– Хорошая у тебя машина, – проговорила Лена и улыбнулась.

– Да, не жалуюсь.

Джип у него был практический новый, из салона. Да и квартира отличная, не стыдно будет привести туда девушку.

– Тихо идет, мягко, – сказала Лена.

При этом она явно не думала о машине. Ее что-то беспокоило.

– Тебе не кажется, что за нами следят?

Этот вопрос беспокоил и самого Кустарева, но ничего подобного он не замечал. Перед выездом он хорошенько осмотрелся вокруг, по пути поглядывал в зеркала. Гриша не видел машин, которые поехали бы за ним или пристроились бы в хвост по пути.

– Нет, не кажется.

– А вдруг?

– Если только маячок нам прилепили, – заявил он и пожал плечами.

– Маячок?..

– Это такое устройство, которое подает сигнал для слежения. Подцепят тебе такую штуку к машине, и никуда ты не денешься.

У него самого был такой маячок – так, на всякий оперативный случай.

– Я понимаю.

– Если маячок, значит, серьезные люди за тобой охотятся.

– Не охотятся.

– Тогда о чем беспокоиться?

Лена мотнула головой. Мол, ни о чем я не беспокоюсь и ничего не боюсь. Не надо меня донимать.

Они подъехали к контрольно-пропускному пункту. Дежурный сержант узнал его машину, поднял шлагбаум, но потребовал предъявить пропуск, когда Гриша поравнялся с ним. Потом парень подогнал машину к главному входу.

– И куда мы приехали? – встревоженно спросила Лена.

– Управление внутренних дел. Я здесь работаю.

– Я что, арестована?

– Не дождешься, – ответил он и усмехнулся.

Отец нарочно купил ему квартиру в двух шагах от здания УВД, чтобы не нужно было далеко ходить. Очень мило – оставил машину на стоянке и ушел домой.

Удобней всего было идти через калитку, которая находилась в противоположной стороне от ворот. Она запиралась на замок, но у Кустарева был ключ.

Они покинули территорию управления и прошли во двор его дома. Очень хорошо – и близко, и возможный «хвост» легко отсекался. Машина, на которую мог быть прилеплен маячок, осталась во дворе управления. Попробуй угадай, куда делись водитель и пассажирка.

Дом хороший, с претензией на элитность, с охраняемыми подъездами. Правда, консьержка уже спала, когда они зашли в дом. Парень и девушка поднялись на четвертый этаж, и Гриша провел гостью в свою квартиру.

Две комнаты, большая кухня, роскошный евроремонт, дорогая обстановка в стиле хай-тек. Белые стены, черная мебель и двери. Очень удачное сочетание.

– А родители где? – не скрывая своего восторга, спросила она.

– За городом. Они живут там, а я здесь.

– Неплохо.

– У отца свой бизнес, дела идут неплохо. А я вот в полиции служу.

– По призванию? – осматриваясь, спросила она.

– Вроде того.

– Призвание – это хорошо. А квартира у тебя еще лучше. – Девушка нежно улыбнулась, ласково глядя на Гришу. – Здесь я точно буду в безопасности. Даже жаль, что бояться нечего.

– А Юра с Толиком?

– Забудь. Это всего лишь досадная случайность. – Она мило посмотрела на него.

Этот взгляд убаюкивал сознание парня.

– Случайность, – завороженно проговорил он.

– И никто за нами не следил.

– Не следил. – Кустарев соглашался с ней во всем.

– Я приму душ? – спросила она.

– Да, конечно.

Лена закрылась в ванной, а он отправился на кухню. Парень так и не прикоснулся к яичнице, которую приготовила для него Лена, а кушать хотел. Да и гостья его была голодная.

Гриша не мудрствовал, бросил в кипяток пельмени, приготовленные мамой, домашние. Он доставал из холодильника масло, когда Лена изнутри постучала в дверь ванной комнаты. Девушка звала его к себе. Он хлопнул себя по лбу – надо же, забыл подать ей полотенце!

Лена голышом стояла посреди ванны. Пластиковые шторы были раздвинуты, но это ее ничуть не смущало. Худенькая, грудь максимум второго размера, ребра просматриваются, ножки длинные, тонкие. Но ему нравилось в ней буквально все. Более того, у него никогда не было девушки с такой вот красивой фигурой, как у нее. Гриша был уверен в этом на все двести процентов.

