— Андрей? Прекрасный парень! Отличный. Был одно время центром нападения в студенческой футбольной команде.
Сказав это, он тут же почувствовал, что по лицу его приятеля скользнула довольная, одобрительная улыбка.
— Я спрашиваю, вас не о спортивных его качествах. Центром он был или полузащитником, — Слави Спиридонов любил футбол и разбирался в нем, — меня сейчас не интересует. Я спрашиваю вас о другом, и, надеюсь, вы понимаете, что меня интересует.
— Как вам сказать… это молодой человек новой формации, — неуверенно начал Папазов. — Когда работает — работает хорошо, на совесть. Когда веселится — веселится от всего сердца. Вообще приятный человек.
— Симпатичный человек, — сказал Игнат Арсов и поклонился.
— Говорил он вам о берилле? — спросил их Спиридонов, неожиданно встав из-за стола. — Я спрашиваю вас именно об этом, и отвечайте мне прямо, без околичностей!
Игнат Арсов вздохнул.
— Ну разумеется, сколько раз! — засмеялся Папазов. Он засмеялся, но видно было, что ему совсем не до смеха. — У каждого человека есть своя idee fixe. Что ж делать? У нас в бригаде есть один геолог, Зюмбюлев. Страстный охотник. Так он рассказывает, что видел однажды в лесу, как его собака Тотка играла в чехарду со страшным матерым волком.
— Вы лично, что вы думаете об этом деле с бериллом? — нахмурившись, прервал его Спиридонов.
— Что ж тут думать? Благородный энтузиазм, мечты, грезы. Я не вижу в этом решительно ничего плохого: молодость всюду ищет прекрасное.
Игнат Арсов кашлянул.
— Товарищ Папазов говорит о прекрасном в кавычках.
— А вы не находите, что в его гипотезах можно найти зернышко разумной вероятности?
— Мы думаем, что зернышко разума можно найти даже в бреде сумасшедшего, — поспешил ответить Игнат Арсов.
— Значит, вы, товарищ Папазов, считаете, что все это бред сумасшедшего, так?
— Я? — Павел Папазов потер себе лоб, помолчал. — О нет! Я этого не говорил. Я всегда с сочувствием отношусь к порывам молодежи. Спросите Андреева — я не только не упрекал его, я, наоборот, помогал ему, насколько мог.
— Это абсолютно верно, — дополнил Игнат Арсов. — Товарищ Папазов всегда относился к фантазиям этого юноши с благородной снисходительностью.
«Ясно, что эти люди не принимают всерьез берилловую гипотезу, считают все это пустяком, — думал Спиридонов, — но, во всяком случае, они благородно относятся к усилиям Андреева, особенно Папазов».
— Посмотрим, — сказал он. — Я предложил ему представить мне точную геодезическую схему района, где, по его предположениям, есть следы берилла. Схема покажет, серьезный ли это человек, что именно он открыл и открыл ли он вообще что-нибудь. Вы свободны.
Так развивалась до этого часа «берилловая» история. И вот теперь Вылю Власев сидел перед Спиридоновым и хмуро перелистывал свою пухлую записную книжку. И он и Павел Папазов считали гипотезу Андреева совершенно фантастической, плодом не в меру пылкого воображения. Но, в то время как отношение одного из них к подобному «бреду» было непримиримым и открыто враждебным, другой относился ко всему этому терпимее — как к наивному, но прекрасному проявлению молодости.
«По картографической схеме я увижу, есть ли в этом хоть что-либо серьезное», — решил Слави Спиридонов и распорядился, чтоб рассыльный позвал Андрея.
На этот раз молодой геолог явился к своему шефу в приличном виде. Галстука на нем не было, но он надел темный пиджак и выглядел в нем еще более высоким, казался каким-то особенно сильным.
Инженер Спиридонов предложил ему сесть, полюбовался некоторое время его атлетической фигурой и румянцем, выступившим на лице, а затем спросил без обиняков:
— Значит, ты считаешь, что в этом районе есть следы берилла, так?
— Да, считаю, — твердо ответил Андрей, глядя прямо в глаза начальнику. И еще раз повторил: — Считаю.
Вылю Власев многозначительно кашлянул.
— Скажи мне, — вмешался он, — каков по-твоему процент вероятности — до одного доходит?
