— Но, Раиса Андреевна, — возразил Дмитрий Сергеевич, — народное предприятие существует по специальному закону, а ваше акционерное общество не защищено от внешнего агрессора в той степени, в которой народное предприятие может считаться защищенным от нежелательного поглощения. А то, что «Пригородное» — закрытое акционерное общество, ни в коей мере не препятствует скупке его акций.
— Я это понимаю, — ответила Раиса Андреевна, — но мы всегда считали, что раз у нас коллектив решает все основные вопросы и устав ограничивает предельное количество акций, которое может иметь один человек, то это означает, что мы создали народное предприятие.
— И поэтому у вас теперь проблемы, — заметил Дмитрий Сергеевич.
— Да, и поэтому тоже, — согласилась Раиса Андреевна.
Проблемы в бывшем совхозе начались три недели назад.
Вначале один из акционеров «Пригородного» подарил свои акции никому не известному человеку. И хотя было очевидно, что никакого дарения не было, что за эти акции были уплачены деньги, и все знали — сколько, но подать иск и признать дарение недействительным было нереально, хотя бы потому, что продавец акций, большой любитель выпить, был уволен с должности оператора газовой котельной, затаил обиду на генерального директора и теперь ни за что не подтвердит в суде, что за свои акции получил хотя бы копейку.
Затем, практически сразу после «подарка», начались интенсивные обзвоны акционеров и обходы их квартир — благо все они жили компактно, в одном поселке, давно слившемся с большим городом. Близкое проживание потенциальных продавцов облегчало проведение скупки акций и способствовало быстрому распространению информации среди акционеров.
В листовках, которые развешивались в подъездах, опускались в почтовые ящики бывшим и нынешним работникам «Пригородного» были обещаны новые инвестиции, повышение заработной платы, техническое перевооружение тепличного хозяйства и многое — многое другое. Цена на одну акцию, вначале составлявшая 30 рублей, в последние несколько дней выросла почти в десять раз и сейчас достигла 280 рублей.
— Что же Вы раньше не позвонили? — спросил Расин, выслушав грустный рассказ генерального директора, — в такой ситуации каждый день имеет значение.
— Да мы как-то посчитали, что по 30–40 рублей мы и сами сможем акции покупать. Поэтому решили, да что там говорить, сэкономить решили на юристах, поэтому и понадеялись на собственные силы.
— А теперь не надеетесь?
— Теперь понимаем, что нам за ними не угнаться, у них денег много, а мы весной всегда живем на банковский кредит.
— А что делает ваш народ?
— Народ понемножку продает свои акции. Акционеров у нас много: кто-то из них умер, кто-то уволился, в общем — за всеми не уследишь. Но массовых продаж пока не было. Я говорю пока, — Гусева выделила это слово, — потому, что сегодня утром мне принесли новую листовку, — она протянула Расину через стол лист бумаги, — в которой говорится уже о новой цене — 400 рублей за акцию.
— А вы выяснили, кто покупает ваши акции? — спросил Расин, разглядывая листовку, в которой некое ООО «Сервис-комплект» предлагало акционерам «Пригородного» продать свои акции по новой, очень выгодной цене, — Ведь не этот же «комплект сервиса» готов вложить в дело пять миллионов долларов. Здесь кто-то из известных персонажей должен засветиться.
— Выясняли. По всей видимости, за «Сервис-комплектом» стоит некая компания «Республика».
— «Республика»? Вот это похоже на правду. Это в их духе и в их стиле. Разведка, потом массированная скупка, одновременно атака на руководство по всем направлениям. Способы нападения у них порой за гранью дозволенного законом, если, конечно, закон этот не трактовать в пользу «Республики». Но почему Вы считаете, что это «Республика»?
— У меня была одна встреча с руководством «Республики», — ответила Раиса Андреевна, — примерно за месяц до начала скупки акций. Мне предлагали золотые горы, если я помогу им приобрести контрольный пакет акций «Пригородного». Я же сказала тогда, что этот вопрос необходимо вынести на наш совет директоров, после чего Матвей Семенович очень занервничал и просил меня ничего такого не делать. Вы знаете Матвея Семеновича?
