, сложив руки на груди.

Ли, не обернувшись, спокойно ответила:

– Изучаю внутренности Воробья.

– И?

– Много странного.

Хмыкнув, решил отложить разбор полетов на более позднее время, уточняю:

– И что ты такого странного увидела?

– Во‑первых, модель главного движка.