После завтрака начальник базы решил посадить Спаркса в кабину самолета к уцелевшей приемной бортовой рации. Пусть передатчик выведен из строя, но если с островом попытаются связаться, они хотя бы будут в курсе событий. Кроме того, кое-какую информацию можно также узнать из радиопереговоров между Вальпараисо и антарктическими научными станциями. Возможно, удастся выяснить, какие у начальства планы относительно смены персонала на Гоу-Айленде.
Проходя мимо складского ангара, Дрейк сразу вспомнил ту ночь, когда он трясся от страха у двери, а на складе бушевал монстр, сбрасывая со стеллажей ящики и контейнеры. Повинуясь внезапному импульсу, он раскрыл тяжелые створки ворот и заглянул внутрь. Там уже успели навести порядок. Последний тюк с биологическими образцами из оазиса Горячих озер, так и оставшийся нераспакованным, мирно покоился близ входа в ожидании отправки на «большую землю». Плотную упаковочную ткань крепко стягивали прочные веревки, гарантируя, что ценный груз не растрясет и не повредит воздушная болтанка над океаном.
Покидая ангар, Дрейк вдруг замер у двери. Мелькнувшая в голове мысль показалась настолько простой и очевидной, что можно было только удивляться, как он раньше до нее не додумался. В своем стремлении поскорее избавиться от возникшей проблемы он совершенно упустил из виду наиболее разумный и само собой напрашивающийся подход к ее решению.
Когда человеческое существование протекает нормально и в установленных рамках, отдельно взятый индивидуум, как правило, обращает внимание только на то, что его непосредственно касается и находится у него под носом. Жизнь идет своим чередом. Ничего из ряда вон выходящего не случается. Законы природы и общественного развития функционируют, как им положено. Окружающие большей частью склонны говорить правду и решаются обмануть только в случае крайней необходимости. Никто не лезет в дела соседей и не проявляет повышенного интереса к чужому грязному белью. Но стоит случиться чему-то непредвиденному, как весь этот устойчивый, размеренный распорядок начинает трещать по швам.
Взять, к примеру, жертву преступления. Потрясение бывает порой настолько ужасным, что навсегда выбивает человека из колеи и даже может подтолкнуть к самоубийству. Тут существует множество вариантов, потому что преступник, выступая против общества, нарушает не только уголовный кодекс, но и другие законы. Иначе говоря, причинно-следственные связи зачастую имеют тенденцию проявляться самым неожиданным образом. Вор, удачно ограбивший кассу бензоколонки, нарушает правила дорожного движения и попадает в полицию, потому что ему в принципе наплевать на всяческие правила. Взломщик, блестяще вскрывший сейф в банке, оказывается задержанным, потому что поехал не в том направлении по улице с односторонним движением. Скрывающегося от правосудия беглеца чаще всего ловят не от избытка бдительности, а потому, что тот невольно нервничает и всячески старается не привлекать внимания. Все эти примеры элементарны и общеизвестны, только вот никому из обитателей Гоу-Айленда, к сожалению, не пришло в голову о них вспомнить.
Над головой Дрейка с пронзительным криком пронеслась чайка. Где-то поблизости хлопнула дверь. Он развернулся и зашагал назад, перебирая в уме возможные приложения своей новой идеи. Прежде всего — трезвый подход и здравый смысл. Без этого любые усилия обречены на провал, а персоналу базы во главе с начальником предстоит малопривлекательная перспектива всем вместе очутиться в психушке.
Смысл нового подхода заключался в том, чтобы отследить и проанализировать все необычные происшествия, с первого взгляда никак не связанные с нависшей над жизнью людей угрозой. По крайней мере, одно такое происшествие было известно. Позапрошлой ночью кто-то основательно потрудился над разорением птичьих гнезд на южной оконечности Гоу-Айленда. Сам факт такого вторжения нес определенную дозу информации. Но монстр наверняка побывал и в других местах, где оставил если не прямые, то хотя бы косвенные свидетельства своего пребывания, которые могут дать дополнительные сведения о его природе и повадках. Взять хотя бы антарктические деревья из района Горячих озер. Чудовище появилось на острове одновременно с ними. Если это совпадение, то уж очень подозрительное. Если же нет, то высаженные в долине гейзеров образцы могут подвергнуться такому же нападению, как пассажиры самолета, люди в поселке и пернатые обитатели птичьего базара.
