Участковый был на месте. Увидев позеленевшее лицо Марфы Никитичны, он вышел из-за стола и участливо спросил:
-- Уж не заболела ли, тетка Марфа? Или что с сестрой? -- Знал участковый, что она хоть и сама не совсем здорова, так еще и за больной старшей сестрой ухаживает.
-- С сестрой как всегда, а вот у меня -- беда!
Стала рассказывать о своем горе. Говорила, волнуясь, не все по порядку.
-- Может, вовсе и не под бочку спрятала, а где-то в другом месте? -- сочувственно намекнул участковый.
-- Да нет, точно помню, что в ямку под бочку засунула.
-- Сарай-то был на замке или как?
-- Какое там -- на замке! -- расстроенно прошептала Марфа Никитична. -- Да и кто подумать-то мог?
-- Это дело сложное, -- озабоченно покачал головой участковый.
-- Так ведь все время туда прятала и обходилось! -- всплеснула руками Марфа Никитична.
-- Может, кому по опрометчивости сказала, где прячешь? Вспомни, могла кому сказать?
-- Нет-нет, даже сестра не знала.
-- Тогда кто и как мог узнать? -- воскликнул участковый. -- Кому в голову взбрело клад у тебя под бочкой искать?
-- Ума не приложу, -- прошептала посиневшими губами Марфа Никитична.
-- Ну и задачку ты мне задала, тетка Марфа. Просто какая-то головоломка. Сейчас в отделе как узнают, такую шумиху поднимут, что даже не представляешь!
-- Это почему же? -- недоверчиво посмотрела Марфа Никитична на участкового.
-- Не понимаешь, да? Ей-Богу, тетка Марфа, ты просто святая невинность. Вспомни, каким депутатом была? -- Участковый для убедительности поднял руку вверх. -- Понимаешь теперь? А-а, дошло. Да как только о твоей краже узнают, так сразу с области понаедут и начнут крутить-вертеть. Это уж можешь поверить. Да и мне работенки хватит. Надо же такому случиться. Ай-яй-яй!
-- Так что ж, выходит, мне надо было молчать? -- недовольно проворчала Марфа Никитична.
-- Зачем молчать, разве я об том сказал? Де-не-ж-ки надо по-умному прятать, по-умному!
Участковый, который Марфу Никитичну всегда звал просто теткой и даже разговаривал с ней на "ты", был расстроен. Уж он-то знал, что с кражей денег теперь придется немало повозиться. А если заезжий своровал: полез, к примеру, в погреб чем-нибудь поживиться, сдвинул случайно бочку, а там... И-ех, тоже мне! Нашла где прятать! Надо же только додуматься! Вздохнув, отпустил Марфу Никитичну домой и пообещал скоро к ней приехать. Потом снял трубку и стал звонить в дежурную часть райотдела.
Дежурный в райотделе отнесся к произошедшему как-то спокойно и начальнику милиции доложил лишь под вечер. Тот среагировал по-своему: сразу же позвонил первому секретарю райкома партии, а в УВД звонить не стал. "Авось как-нибудь обойдется", -- подумал. Но первый секретарь райкома решил все же подстраховаться и сделал звонок в отдел административных органов обкома партии. Работник адмотдела тут же позвонил начальнику УВД и прочитал ему мораль, что вот дожили, когда депутатов Верховного Совета, пусть и бывших, стали обворовывать.
Начальник УВД отчитал начальника райотдела за то, что умолчал и вовремя не известил. В общем, завертелось, закрутилось. Начальник следственного отдела УВД получил указание срочно отправить в поселок Криуша опытного следователя для оказания помощи оперативно-следственной группе райотдела по расследованию данной кражи.
На следующее утро, как только в следственном отделе закончилась планерка, начальник отдела попросил Кусенева на минутку задержаться.
-- Значит, так, -- сказал он, хмурясь. -- Узнай, когда идет автобус в сторону поселка Криуша Панинского района и немедленно выезжай туда.
