– А ты ешь борщ?

– У меня на борту такого нет, – мысленно облизнувшись, подозрительно отвечаю.

– Будет! – кивнув, подтверждает свои слова Ли, и, подмигнув, продолжает. – Договорились?

– О чем?

– Меняемся, и на обед будет борщ. Или остаемся на местах, и, как похоже у тебя заведено, макароны, – насмешливо выдвинула ультиматум маленькая шантажистка.

Как в такой ситуации должен поступить мужчина? Выпороть нахалку или, скрепя сердце, со вздохом согласиться на требование, предвкушая вкуснейший скорый обед?

Скорее всего, все зависит от кулинарных пристрастий. Для одного и обычный бутерброд – верх совершенства, а я, как и многие мои сверстники, ввиду самой обычной лени, предпочитаю питаться на скорую руку, но при возникновении малейшего намека на более достойную пищу не задумываюсь ни на секунду.

Вот и сейчас, опускаясь в кресло второго пилота, я уже второй раз за утро пришел к выводу, что, несмотря на странности этого беспокойного существа, кое‑что даже она полезное умеет делать.

Хотя, наличие такой полезной штуковины, как большой кухонный комбайн, ставит под большое сомнение пристрастие пилотов к быстрой еде. Разве сложно загрузить необходимые продукты в определенном количестве в эту умную машину? Но, когда вдруг оказывается, что их надо достать с холодильника, распечатать, положить в приемный лоток, свериться со списком и отправиться за следующей позицией на склад или порыться на дальней полке – понимаешь, что нет ничего лучше вкусного бутерброда, саморазогревающихся макарон и чашечки крепкого чая.

– Начинаю предстартовую подготовку, – доложил ИИ, видимо уставший ждать прямого приказа.

– Соединить с диспетчерской, капитан?

– Давай, – подтверждаю.

Загорелся большой обзорный экран, который показал профиль беседующего с кем‑то за полем зрения камеры хорошо знакомого соклана Кирилла. Наконец, диспетчер заметил включенный канал связи и повернулся, после чего я пронаблюдал странную картину: глаза Кирилла резко увеличились, а челюсть ударила в пульт управления.

– Приветик, Кирильчик, – защебетала Ли, – коридорчик просвети.

Диспетчер шумно сглотнул, и странно скосил глаза в мою сторону. Проследив за взглядом, я заметил явный интерес Кирилла к наушникам, спокойно себе лежащим на пульте. Накинув гибкую полоску себе на голову, включил устройство.

– Рехнулся?!

– Чего?

Кирилл с опаской скосил глаза на Ли, хотя она может слышать только мои ответы.

– Это Ли!

– И что?

Диспетчер уставился на меня с таким выражением на лице, будто видит на своем мониторе диковинную зверушку редчайшей породы во всей Вселенной.

– Не знал, что у тебя склонность к суициду.

– Ты это к чему?

Кирилл одарил меня еще одним долгим и странным взглядом, после чего вынес вердикт:

– Чокнутый.

Отключив приватную связь, диспетчер продолжил:

– Сообщаю координаты коридора ...

Отметив про себя, что Кирилл даже не стал спрашивать номер лицензии Ли, видимо хорошо его знает и так, я вспомнил, что за последние дни уже не первый раз мне ставят один интересный диагноз. Но понять, с чем это связано, не получается. Ну да, не каждый день слышишь о том, что кто‑то решил рискнуть жизнью и опуститься на Черную Звезду. Но и данных о неудачных попытках практически нет! Только истлевшие от старости записи о древних катастрофах. А тут и перепуганный от вида Ли диспетчер. Что в ней такого? Скосив глаза, посмотрел на миниатюрного пилота, вовсю переругивающегося с диспетчером по поводу координат стартового коридора. Невысокая, худенькая, светлые волосы до плеч, заплетенные в несколько косичек, немного великоватый комбез полувоенной раскраски хорошо сидит на стройной фигурке. Вот только разговорчивая ... заговорит кого угодно до несварения, и выступившие капельки пота на напряженном лице Кирилла – тому подтверждение.

– Нельзя вокруг станции делать два круга облета на таком расстоянии!

– Почему? Сейчас утро, кораблей мало, никому этот маневр не помешает...

– А я говорю – нельзя! Принимайте координаты коридора, и хватит препираться! – Кирилл уже еле сдерживается, чтобы не заорать на все огромное помещение диспетчерской.