Бичем, помнится, высадил их в грунт на самой границе района вулканической активности, выбрав это место как наиболее близкое по условиям их родной среде произрастания. В качестве саженцев было использовано содержимое одного целого тюка и одного разорванного. Третий оставили на складе в неприкосновенности. Его хотели отправить в ботанический сад при Академии наук, если пересаженные деревья так и не смогут прижиться в непривычной обстановке. Дрейк твердо решил, что при первой возможности осмотрит посадку и лично проверит, не случилось ли там каких-нибудь неприятностей.
Были и другие зацепки, в первую очередь жуткая маленькая тварь, посаженная Бичемом в стеклянную банку. Между ней, деревьями и монстром также не прослеживалось прямой связи, но их одновременное появление на острове по меньшей мере настораживало. Нужно будет направить людей на поиск этих прожорливых плотоядных «корешков», а заодно проинструктировать островитян обращать внимание на любые бросающиеся в глаза отклонения от нормы и немедленно сообщать о каждом необычном явлении ему или биологу. В чем-то такой метод походил на расследование убийства или другого тяжкого преступления, в ходе которого приходится допрашивать десятки людей и у каждого проверять алиби и выяснять возможные мотивы. В подобного рода делах никогда не знаешь заранее, какой вопрос из тысячи приведет в конечном счете к установлению истины, уверен только, что какой-то из них обязательно окажется верным.
Увязавшийся за Дрейком пес внезапно застыл как вкопанный. В его глазах отразилось недоумение. Он принюхался, отпрыгнул в сторону, снова принюхался и глухо зарычал. Что-то зашевелилось в траве. Собака залаяла и сунулась носом под кочку. В голове у Дрейка как будто сработало тревожное реле. Словно со стороны, он услышал собственный голос:
— Фу! Нельзя! Назад! Ко мне, песик, ко мне!
Тот повернул голову и удивленно вильнул хвостом. Дрейк нагнулся и крепко ухватил его за ошейник. Пес недовольно заворчал и попытался освободиться. Удерживая одной рукой рвущуюся собаку, другой Дрейк осторожно раздвинул жесткие стебли травы. Из-под пестрого лишайника, облепившего подножие кочки, торчали три сложенные миниатюрные веточки, покрытые шипами. Он отшвырнул пса в сторону и наступил на них каблуком. Когда поднял ногу, хвост твари все еще подергивался, но даже в агонии она, казалось, испускала агрессивность и угрозу. Дрожа от омерзения, Дрейк продолжал топтать ее, пока движение не прекратилось.
Пес, возбужденно лая, носился вокруг. Вряд ли он сознавал, что избежал смертельной опасности, — скорее решил, что двуногий хозяин заигрывает с ним таким необычным способом. Тут внимание собаки вновь привлекла кочка и странное раздавленное насекомое. Дрейку пришлось прикрикнуть на пса, чтобы отогнать прочь. Затем он порылся в карманах и достал сложенные листки бумаги с так и незаконченными «показаниями очевидца». Он разложил развернутый лист на земле, а другим осторожно перенес на него останки четырехдюймового существа — точной копии пойманного Бичемом экземпляра. Оно было мертвым, но Дрейк так и не смог заставить себя прикоснуться к нему пальцами.
С завернутым в бумагу трофеем он направился в лабораторию. Биолог был осунувшимся и уставшим, как будто не спал всю ночь. Впрочем, сегодня примерно так же выглядело большинство островитян.
— Вы вчера высказывали пожелание получить второй экземпляр, доктор, — сказал начальник базы. — Забирайте. К несчастью, мне пришлось его раздавить, чтобы эта дрянь не укусила собаку. Надеюсь, вы сумеете извлечь из него что-то полезное.
