Литмир - Электронная Библиотека
A
A

(a) кривая пульса21;

(b) кривая дыхания22;

(c) психогальванический феномен23.

24 Легко распознаваемые изменения этих кривых позволяют наблюдателю осуществлять интерференциальные оценки интенсивности беспокоящей пациента проблемы. Возможно также, как, к нашему глубокому удовлетворению, показал опыт, намеренно вызывать аффективные явления в субъекте посредством психологических стимулов, которые, как известно, специально нагружаются аффектом для данного конкретного индивида в отношении его экспериментатора24.

25 Кроме этих экспериментальных методов, мы обладаем высоко дифференцированной субъективной системой для распознавания и оценивания аффективных явлений в других. У каждого из нас для этого имеется непосредственный инстинкт, который в высшей степени свойственен и животным, и не только по отношению к их собственному виду, но и к другим животным и человеческим существам. Мы способны воспринимать самые незначительные эмоциональные колебания (флуктуации) в других и обладаем очень тонким инструментом оценки качества и количества аффектов в наших ближних.

II. Применение энергетической точки зрения

а. Психологическое понятие энергии

26 Термин «психическая энергия» имеет давнее употребление. Мы находим его, например, уже у Шиллера25, а энергетическая точка зрения характерна также для фон Грота26 и Теодора Липпса27. Липпс проводит различие между психической и физической энергией, тогда как Штерн28 оставляет вопрос об их связи открытым. Мы должны быть признательны Липпсу за дистинкцию между психической энергией и психической силой. Для Липпса психическая сила – это вообще возможность возникновения процессов и достижения ими определенной степени эффективности. С другой стороны, психическая энергия определяется Липпсом как «присущая этим процессам способность актуализировать данную силу в себе»29. В другом месте Липпс говорит о «количественных свойствах психического». Различение между силой и энергией является концептуальной необходимостью, поскольку энергия – это, по существу, понятие, как таковая она не существует объективно в самих явлениях, но лишь в специфических данных опыта. Иными словами, будучи актуальной, энергия всегда конкретно переживается в качестве движения и силы, а будучи потенциальной, – в качестве состояния или условия. Будучи актуальной, психическая энергия заявляет о себе в особых динамических явлениях души, таких, как инстинкт, желание, воление, аффект, внимание, способность к работе и т. д., составляющих вместе психические силы. Будучи потенциальной, энергия проявляется в специфических достижениях, возможностях, склонностях, установках и т. д., которые суть ее разнообразные состояния.

27 Дифференциация специфических энергий – таких, как энергия удовольствия, энергия ощущения, энергия противоречия и т. д., – предлагаемая Липпсом, представляется мне теоретически недопустимой, поскольку специфические формы энергии и есть вышеупомянутые силы и состояния. Энергия – количественное понятие, которое включает в себя их все. И только эти силы и состояния получают количественное определение, поскольку являются понятиями, выражающими качества, вносимые в действие посредством энергии. Количественное понятие ни в коем случае не должно являться в то же самое время качественным, иначе оно не будет давать нам возможности интерпретировать отношения между силами, что в конечном счете является его настоящей функцией.

28 Так как, к сожалению, мы не в силах научно доказать, что между физической и психической энергиями существует отношение эквивалентности30, у нас нет другого выбора, кроме как или совсем прекратить разговор об энергетическом воззрении, или же предположить существование некой особой психической энергии – что, безусловно, возможно в качестве гипотетической операции. Как уже отметил Липпс, психология не в меньшей степени, чем физика, может пользоваться правом строить свои собственные понятия, однако, как вполне справедливо указывает Вундт, лишь в том случае, если энергетическое воззрение доказывает свою ценность, а не представляет собой простое подытоживание результатов в виде неопределенного общего понятия. Мы, тем не менее, придерживаемся мнения, что энергетическая точка зрения на психические феномены является весьма ценной, потому что дает нам возможность распознавать как раз те количественные отношения, существование которых в душе, возможно, и нельзя отрицать, но которые легко не заметить при чисто качественном взгляде на вещи.

29 Далее, если бы, как утверждают психологи, исследующие сознательный разум, психическое состояло только из сознательных процессов, то мы могли бы удовлетвориться предположением о существовании «особой психической энергии». Но так как мы убеждены, что бессознательные процессы имеют отношение также и к психологии, а не только к физиологии мозга (в качестве субстратных процессов), то мы обязаны поставить наше понятие энергии на значительно более широкое основание. Мы полностью согласны с Вундтом в том, что существуют вещи, которые мы сознаем только смутно. Мы принимаем, вслед за ним, шкалу ясности для сознательных содержаний, однако психическое для нас отнюдь не прекращается там, где начинается темнота, но находит себе продолжение прямо в бессознательном. Мы также оставляем психологии мозга ее участок работы, поскольку полагаем, что бессознательные функции в конечном счете сводятся к физиологическим процессам, однако их не стоит возводить на уровень психического, если только не прибегать к помощи философской гипотезы панпсихизма.

30 В определении границ понятия психической энергии нам, таким образом, приходится столкнуться с определенными трудностями, поскольку мы совершенно лишены средства для отделения того, что является психическим, от биологического процесса как такового. К биологии с не меньшим успехом, чем к психологии, можно подойти с энергетической точки зрения, другой вопрос – насколько, по мнению самого биолога, такой подход полезен и представляется ценным. Подобно психическому, жизне-процесс (life-process), вообще говоря, не находится в каком-либо точно доказуемом взаимоотношении эквивалентности с физической энергией.

31 Если мы будем держаться в границах научного здравого смысла и избегать философских умозрений, которые увели бы нас слишком далеко, то, вероятно, лучше всего было бы рассматривать психический процесс просто в качестве некоего жизне-процесса. Таким способом мы расширяем более узкое понятие психической энергии до понятия жизне-энергии, которая включает в себя «психическую энергию» в качестве особой части. В результате мы получаем преимущество, состоящее в том, что мы можем придерживаться количественных отношений и за пределами узких границ психического – в сфере биологических функций вообще и, таким образом, можем оценить по достоинству, если понадобится, давно дискутируемую и вездесущую проблему «духа и тела».

32 Понятие «жизне-энергии» не имеет ничего общего с так называемой жизне-силой, ибо последняя, в качестве силы, являлась бы не чем иным, как специфической формой всеобщей энергии. Рассматривать жизне-энергию таким образом, и, следовательно, перекидывать мостик над все еще зияющей пропастью между физическими процессами и жизне-процессами, означало бы игнорировать особые требования биоэнергетики в сравнении с физической энергетикой. Я предложил называть эту гипотетическую жизне-энергию «либидо», ввиду психологического применения, предназначенного нами для нее. В известной степени я дифференцировал ее от понятия всеобщей энергии, отстаивая таким образом право биологии и психологии формировать свои собственные понятия. Выбирая подобный термин (имею в виду «либидо»), я никоим образом не желаю опережать исследователей, работающих в области биоэнергетики, но открыто признаю, что заимствовал его с намерением использовать для наших целей: для их же целей какой-нибудь термин вроде «био-энергии» или «жизненной энергии», возможно, более предпочтителен.

4
{"b":"255620","o":1}