— Садись и держись! — бросил Ши Медору.

Сам он тоже влез на ковер, который, похоже, подавал признаки жизни даже под весом Руджера. Вытянувшись во весь рост, Ши рубанул саблей крышу. Из прорехи показалась густая синева вечернего неба, на которой грустно подмигивала одинокая звезда. Он присел на корточки и проговорил:

И основой, и утком

Взмой над крышей с ветерком…

Чоп! — врезалась чья-то сабля в одну из наружных постромок, растягивающих шатер. Чоп! — лопнула другая постромка.

— Прекрати, во имя Аллаха! — взвыл чей-то голос.

Ши закончил:

Лететь куда удобней,

Чем ковылять пешком!

Шатер рухнул, и сквозь дыру в крыше ковер взмыл вверх, треща бахромой.

Какой-то бритоголовый тип и один из подученных Ши диверсантов-перерезателей так оживленно бранились, что даже не заметили воспарившего у них над головами ковра. В оставшемся внизу лагере Аграманта царил полный кавардак: шатры один за другим шатались и опадали. Некоторые были велики, как бродячие цирки, и рушились весьма эффектно. Под опавшей парусиной копошились какие-то бугорчатые объекты, там и сям вспыхивали стычки. Один из шатров, расположенный на склоне холма, рухнул прямо в очаг и ярко полыхнул во мраке. Вокруг забегали крошечные человечки, пытаясь сбить пламя или залить его из смехотворно маленьких бадеек.

Ковер то нырял, то становился на дыбы, безбожно рыская во все стороны. Немного поэкспериментировав, Ши обнаружил, что управлять его движением можно, поднимая или опуская переднюю кромку с той или иной стороны. Правда, дальше выяснилось, что ковер чрезвычайно чувствителен в управлении и следует быть поаккуратней, чтобы он не заложил «мертвую петлю». Во время очередного неожиданного пикирования Руджер чуть не скатился с диковинного летательного аппарата. Медор, хоть ничего и не ел, явно испытывал некоторые трудности с удержанием содержимого своего желудка на надлежащем месте.

— Где это? — крикнул Ши.

Медор показал на один из самых больших шатров, расположенный выше других по склону, над многочисленными коньками которого реял целый рой вымпелов. Шатер Дардинеля. Ши потянул за бахрому, и ковер заложил лихой вираж.

Шатер этот представлял собой настоящий маленький городок. По бокам от главного купола раскинулось множество палаток поменьше, соединенных с ним навесами. Между ними виднелась внушительная фигура Дардинеля собственной персоной в окружении группы военачальников на лошадях, которые пытались навести хоть какой-то порядок среди пеших.

— Где гарем? — спросил Ши.

Медор, прикрыв одной рукой клыки, дабы сдержать отрыжку, другой указал на вытянутой формы шатер, пристроенный к основному.

Когда ковер устремился вниз, кто-то из этой компании при звуке голоса Ши поднял голову. Раздался вопль, и вся толпа задрала головы в небо. Мимо просвистел брошенный кем-то дротик. Прежде чем за ним последовали другие, они уже оказались в безопасности над лабиринтом господских шатров и подплывали к крыше гарема. Ши, не без труда управляясь с ковром левой рукой, выхватил саблю и на ходу прорезал в парусине прореху футов в двадцать длиной.

Затем он заложил вираж, облетая вокруг шатра, и вновь подвел его к проделанной дыре.

— Пригнись! — крикнул он Медору.

Тщательно прицелясь, он зарулил в прореху, ставшую еще шире под тягой веревок. Одним из рогов Ши зацепился было за край, но ткань треснула. Они оказались внутри.

В помещении, где они очутились, было полным-полно женщин. Толпились те прямо под ними, так что Ши, перегнувшись через край, вполне мог обменяться рукопожатием с какой-нибудь красоткой. Однако женщины, как видно, не были особо настроены жать его мужественную руку, поскольку они тут же заметались во все стороны, оглушительно визжа: «Джинны! Шайтаны!» Ши еще подлил масла в огонь, перегнувшись вниз и слегка порычав.