– Какой ты скучный, – вынесла любимый вердикт Ли и продолжила, – координаты приняты, подтверждаю, старт через пять минут.

– Принято, – с облегчением произнес Кирилл, и, нарушив привычный порядок, отключился, не сказав напутственных слов.

Я расслабленно откинулся на спинку кресла. Спокойно взлетим, Воробей рассчитает курс, непоседливый пилот примется демонстрировать умение готовить, а я, вооружившись баночкой охлажденного напитка, выведу на обзорный экран что‑нибудь из новенького, и на пару часиков ...

– Где такую штуку раздобыл? – восхищенно спросила Ли, чуть ли не пробуя на зуб мой штурвал.

– Места знать надо! – гордо отвечаю.

– Скоро проверим, на что это корыто способно, – проговорила миниатюрная девчонка таким тоном, что мне стало слегка не по себе.

– Это Воробей! А не то, что ты только что сказала, и запомни это хорошо!

Ли на меня ехидно скосила глаза, но при этом ответила дружелюбно, но с явным намеком:

– Если не развалится ...

Хотя от чего кипер может пострадать? По молодости, я тоже, бывало, любил вытворять фигуры высшего пилотажа, но в космосе это больше развлечение, чем действительно явная опасность. А вот уже в атмосфере, легко переборщить со скоростью, и зацепить случайно пролетающий флаер, внезапно выросшую гору, или дерево, которому вдруг вздумалось подпрыгнуть в стратосферу. Или пилот, незаметно для себя, спустился с небес ...

Я хмыкнул, но от комментариев воздержался. Еще спорить с малолетней соплюхой ...

Наконец, предстартовый отсчет закончился, и Ли, осторожно вписавшись в проложенный Воробьем курс, выведенным на обзорный монитор, стала выводить корабль из дока. В этот раз Кирилл выбрал самый надежный способ избавиться от разговорчивой девчонки – прямой путь от дока за пространство станции. Обычно он оставлял возможность немного поразвлекаться ... Без фанатизма, конечно, но кто ж из нашей братии не любит шутки?

Ли, на удивление, придерживаясь курса и не повышая скорости, несколько минут ползла от станции, пока "Воробей" не вышел из зоны влияния.

– Счастливого полета, – вспомнил о традициях Кирилл.

– И вам не хворать, – звонко выкрикнула в ответ Ли, отключила связь, поерзала в кресле, устраиваясь получше, и обратилась ко мне:

– Готов?

– К чему? – уточнил я, встревоженный нехорошими предчувствиями.

Ли, загадочно улыбнувшись, крепко вцепилась в штурвал, и, резко дернув его на себя, бросила корабль в необъятный космос...

Пилот космического корабля – профессия не для слабонервных. Понятно, что можно всю жизнь провести в кухонном уголке и своей удобной каюте, доверив все управлении ИИ, но это скорее исключение, чем правило. Все же большинство из нашей беспокойно братии предпочитает интересные моменты маршрутов управлять вручную, а уже если появляется возможность сесть на планету ... то кто откажется от таких впечатлений? Многие, дабы не пропустить все приятные и не очень ощущения, даже перед посадкой вырубают систему искусственной гравитации и защитного поля, тем самым приближаясь к "реальной посадке". Поэтому, и отношение к нашей подготовке соответствующее. Всяческие виртуальные тренажеры, профессиональные тренинги и много часов лекций – это только теоретическая основа. А практическая – полеты в атмосфере и космосе с инструктором, "вертушки" и другие удовольствия. Так что любой, кто пережил учебку, может похвастаться железными нервами, спокойствием и крепким желудком.

Но иногда случаются ситуации, когда весь опыт и все, казалось бы, испытанные, ощущения в знакомой стихии, исчезают под натиском необузданной энергии и сумасбродства.

Ли, с серьезной мордашкой, врубив форсаж, стала крутить такие элементы, о которых я не слышал, и даже не догадывался об их существовании. Стоит признать, что благодаря искусственной гравитации на борту кипера, всегда чувствуешь, где верх и низ. Ориентиров нет и на обзорном экране, одни яркие огоньки звезд. Сейчас же, яркие точки превратились в светлые полосы, бутерброды по ощущениям стали путешествовать по всему телу, душа, вцепившись в пятки и пол, попыталась нашептать: "Останови...", но сил выдавить хоть коротенькое слово не нашлось...