Она на секунду открыла глаза и, глядя в очертания его лица, ответила:

— Если ты так хочешь.

— Я всегда хотел быть с тобой.

В темноте он не заметил, как тень сомнения промелькнула в ее глазах, прежде чем они закрылись.

Она боялась Лондона. Леди Уикертон жила там — хозяйка элегантного особняка на Гросве-нор-сквер, принимавшая гостей, посещавшая Королевскую оперу, театр на Друри-Лейн, магазины в Вест-Энде. Леди Уикертон играла в бридж с членами парламента, ее приглашали на чай в Букингемский дворец. Идеальная жена, спокойная, выдержанная, образованная. И никто не подозревал, что она задыхалась в Лондоне.

Если бы между дочерью Джима Вольфа и женой лорда Уикертона не стоял Тай, то Эшер, возможно, приняла бы роль леди Уикертон, во всяком случае легче ее переносила. Она пыталась, но потерпела поражение. До встречи с Таем она привыкла сдерживать эмоции, не показывать, что она чувствует, так воспитал ее отец. Но любовь все изменила. За те месяцы, что они были вместе, она постепенно освободилась от сковывавших ее условностей. Контролировать дремлющие чувства было гораздо проще, чем вспыхнувшую любовь. Это чувство не просто сдерживать, его не выплеснешь даже в игре, где можно выпустить пар.

Вернуться в Лондон для Эшер было очень трудным шагом. Она понимала, что столкнется не только со своими воспоминаниями, но и с тем призраком — подобием женщины, которой она притворялась, став леди Уикертон.

Все было таким знакомым — Вестминстерское аббатство, Трафальгарская площадь, запахи и голоса. Даже напряжение и ожидание турнира не могло приглушить воспоминания. Ей придется встретить людей, которые помнят ее как элегантную леди Уикертон, будет много расспросов и любопытства.

Ей следует быть предельно осторожной, чтобы не дать пищи для разговоров, никакой откровенности, по крайней мере она должна это Эрику. Ей помогут годы тренировок, железная дисциплина и правила, привитые отцом. Все это теперь сослужит свою службу. Эшер на правах профессионала, подтвердившего после длительного перерыва свой статус и даже упрочившего его, после двух трудных сражений имеет право отмести вопросы о личном и говорить только о предстоявшем турнире и о своих шансах. Она приехала, чтобы показать, на что способна в теннисе. Теперь, после успеха, став чемпионкой двух турниров, она может спокойно диктовать условия интервью. Сохраняя достоинство, удерживать чужих от вмешательства в личную жизнь и оставаться в рамках профессии. То, что вновь возникло между ней и Таем, было слишком хрупким, чтобы говорить об этом вслух.

Счастье. Она чуть не забыла, что такое искренность в отношениях и как жизнь может быть приятной и необременительной. Им было хорошо вместе. Неторопливые разговоры после обеда, сумасшедшие часы близости, прогулки. Они жили вместе в номере отеля, там был их временный дом. Она чувствовала себя почти цыганкой, свободной от обязательств, не имеющей постоянного дома. Ей нравилось это состояние. Она однажды уже искала стабильности, положения в обществе, готова была к этому. Но быстро поняла, что жизнь не имеет значения без любви. Она так соскучилась по взрывному темпераменту Тая, ее восхищала его непосредственность в чувствах. На этот раз она продлит эту радость как можно дольше.

— Ты еще не одета?

Эшер, сидевшая на кровати, глубоко задумалась. Тай стоял в маленьком коридоре между спальней и небольшой гостиной. Он был полностью одет для выхода и теперь, нетерпеливо хмурясь, смотрел на нее. Волосы, как всегда, спадали небрежно на лоб и были еще влажными после душа.

Она повернулась к нему, и ее залила горячая волна любви.

— Я почти готова. — Она нагнулась, чтобы завязать шнурок. — Не знаю, кто способен так быстро шевелиться с самого утра, особенно если спал всего шесть часов.

Хмурое выражение сменилось ухмылкой.

— И что тебя так рано подняло? — Тай ловко поймал кед, который Эшер швырнула в него. На нем совсем не отражались их бессонные ночи. Он выглядел всегда свежим, отдохнувшим и сейчас кипел энергией. — Можешь вздремнуть после утренней тренировки.