Вкратце обрисовал, чем придется заняться. Предупредил, что данную кражу надо обязательно раскрыть, так как она может получить большой общественный резонанс. Дальше объяснять ничего не стал. Что ж, задание получено, и его надо выполнять. Кусенев позвонил домой и предупредил жену, что выезжает в командировку. Потом созвонился с автовокзалом и узнал, когда ближайший автобус на Криушу, а через час выехал к месту преступления. В дороге можно было подумать, с чего начинать. Вспомнил слова начальника отдела -- преступление во что бы то ни стало надо раскрыть! Легко сказать "раскрыть", но как, если, с его же слов, нет никаких зацепок? Ясно, что надо переговорить с потерпевшей, возможно, что и вспомнит. Встретиться с участковым, уж он-то должен знать, хотя бы предположительно, с кем следует поработать. Многое будет зависеть от профессионализма местного эксперта-криминалиста. Он и следователь райотдела должны быть уже на месте. Кусенев просил предупредить, чтобы без него осмотр места происшествия не начинали. Хотел вздремнуть, но какой уж тут сон, если "кровь из носа", а распутать! Автобус проехал "Утиные дворики" (надо же, какое милое название), потом Александровку, а вот и на взгорке завиднелась Криуша. От кого-то слышал, что было время, когда в этом селе, что ни ночь, кому-то "красного петуха" пускали. Так некоторые селяне мстили друг другу. Сейчас время другое -- "красного петуха" не пускают, а вот бывшего депутата обокрали. Кто бы мог это сделать? Тут же мысль заработала совсем в другом направлении: жена по телефону просила не задерживаться. И ее можно понять: дочке одиннадцать, а сынишке всего полгода. Как еще терпит его постоянные командировки?
У одного из крайних домов многолюдно; ясное дело, не так часто приезжают работники милиции из района и области.
Выйдя из автобуса, Кусенев увидел милицейский Уазик и пошел к нему. Оперативно-следственная группа райотдела только что прибыла. Хозяйки дома пока не было, за ней на мотоцикле уехал к ее сестре участковый. Вскоре он привез Марфу Никитичну. Представились, выслушали ее, но ничего нового потерпевшая не сказала. Ничего не прояснили и вопросы, что были ей заданы.
Приступили к осмотру места происшествия. Первыми в погреб опустились хозяйка, следователь и эксперт-криминалист. Кусенев решил воздержаться: зачем лишнюю толчею создавать? Он стоял у спуска и слушал, о чем шел внизу разговор. Следователь райотдела молод и еще неопытен. Но вот все из погреба вылезли, а Марфу Никитичну Кусенев попросил остаться. Спустился сам, огляделся. Погреб по размерам метра три на три, стены кирпичные, вдоль одной стены собран стеллаж из досок. На полу четыре бочки для солений. Марфа Никитична указала на ту, под которой прятала деньги. Сбоку от бочки лежала литровая стеклянная банка: эксперт заберет ее для проведения экспертизы. Визуальный осмотр погреба ничего не дал. Слушая хозяйку, Кусенев водил фонариком по стенам, земляному затоптанному полу, светил на бочки и под бочки. Подумал, что зацепиться и впрямь абсолютно не за что. Уже хотел подниматься наверх, но решил еще раз посветить в бочки. В одной, как ему показалось, что-то блеснуло. Пошарив рукой, вытащил застрявшую между рассохшихся досок бочки металлическую пуговицу. Пуговица новая, из желтого металла, с изображением на ней солнышка. На дужке пуговицы остался кусочек темно-синей нитки. Увидев на ладони Кусенева пуговицу, Марфа Никитична прервала молчание.
-- И откуда только взялась, ума не приложу!
-- Да вот взялась откуда-то, -- кивнул Кусенев и стал подниматься по ступенькам.
Из собравшихся во дворе больше всех -- женщины, чуть поодаль стайка ребятишек. Почти все одеты в темно-синие куртки с пуговицами из желтого металла. А на пуговицах, точь в точь что нашел в бочке, изображено солнышко. Куртки новехонькие, будто только что в магазине куплены. Подойдя к женщинам, Кусенев спросил:
-- Все ребятишки у вас в одинаковых куртках. Никак по спецзаказу одели?
-- Какой там заказ, -- ответила одна из женщин. -- В сельмаг недавно завезли, вот и накупили модных и не слишком дорогих.
Поговорив с женщинами, Кусенев вернулся к ребятам. Говорил о том, о сем, а сам все пуговицы на их куртках разглядывал. Ведь если кто утерял, то ее или не будет, или пришьют, но другую, и другими нитками. Однако пуговицы на куртках были на месте. Самый шустрый мальчишка вдруг спросил:
