Джеймс недоуменно заморгал: карты в его руке то и дело расплывались. Отпихнув пустой стакан, он взревел:

– Еще один, Билли! Да захвати бутылочку для парней! – Он махнул рукой в сторону трех мужчин, сидевших вместе с ним за столиком в насквозь прокуренном салуне.

– Неплохо придумано, Джим, – сказал Джастис Двенадцать Лун. – А ты уверен, что сдюжишь еще одну?

Джеймс повернулся к говорившему. Глаза у него были красные, припухшие, взгляд мутный.

– Не лезь не в свое дело, Джас. Никак, ты специально приволокся сюда, в Сайта-Инес, читать мне мораль о вреде пьянства?

– Ну что ты, – покачал головой индеец. – Если мне кто и нужен, так это твой проклятый братец-шериф. Да только его тут нет.

– А тогда заглохни и сдавай, – буркнул Джеймс. – Так что ты сказал, Гарри?

– Беру прикуп. Эй, передай-ка мне бутылочку, Кэган! Ничего не имею против того, чтобы поддержать компанию, тем более что платить-то тебе!

– Какого дьявола?! Конечно, мне! А почему бы и нет, спрошу я вас? Будто мне есть на что еще тратить деньги!

– Ну а ранчо? – вмешался Джастис. Протянув руку, индеец незаметно убрал бутылку подальше от Джеймса и сунул ее кому-то из игроков.

Барни Шредер, налив стакан доверху, оглушительно расхохотался.

– Да, Джим, у тебя же пока еще есть Лос-Роблес! – Он снова хохотнул, заговорщически подмигнув, будто намекая на что-то, понятное только им двоим.

– Ранчо, – заплетающимся языком проворчал Джеймс. – Проклятое ранчо! Видеть его не могу! Пусто там, все точно вымерло! Брр!

– Так-так, то-то я удивился, когда заглянул туда сегодня, а там ни души. – Прищурившись, Джастис следил за тем, как Джеймс неверной рукой пытался налить себе виски, попадая отнюдь не в стакан, а мимо. – И надолго уехал Мэтт?

– К-кто?

– Мэтью Кэган! Твой брат! Давно он уехал?

– Кто знает? – Джеймс пожал плечами. – И какое кому дело, черт возьми? А если он тебе позарез нужен, пошли ему телеграмму в Лос-Анджелес или куда он там отправился?

– Джим, – Джастис сокрушенно покачал головой, – я сижу здесь всего лишь полчаса, а тебя уже не узнать, ей-богу! Просто не тот человек! Да что с тобой творится, понять не могу?!

Барни Шредер издевательски прыснул в кулак, и Джастис обжег его гневным взглядом. Тот ухмыльнулся в ответ, и индеец опешил: на месте передних зубов у Барни чернела дыра.

– Проблемы с женой, мистер! Точнее, с бывшей женой!

– Заткнись, Барни, – прошипел Джеймс. Вздернув брови, Джастис озадаченно покосился на Джеймса:

– Так ты женат?

– Был женат! – поправил его Гарри, не отрывая глаз от карт.

– На самой очаровательной крошке, которая когда-либо услаждала мужской взор, – хохотнув, добавил Барни. – Просто даже не верится, Джим, как это ты ее отпустил? Да будь у меня такая куколка, да еще с такой фигурой, уж я бы ни днем, ни ночью не выпускал ее из-под одеяла! Должно быть, красотке все было мало, а ты, бедняга, не потянул! Верно, Джим?

Из груди Джеймса вырвалось глухое рычание.

– Давненько я, знать, не видался ни с кем из Кэганов, – присвистнул Джастис. – Значит, ты был женат, а теперь уже нет, верно? А Мэтью? Он тоже женился?

– Ха! – Нетвердыми пальцами Джеймс поднес стакан к губам. – Д-да если этот чурбан и женат, так только на своем «к-кольте»! Уж б-больно ему по д-душе его работа, дьявол его забери! Смерть как любит ее! – Он подозрительно покосился на Джастиса: – А что это ты интересуешься, а? На фига тебе мой чертов б-братец... или чего наклевывается?

– Наклевывается, наклевывается. Джим, может, отвести тебя домой, а? Похоже, тебя сморило.

– Да? А почему бы тебе самому не убраться к дьяволу, старик? Ну что, парни, мы играть сюда пришли или лясы точить?

– Не обращай на него внимания, – примирительно бросил Джастису Гарри. – Джеймс уж почитай два месяца колобродит. С тех самых пор, как их развели.

– Что-что? – подозрительно поинтересовался Джеймс, но недостаточно громко, чтобы заглушить издевательский смех Барни.

– А все потому, что его же дружок успел залезть под юбку к его женушке! Вот что его гложет, ребята!

Джеймс, отшвырнув карты в сторону, вскочил на ноги.

– Что ты сказал?

Но Барни продолжал заливаться смехом.

– Садись, садись, Джим. Можно подумать, никто в городе не знает, чем там по ночам занимаются Нат Киркленд и твоя женушка! Чего ты так взъерепенился? Дело-то житейское!

– Никто ничего не знает! – пьяно проревел Джеймс. – Ты сам не знаешь, что мелешь, проклятый идиот!

Джастис, громадный, как гора, угрюмо навис над разбушевавшимися мужчинами.

– Джим, успокойся. Пойдем домой.

– Н-никуда я не п-пойду, п-пока этот мерзавец не извинится за то, что наболтал насчет Л-лизабет! А ну пусти м-меня! – Оттолкнув Джастиса, Джеймс покачнулся и чуть было не упал. – Ну, д-давай, п-проси п-прощения, лживый сукин сын, – заплетающимся языком потребовал он, – иначе лишишься п-последних зубов!

Смех стих.

– Не собираюсь я извиняться, – уперся Барни. – Сказал что сказал – чистую правду! А потом, зубки-то я потерял как раз по вине твоей женушки!

Услышав это, Джастис вытаращил от изумления глаза.

– Да, женщина, видать, еще та! – пробормотал он.

А Джеймс, который был настолько пьян, что, по-видимому, ничуть не удивился, радостно захохотал.

– Молодец! Только жаль, что много оставила!

– Да это не ее работа! – фыркнул обиженный Барни. – Нат Киркленд постарался! Шел к ней в гости и, видно, не захотел, чтобы кто-то подслушал, чем они там занимаются!

Джеймс уже рванулся было к нему, но сильная рука Джастиса удержала его на месте.

– Не валяй дурака, Джим. Не видишь – он дразнит тебя. Плюнь, все знают, что ему соврать – как воды напиться!

– В чем дело, Джим? Привык прятаться за жениной юбкой?

– Оставь, Барни, – посоветовал Гарри, заметно раздосадованный, что все забыли об игре.

Но польщенный всеобщим вниманием Барни лишь визгливо рассмеялся, довольный тем, что выставил богатого и влиятельного Джеймса Кэгана попросту пьяненьким неудачником.

– А кстати, Джим, давно хотел тебя спросить, – протянул он. – Кто из них лучше в постели: твоя бывшая благоверная или Мэгги Вудсен? Ты ведь поимел их обеих! Так какая послаще?