Ковер плавно двинулся к ближайшей перегородке и замер, как только передняя бахрома его соприкоснулась с тканью, похлопывая боковыми краями, словно какой-то медлительный морской организм. Ши протянул руку и разрезал полотно из верблюжьей шерсти поперек. Следующая комната оказалась кухней, совершенно пустой, за исключением всевозможной утвари. В помещении за ней не оказалось никого, кроме двух евнухов, забавлявшихся игрой в кости. Те пронзительно завизжали, а один попытался пролезть под нижним краем шатра наружу.

— Чертов лабиринт, — пробурчал Ши.

Царившая в лагере суматоха была здесь едва слышна, скрадываемая многочисленными слоями толстой ткани. Еще две матерчатые преграды, которые отгораживали совершенно пустые помещения, и их лиц коснулась вечерняя прохлада. Ши мельком увидел промчавшихся мимо двух пеших воинов и всадника, силуэты которых вырисовывались на фоне пожара, что бушевал в отдалении на холме. Он торопливо развернул ковер и вновь взрезал стену шатра. Но они опять угодили в кухню, а от многочисленных прорех вся конструкция, похоже, была готова вот-вот развалиться.

Ши тем не менее нацелился на единственную целую стену кухни. Взмах клинка — и они оказались у цели.

Комната, которую владыка Дардинель использовал для своих чисто приватных развлечений, была буквально доверху набита роскошными шмотками. У самой стены, под драпировками, из которых курился медлительный дымок ладанки, на бесценных коврах раскинулись бесценные подушки, образуя самую безвкусно-шикарную постель, которую Ши когда-либо видел. Посредине ее среди подушек скорчилась связанная фигурка.

Ши попытался остановить ковер, потянув вверх его передний край, но в результате лишь взлетел к потолку, потянул его вниз, но чуть не врезался в пол. Тогда он решил было подхватить девушку на лету, как ковбой-объездчик подхватывает с земли платок, но отказался от этой идеи как от чересчур рискованной. Одна рука требовалась для управления ковром, а от Медора толку не было.

Заложив очередной вираж, он продекламировал:

Ковер резко остановился. До земли было далеко, а времени на то, чтобы в случае чего возиться с растянутой лодыжкой, уже не оставалось. Но Ши тем не менее сполз с ковра, повис во весь рост, вцепившись в его край, и отпустил бахрому. Приземлившись на четвереньки посреди горы подушек, он тут же поднялся на ноги.

Фигура на постели перекатилась на бок и бросила на него неистовый взгляд из-под перепутанной копны седоватых волос, что-то рыча сквозь кляп.

— Ик! — взвизгнул Медор с высоты. — Это же сам эмир! Настал наш последний час! Нет бога, кроме Аллаха!

Это и впрямь оказался эмир Аграмант, Предводитель Правоверных, Защитник Обездоленных, Справедливый и Милосердный Правитель Гишпании, — связанный, спеленутый и заделанный кляпом из собственной чалмы.

— Силы небесные! Опять колдовство! — послышался голос Бельфегоры.

Ши обернулся и увидел, что она уже готова броситься на него с кинжалом.

— Стой! — крикнул он. — Я Гарольд. Не узнаешь?

— Демон рогатый — и лорд Ши? Ну уж нет, хоть и голос…

— Да ладно тебе, говорю, это я. Просто это такая маскировка — волшебная маскировка. А вон тот, на коврике, — это твой приятель Медор. Въезжаешь? Мы тебя спасать приехали.

— Нет, несомненно, подвох здесь кроется некий! Не приближайся, человек ты там или монстр, иначе глотка твоя перерезана будет!

— Медор, — простонал Ши, — она не верит, что мы — это мы. Будь другом, сбацай ей какую-нибудь поэмку!

Судя по выражению лица Медора, муза его находилась далеко не в рабочем состоянии, но он тем не менее храбро откашлялся и заныл: