Сталин же свой народ НЕ убивал. Размах так называемых «репрессий» завышен в сотни раз, по принципу Геббельса:

– Ври больше, скорей поверят!

Вот правда: около двадцати миллионов человек (12 % населения) [39] истреблено в России троцкистами в 1918–1922 годах. Это настоящий Большой Террор. А в сталинские 1937–1938 годы погибло меньше семисот тысяч (0,4 % населения) [40].

Сколько сидело? В системе ГУЛАГа никогда не находились одновременно даже три миллиона заключенных, притом две трети их были уголовниками. [41] Много это или мало? Сравните: в 1930-е в СССР сидел меньший процент населения, чем в 1990-е в РФ и в США! [42] Эти цифры подтверждены документами.

Следующий вопрос: кто сидел? «Разоблачители» вещают:

– Сталин сажал лучших, ибо был гад!

Что ж, после 1956-го арестованных по 58-й статье выпустили. Всех поголовно. Если они лучшие (ученые, художники, хозяйственники), то при Хрущеве был неизбежен грандиозный подъем всего. А что мы видим? Тотальный упадок.[20]

И наконец, смотрим количество населения СССР и Германии в начале и в конце правления этих вождей.

Сталин возглавил страну в 1929 году, выслав Троцкого. На этот год данных нет, но в 1927-м в СССР жили 147 028 000 человек. [43] Также нет данных на 1953 год, однако есть на 1951-й (182 321 000) и 1959-й (208 800 000). [44] Искомая цифра где-то между ними. Госкомстат [45] на 1953 год дает 188 000 000, это правдоподобно.

Итак, за годы сталинского правления население СССР выросло на 41 миллион человек.

– Это некорректная цифра!! – крикнет знаток. – Перед войной Сталин присоединил многолюдные области!

Верно. К 1940 году в состав СССР вошли Бессарабия, Прибалтика, Западные Белоруссия и Украина; все вместе – около 20 миллионов человек. Это не естественный прирост, а механическое присоединение.

Однако гитлеровцы убили около 27 миллионов наших людей! Это тоже не естественная убыль!

Учтя разницу между «неестественными» приростом и убылью, получаем итоговый прирост населения страны при Сталине: 48 миллионов.

С Германией сложнее. В состав Третьего рейха вошла практически вся Европа, за Гитлера погибли миллионы не-немцев – так что вычислить собственно немецкие потери очень трудно. Однако вот некоторые цифры: в 1946 году в Германии насчитали 66 миллионов человек, [46] в 1933-м было 65 миллионов. [47] За годы правления Гитлера – прирост 1 миллион.

Так кто из вождей убивал свой народ?

А теперь о гораздо более важном.

Кто финансировал Гитлера на пути к власти? Переформулирую: кто сделал его канцлером (ибо без огромных денег такая карьера невозможна)?

Стандартный ответ: германские промышленники. Однако поясните: ЗАЧЕМ?! Ведь вот пункты нацистской программы:

«Мы требуем

– уничтожения нетрудовых доходов и процентного рабства,[21]

– национализации промышленных трестов,

– участия рабочих и служащих в прибылях крупных коммерческих предприятий,

– изъятия из частной собственности крупных магазинов,

– безвозмездной конфискации земли для общественных нужд» [48].

Зачем бизнесменам кормить социалистическую рабочую партию?

Нет, некоторые из них Гитлера действительно финансировали – но лишь в начале 1930-х, когда он взлетал к канцлерскому посту и уже сделался весьма влиятельной фигурой. Между тем «до 1930 года нацисты были незначительной партией на периферии политической жизни Германии» [49]. «В первые годы своего существования партия постоянно нуждалась в деньгах. У расклейщиков плакатов порой даже не было средств на покупку клея» [50].

Не спорю, у немецких промышленников Гитлер денег просил. Он «впервые обратился к капитанам индустрии в 1926 году. Но пропаганда его идей перед прагматичными воротилами не принесла ему ощутимой материальной поддержки» [51].

