— Не надо никаких снастей… Что вы скажете по поводу такой рыбной ловли? А, Виктор? Тридцать девятая… Все, — сказал Хуан Мигуэл, бросая в угол кокпита последнюю из собранных на яхте летучую рыбу. — Здесь рыбы на два хороших обеда…

— Какая же это ловля? — презрительно хмыкнув, сказал Дубинин. — Слепое счастье… Не примите на свой счет, но вот у нас говорят: везет дуракам.

— Ну-ну, — подзадорил Дубинина Юрий Алексеевич. — Может быть, вы нам истинную ловлю покажете?

— Если капитан ляжет на часик в дрейф, я выловлю вам приличного тунца, из тех самых, которых за вкус мяса называют «морской курицей»…

— А это мы запросто устроим, — подмигнув Леденеву, заявил де ла Гарсиа. — Торопиться нам в общем-то некуда. До понедельника 26 июня 1976 года еще сто пятьдесят миллионов лет. Долой грот! Кливер убрать! Стаксель тоже… Послеобеденный кайф, друзья…

Клюнуло у Дубинина минут через сорок. Часто-часто забренчал колокольчик. Виктор Васильевич метнулся к удилищу, сунувшемуся было на помощь Эбу досталось локтем в бок, дескать, не мешай, Дубинин убрал удилище из стояка, дав перед этим слабину лесе, перенес лесу на катушку и принялся вываживать неведомую еще добычу, попавшуюся на крючок с наживой из летучих рыб на глубине в добрую сотню морских сажень.

Добыча держалась стойко. Подбадриваемый одобрительными возгласами свидетелей своего торжества, помогать себе он так никому и не разрешил, Дубинин то отпускал в океан десятки метров лесы, то мгновенно подбирал едва образовавшуюся слабину с тем, чтобы его жертве вновь понадобилась борьба, поглощающая силы.

Единоборство продолжалось около двух часов. Зрители устали, и внимание их порассеялось, а капитан де ла Гарсиа уже недвусмысленно поговаривал о том, что пора ставить грот.

— Слабеет она, слабеет! — вскрикивал Дубинин, и в голосе его слышалась надежда пополам с отчаянной мольбой дать еще немного времени, дать ему этот прекрасный шанс победить Большую рыбу.

А рыба действительно слабела. Все больше и больше лесы оказывалось на катушке после очередного рывка. Наконец уже можно было разглядеть сквозь толщу воды мечущуюся из стороны в сторону тень. Когда рыба должна была вот-вот показаться на поверхности, Эб Трумэн вдруг испуганно закричал:

— Смотрите! Смотрите! Господи… Да это же человек!

От неожиданности Дубинин отпустил ручку катушки, она бешено завертелась, сматывая за борт лесу, и неведомое чудище исчезло в пучине.

— Что с вами, Абрахам? — спросил командир «Старушки Салли». — Вам померещилось…

— Да нет же, мистер Роберт, я точно видел! На крючке — человек…

— Признаться, и мне показалась странной эта рыба, — неуверенно проговорил Джон Полански.

Тем временем Дубинин затормозил ход катушки и нерешительно поглядывал на всех.

— Что делать? — спросил он. — Тащить?

— Я ничего не заметила, — сказала Нина.

— Это был дьявол! — воскликнул Абрахам.

— Полно вам, Эб, — успокоил негра Леденев. — Какие дьяволы в наше время…

— Так мы ведь не в нашем времени, мистер Леденев, — возразил Трумэн, — и в той чертовщине, в какую мы попали, всякое возможно.

— Резонно, — улыбнулся Юрий Алексеевич.

— Как хотите, а я тащу, — сказал Дубинин.

— Тащите, Виктор, — отозвался капитан де ла Гарсиа. — Я приготовил гарпун.

Сравнительно легко выбиралась леса. «А как ежели сорвалась!» — метнулась в сознании Дубинина мысль, и он принялся энергично крутить катушку.

Странная добыча его, видимо, обессилела вовсе. Вот возникла ее смутная тень в воде… Все ближе, ближе… Теперь все видят человеческую голову на крючке и бессильно повисшие руки. Еще ближе к поверхности воды. Раз!

Добыча рядом с бортом «Паломы»… Общий возглас ужаса сменился вздохом облегчения. Да, сходство с человеком остается, но это не человек. То, что казалось руками, превратилось в ярко раскрашенные плавники-крылья. Морда, вытесанная грубо, будто топором, со злым выражением в чертах — карикатурное изображение человеческой головы. Конусообразное тело испещрено разноцветными знаками, ниже угадывается длинный хвост.