– Чего смотришь? – Она смущенно улыбнулась и неспешно прикрылась руками. – Полотенце давай!

– Да, конечно! – Он повернул голову в сторону и протянул ей полотенце.

– Не так! – Она развела руки в стороны, показывая, как он должен его держать.

Гриша послушно растянул полотенце на всю ширину. Лена вышла из ванны, и он закутал ее. Она сама завязала узелок на полотенце.

– Там у тебя очень вкусно пахнет! – сказала девушка и чарующе улыбнулась.

Она не пошла переодеваться, прямо в тунике из банного полотенца проследовала на кухню. Гриша вывалил пельмени в супницу, бросил туда полпачки масла. Лена ела с аппетитом, с застенчивой улыбкой на губах, но без смущения во взгляде.

Потом она поблагодарила его и спросила:

– Ты мне постелил?

Кустарев кивнул, метнулся в свою спальню, достал из шкафа чистое белье.

– Я сама.

Она положила белье на кровать, с нежной благодарностью посмотрела на Гришу, подступила к нему и обвила его шею руками. Парня с головы до ног окатила жаркая упругая волна, но дальше ожиданий дело не пошло. Лена поцеловала его в щеку, взяла за руку и с милой улыбкой выставила за дверь.

– Сегодня без глупостей. Спокойной ночи! – заявила она.

Его гостья не стала закрывать дверь на защелку, но вряд ли это был намек. Гриша так и не решился заглянуть к ней в комнату, на огонек, который он, вполне себе опытный мужчина, мог бы превратить в пожар. Если она сказала «без глупостей», то так тому и быть.

Припухшие веки, темные круги под глазами. Вид у Кустарева был такой, как будто он не спал трое суток, да и настроение какое-то кислое.

– Что-то ты, добрый молодец, не весел, – сказал Одинцов, озадаченно глядя на него.

– Да не выспался. – Гриша положил на стол тонкую папку. – Вот фотороботы Юрика и Толика.

– Кого?.. – Максим открыл папку, взял верхний лист с распечаткой.

Обычное прямоугольное лицо без явно выраженных дефектов. Высокие мощные скулы, пышные брови, широкий нос, тонкие губы. Ничего особенного.

– Они к Лене в электричке приставали. Один Юрой назвался, другой – Толиком. Она запомнила. Парни за ней увязались, до квартиры проводили, выследили…

– И сразу на абордаж?

– Ну, в общем, да.

– Шустрые ребята. Может, они как-то с Аникеевым связаны?

Одинцову не хотелось брать на себя два убийства. Оптимальным вариантом было списать смерть Охоткина и Аникеева на несчастный случай или суицид. Но в то же время он понимал, что в этом деле не все так просто, как хотелось бы. И связь между потерпевшими прослеживается, и убийства какие-то странные. Если таковые вообще имели место быть.

Гибель Охоткина уже была квалифицирована как несчастный случай. А если бы следователь возбудил дело об убийстве, то, возможно, им занялись бы представители областного управления. Заказ, смерть бизнесмена, все такое. Убийство Аникеева у Одинцова могли бы забрать как связанное с делом Охоткина.

А так он мог заняться этими проблемами без постороннего вмешательства. Можно было даже не возбуждать дела формально, а работать по ним, не привлекая внимания. Если эти преступления раскрыть не удастся, не беда. Можно представить все так, как будто ничего и не было. А если вдруг ему улыбнется удача, то он заслужит поощрение от начальства. Лишняя благодарность в деле не помеха.

Так он думал вчера, сегодня придерживался того же мнения, но уже с учетом нападения на Кустарева. Гриша рассказал одно, но как оно было на самом деле? Может, Юрик и Толик появились оттуда же, откуда и Аникеев? Да и Лена Киршанова могла вырасти на той же грядке.

– Нет, не связаны. Чистое совпадение, – заявил Кустарев и покачал головой.

– А Киршанова с какого бока тут прилипла?

– Да ни с какого.

– Уверен?

– Уверен, – не очень четко, но не задумываясь ответил Кустарев.