Кроме того, и в 1930-е бизнесмены финансировали не только нацистов. Концерн Флика в 1932 году предоставил сторонникам Брюнинга 100 тысяч марок, сторонникам Шлейхера – 120 тысяч, сторонникам Папена – 100 тысяч, а НСДАП – только 50 тысяч. Концерн «ИГ Фарбен» тогда же передал национал-социалистам не более 15 % денежных средств, израсходованных на парламентские выборы. [52]

Итак, германские промышленники тут ни при чем. Нацисты получали от них денег меньше, чем другие политические движения. Это подтвердит авторитетный исследователь: «Финансовые отчисления промышленников были направлены преимущественно против национал-социалистов» [53].

Кто же помог НСДАП вырваться из ничтожества, стать мощной силой? Кто содержал ее в 1920 – 1930-е годы?

Ответить не так просто, ведь свои финансовые дела партия тщательно скрывала. «Документы, связанные с материальными вспомоществованиями, не хранились, а в дневнике партийной канцелярии очень редко встречаются соответствующие пометки» [54]. Но всё утаить невозможно…

Вот первый ответ: «Осенью 1923 года Гитлер съездил в Цюрих и вернулся с сундуком, набитым швейцарскими франками и долларами» [55].

Второй ответ: в 1932 году партия получила из внутригерманских источников 15 миллионов марок (из них от промышленников лишь 5), а 40–45 миллионов пришли из зарубежных источников. [56]

Ого! Три четверти финансирования Гитлер получал из-за границы!

Откуда конкретно?

Швейцария смущать нас не должна: она никогда не имела самостоятельного значения – служила лишь банковским хранилищем. Деньги фюреру передали через нее. Кто передал?

Пусть этот вопрос пока подвиснет, а я как бы перескочу на другую тему.

В «Майн кампф» Гитлер писал: «Англия представляет собою величайшую мировую державу… нам приходится искать сближения только с Англией… дела могут сложиться так, что интересы проанглийской политики совпадут с интересами прогерманской политики. На целый период времени для Германии возможны только два союзника в Европе: Англия и Италия».

Насчет Италии угадал: она стала другом рейха. Но вот «союз с Англией»… Маху дал фюрер, ошибся чудовищно!

Или… нет?

Стали ли Германия и Британия союзниками, мы еще обсудим. А пока еще кусок программной книги Гитлера: «Требование восстановления границ, которые существовали до 1914 г., является политической бессмыслицей». О чем речь? О территориях Германии, которые соседи отгрызли после Первой мировой. На их возврат Гитлер не претендует. Но о чем он пишет прямо? «Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы можем иметь в виду только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены».

И далее:

«Германия поступила бы правильно, если бы, отказавшись от бессмысленной колониальной политики, от создания военного флота и усиления своей мировой торговли, она вступила в союз с Англией против России. Я не забываю наглых угроз, которыми систематически осыпала Германию панславистская Россия. Я не забываю многократных пробных мобилизаций, к которым Россия прибегала с целью ущемления Германии. Я не могу забыть ожесточенных нападок на наш народ, которые господствовали в России.

Однако перед началом войны у нас была еще вторая дорога: опереться на Россию против Англии. Ныне положение вещей в корне изменилось. Если перед мировой войной мы могли подавить в себе чувство обиды против России и пойти с ней против Англии, то теперь об этом не может быть и речи».

Фюрер бредит.

Во-первых, к 1923 году отношение России к Германии не изменилось, так что если наш союз был возможен раньше, то ничто не мешало ему и тогда.

– Как «не изменилось»?! Мы ж с ней воевали! – вставите вы. Я отвечу:

– Было. Но бритты с немцами в Первую мировую дрались столь же яростно! Почему союзу с нами это мешает, а с ними – нет?

Во-вторых, в геополитическом смысле союз двух континентальных держав (Германии и России) гораздо перспективнее, чем союз с державой морской (Англией).