— Немного знаю, — ответил Расин, — он то ли заместитель генерального, то ли вице-президент «Республики». А почему первое лицо не пожелало встретиться с вами?
— Не знаю. По большому счету мне это все равно. Когда же началась скупка наших акций, я не выдержала и первая позвонила Матвею Семеновичу. Он был тогда крайне осторожен и сказал, что к «Сервис-комплекту» они отношения не имеют, про ситуацию в нашем акционерном обществе слышали и если у нас есть к ним конкретные предложения, то они готовы обсудить это при личной встрече.
— Я думаю, что это «Республика». Во всяком случае, это вопрос прояснится для нас очень скоро. Пока же давайте выясним — откуда у них ваш реестр акционеров и где находится это место, в котором они покупают акции? Мне адрес, который я видел на их листовке, весьма знаком.
— Мне он тоже знаком, — ответила Раиса Андреевна, — это адрес нашего регистратора.
— У вас «Центральный регистратор» ведет реестр?
— Да. Я позвонила их директору, как только наши акционеры получили листовку с этим адресом. Мне директор регистратора сказала, что к тому помещению, которое указано в листовке, они никакого отношения не имеют, поскольку сами являются арендаторами в бизнес-центре. Они не знают, кто арендует это помещение, но постараются узнать.
— Я думаю, — сказал Расин после некоторой паузы, — что регистратора надо срочно сменить. Дело даже не в том, что они, возможно, «слили» реестр. Практика показывает, что чаще всего утечка информации из реестра происходит на самом предприятии. Дело в том, что скупка ведется практически на одной территории с регистратором и этому надо помешать в первую очередь.
— Мы уже думали об этом, — немедленно отозвалась Гусева, — и тоже пришли к этому выводу. Но, даже если перенести реестр в другое место, то скупка не прекратится. Надо что-то делать решительно другое.
— У вас есть деньги, чтобы соперничать с «Республикой» в цене?
— Нет.
— Вы можете пригласить кого-то в эту тему, кто принес бы деньги и помог отстоять предприятие? На ваших, естественно, условиях. Такого участника называют «белый рыцарь».
— Мы над этим работаем. Пока такого участника нет.
— Может быть, ваши работники готовы сплотиться во имя родного предприятия. Например — создать сельскохозяйственный кооператив и внести туда свои акции в качестве взноса в обмен на пай кооператива?
— Мы это обсуждали на совете директоров. Вы не думайте, мы тоже умные книжки почитываем, — улыбнулась Раиса Андреевна, — но время уже упущено. До начала скупки это можно было бы сделать, теперь — поздно. Не пойдет народ в такой кооператив.
— Может быть, вы готовы договориться с захватчиком?
— Нет. Наш совет директоров решительно против.
— А кто в совете директоров?
— Да все наши работники, руководители акционерного общества.
Дмитрий Сергеевич выразительно посмотрел на Раису Андреевну поверх очков, отчего та вдруг рассмеялась и добавила:
— Ну, тоже женщины, правда, немного моложе меня.
— Так вы, что, вопрос о моем приглашении сюда тоже на совете директоров рассматривали? — догадался Расин.
— Конечно, — ответила Гусева, — а почему это вас так удивляет? Я же говорила, что у нас народное предприятие, поэтому все важные вопросы мы решаем сообща.
Долгая беседа Гусевой и Расина закончилась двумя выводами.
Первый — реестр надо передавать другому регистратору.
Второй вывод заключался в том, что для поиска «белого рыцаря» Раисе Андреевне необходимо время. Скупку акций надо было притормозить хотя бы на несколько дней и, что самое главное, сделать это надо было за чужой счет.
В офис «Центрального регистратора» Дмитрий Сергеевич приехал вместе с председателем совета директоров «Пригородного» Татьяной Ивановной Захаровой.