— Ты, кажется, сегодня очень доволен собой?

— Это заметно? — Не отрывая глаз от ее лица, он подошел ближе. — Может быть, это потому, что я так легко побил этого британского мальчишку в четвертьфинале вчера.

— О? — Она посмотрела на него, приподняв бровь. — И это единственная причина твоего хорошего настроения?

— Что же еще?

— Отдай мой кед, — потребовала она, — чтобы я могла снова швырнуть им в тебя.

— А ты знаешь, что твое агрессивное поведение просто несовместимо с таким прекрасным утром. — Он предусмотрительно отвел руку с кедом подальше от нее,

— А ты знаешь, что просто невыносим с тех пор, как выиграл во Франции? — притворно сладким голосом пропела она. — Ты забыл, что это всего лишь четвертая часть Большого шлема.

Эшер попыталась дотянуться до своего кеда, но Тай отодвинулся подальше.

— Для тебя тоже, Лицо, — напомнил он.

— Остальные игры на траве. — Она успела дотянуться и, схватив его за пояс спортивных брюк, подтянула к себе.

— Какая же ты ненасытная женщина, — вздохнул он и, поднырнув под ее руку, опрокинул ее на кровать и придавил своим весом.

— Тай! Прекрати! — Смеясь, она уперлась руками его в грудь. — Мы опоздаем на тренировку.

— Ты права. — Он быстро поцеловал ее и откатился в сторону.

— А ты не долго сопротивлялся, — заметила она, садясь на постели и поправляя волосы.

И вскрикнула от неожиданности, когда он внезапно схватил ее и заглушил протест поцелуем.

Долгим, нежным и полным страсти. По телу сразу прошла горячая волна, а потом оно стало плавиться. Эшер откинулась назад, приглашая взглядом к продолжению. Тай повторил поцелуй, испытывая приятное чувство полной власти над ней. Если продолжить, она не станет пассивно подчиняться, а будет в свою очередь требовательной. Они равны в поединке любви. И это его опьяняло и возбуждало. Он, улыбаясь, взглянул на нее. У них есть время. Вся жизнь.

— Ты, наконец, проснулась? — Он провел рукой по ее груди.

— М-м-м…

— Тогда пошли.

Он поставил ее на ноги и шутливо шлепнул по заду.

— Ах так? Я тебе сейчас отомщу. — Кровь еще шумела в ушах, ей трудно было остановиться.

— Я этого только и жду. — Он обхватил ее за плечи. — Пошли, тебе надо поупражняться в ударе с лета сверху, — продолжал он, пока они выходили из номера.

— О чем это ты? — Она строптиво вскинула голову.

— Если укоротишь свой свинг немного…

— Сам укорачивай свой свинг, — Эшер рассердилась, — а пока будешь этим заниматься, подумай вот о чем, тебя вчера нельзя было назвать мистером Скорость.

— Надо же сберечь что-то на финал.

Эшер фыркнула и нажала кнопку вызова лифта.

— Твоя самоуверенность впечатляет.

— Уверенность в своих силах, — поправил Тай. Ему нравилась она такой — спокойной, но готовой дать отпор. Мелькнула мысль — знает ли она, что еще более прекрасна, когда забывает о своей сдержанности? — Что у нас с завтраком?

— А что с завтраком?

— После тренировки предлагаю позавтракать.

Она лукаво взглянула на него, и в это время двери лифта перед ними открылись.

— Это твое лучшее предложение?

Он приподнял вопросительно бровь и последовал за ней в кабину. Эшер обменялась вежливым приветствием с пожилой парой англичан в твидовых костюмах.

— Может быть, ты хочешь начать с того, на чем мы остановились прошлой ночью? — Тай прислонился к стенке кабины, делая вид, что не замечает предостерегающего взгляда Эшер, хотя она с трудом сдерживала смех. — Как, ты сказала, твое имя?

Чувствуя, как ее спину буравят две пары глаз пожилой пары, замершей от ужаса и любопытства, Эшер ответила:

— Мисти. — Она придала акцент кокни своему английскому. — Мы снова закажем шампанское, мистер Старбак? Оно было просто восхитительным.

Он увидел в ее глазах вызов и ухмыльнулся:

— Как и ты, милая.