— Пятьдесят один процент, — спокойно ответил Андрей.
Вылю Власев от изумления открыл рот и развел коротенькими руками.
Он не нашелся что сказать, а только покачал головой, как это делает врач у постели безнадежно больного.
— Что вы имеете в виду: залежи, пласты, жилы? — тихо спросил начальник.
— Я имею в виду следы, которые наталкивают меня на мысль, что когда-то, в древности, в этих местах добывали изумруд. В те времена обычный берилл ни во что не ценили, искали только кристаллический. Но я думаю, что там, где есть кристаллический берилл, найдется и обычный.
— То есть… вы видели кристаллический берилл… так надо вас понимать? — Слави Спиридонов выпрямился. — Вы видели… изумруд?
— Приснилось ему, — засмеялся Вылю Власев. — Во сне увидел. А потом принял сон за действительность. Вообще… сказки тысяча и одной ночи!
— Постойте, постойте! — прервал его Спиридонов. — Значит, вы видели изумруд. Прозрачный, кристаллический берилл. Почему же вы не принесли ни одного кусочка?
— Я видел что-то напоминающее кристаллический берилл. Цветом, мягкостью блеска. Я не сумел отбить ни зернышка, потому что этот камень был на высоте не меньше чем три метра над моей головой. Мне нечем было достать. Да я и не был тогда уверен, что это кристаллический берилл. И другие минералы издали выглядят так же. А второй раз я не сумел там побывать, потому что бригада перешла на другой объект.
— Сказки! Видно, что начитался книг, — стал сердиться Вылю Власев. — Это какая-нибудь древняя история тебе голову вскружила!
— Я обозначил это место на своей схеме, — сказал Андрей.
— Дай ее! — одновременно воскликнули оба.
— А без схемы вы мне не верите? — усмехнулся Андрей. — Неужели я похож на обманщика, на человека, который сознательно стремится ввести других в заблуждение?
— Некоторые женщины с виду сущие ангелы, а душа у них чернее дьявольской, — сказал Вылю Власев. — Внешности я не верю!
— Дайте схему! — инженер Спиридонов протянул руку.
— Следовало бы человеку верить больше, чем бумаге! — грустно улыбнулся Андрей. — Впрочем, вот! Смотрите.
Он открыл портфель, вынул мягкую коричневую папку и положил ее на стол.
— Я знаю в этом районе каждый овражек, каждый холмик, меня ты не проведешь! — погрозил ему пальцем Вылю Власев.
И тут произошло то неожиданное, то странное, о чем я упомянул в начале главы.
Вылю Власев и инженер Спиридонов открыли папку и жадно впились взглядом в разноцветные топографические знаки. Прошло две минуты, три минуты — слышно было только их возбужденное дыхание и шелест пальцев по гладкой чертежной бумаге. Вылю Власев почти уткнулся носом в чертеж, а инженер Спиридонов выпрямился и с застывшим лицом прошептал едва слышно:
— Это шифр… или что?
— Какой шифр, — засмеялся Андрей. — Совершенно ясная геодезическая схема, нанесенная на точный топографический план. Все объяснено внизу, в условных знаках.
Тогда Вылю Власев рассмеялся мелким и дребезжащим, неприятно хриплым смешком.
— Ну и мошенник, — сказал он, успокоившись. — Так я и предполагал. Мальчишество!
Потом по лицу его прошла тень.
— Как тебе не стыдно устраивать такие шутки с нами, взрослыми людьми? Разве можно? Мы ведь твои учителя, как же так?
— Да в чем дело, что вы? — спросил Андрей в изумлении.
Инженер Спиридонов зло взглянул на него, скрипнул зубами и жестом подозвал его к себе.
— Ну-ка, прочти эти условные знаки! Вслух! — приказал он.
Андрей наклонился над планом и в ту же минуту почувствовал, что все поплыло у него перед глазами. Это была обыкновенная топографическая карта без всяких геодезических обозначений, вся испещренная красными кружочками.
Что происходит? Уж не бредит ли он?
Вчера он работал до полуночи над этим планом и хорошо помнил, что он нанес разрез пластов и только две точки обозначил красными кружочками. Какая-то магическая сила стерла пласты, всю геодезию, какая-то магическая рука нарисовала дюжину красных кружочков и написала его почерком длинный, бесконечно длинный список условных обозначений.