— Ну и ну, — сказал наконец молчавший до того Рейнолдс, — я не буду жрать эту бестию и за миллион долларов.

— С победой, Виктор, — поздравил ошалевшего Дубинина капитан «Паломы». — Такую рыбу не ловил ни один ваш земляк.

— Кто это, Иван Михайлович? — спросила Нина.

— Дьявол, — проговорил, глядя с отвращением на чудище, бортмеханик, — самый настоящий дьявол…

— Ну что вы, мистер Трумэн, — сказал, улыбаясь Хуан Мигуэл де ла Гарсиа. — Как раз наоборот… Это акула, которой остался один шаг до того, чтобы стать скатом, и зовут ее «морской ангел». Переходная, так сказать, ступень…

— А в пищу она годится? — спросил расстроенный Дубинин. — Потянем ее на борт или отпустим?

— Как вам сказать… Акул ведь едят, и скатов тоже, если умело приготовить…

Нина подняла руки вверх.

— Сдаюсь! Такую «рыбу» готовить вам не стану.

— Погодите, — сказал Хуан Мигуэл. — У меня есть книга про диковинных обитателей океана. Поищем и про «ангела»…

Он спустился в каюту и вернулся с книгой на английском языке.

— Это «Shadows in the sea»[10] капитана Вильяма Янга, большого специалиста по этим «морским разбойникам», — сказал де ла Гарсиа. — Вот здесь он приводит слова из трактата средневекового ихтиолога Ронделета, написанного в 1558 году. Послушайте:

«Не так давно в Норвегии после большой бури выловили морское чудовище, коего все, кто его видели, тут же прозвали монахом, ибо у него было человеческое лицо, грубое и злое, и гладко остриженная голова. На плечах, там, где находятся руки, были два больших плавника, напоминающих плащ монаха; тело его заканчивалось длинным хвостом… В Риме мне показывали портрет другого такого чудища: оно было прислано туда в сопровождении письма, в коем утверждалось, что в 1531 году в Польше оное чудище видели в архиепископском одеянии, как оно изображено на портрете. Когда его принесли пред очи короля той страны, оно стало делать знаки, выражающие желание вернуться в море. Будучи отвезено туда, оно тотчас ушло в пучину».

— Что ж, — сказал Леденев, — «ангельское» происхождение этой уже не акулы и еще не ската не добавило нам симпатий по отношению к сему существу. Я слышал, что его зовут еще и «архиепископом»…

— Совершенно верно, Юрий Алексеевич, — подтвердил Хуан Мигуэл.

— Тогда отпускайте, Виктор Васильевич, его преосвященство. Пусть каждый отправится по своим делам. И не огорчайтесь. Хуан прав: такой рыбы никто у вас в Челябинске не только не ловил, но и в глаза не видывал… Ставьте паруса, капитан!

…«Палома» шла в Юкатанский пролив. Было решено войти в Карибское море, проследовать к острову Ямайка, оставить его по правому борту, миновать Гаити, дойти до острова Пуэрто-Рико — одного из углов Бермудского треугольника, и оттуда двинуться на Бермуды, к вершине «треугольника смерти». Трудно было сказать, что надеялись они найти на этом маршруте, но в попытках продолжать поиски Неведомого в границах опасной зоны был определенный смысл.

Только действительность, а она для них постоянно оказывалась необычной, вскоре вмешалась в планы экипажа «Голубки».

Юкатанский пролив готовились пройти днем.

Ранним утром, когда все, кроме Леденева, еще спали, Хуан Мигуэл сказал Юрию Алексеевичу:

— Если верить лоции, карте и приборам, а они пока нас не подводили, за исключением Порт-Артура, мы должны увидеть через два часа мыс Каточе. К нему не стоит приближаться, и потому возьмем полрумба левее. В самом проливе возможен снос с курса к норду, здесь сильное течение, скорость его доходит до трех узлов. В самом заливе лежит отмель Компече, ее следует остерегаться. Там было много неизвестных банок в наше старое доброе время, а в нынешнем тем более не поручусь за точность их расположения.

— Действуй так, как тебе кажется наиболее безопасным, Хуан, — отозвался Леденев. — Капитан у нас ты… Тебе и карты в руки. А я бы хлебнул чашечку кофе, но — увы — его больше нет. Попью кипяточку…