Полагаю, фотографию "Неизвестной из Яузы" в прессе и блогосфере видели в том числе и выходцы из старинного дворика Малом Комсомольском (Златоустинском) переулке. Может быть, в глубине подсознания они и признали своего Светика. Но никто себе в этом ни фига не признался. Лучше умиляться красивым мифам, нежели устрашаться голой правды.
Как там говорится в сакральных текстах: свято место пусто не бывает? Конечно я имею в виду комнату в мезонине (ну, или с мезонином, ежели кому угодно). Короче, очень скоро в особняке появились новые жильцы и собственники, люди наверняка богобоязненные и пассионарные.
Еще, через относительно небольшой промежуток времени, особняк расселили. Все жильцы получили жилье в новостройках. Владельцы комнаты в мезонине въехали в законную квартиру на Госпитальном валу. После капитального ремонта особняк окружил ажурный забор, а по периметру поставили вооруженную охрану. Что за муторная контора расположилась в исторической постройке (истории которой толком никто и не знает), было неясно. Но наверняка хозяйствовать стали достойные и уважаемые люди – какие же еще?
А дворик, собственно говоря, опустел. Был Светик-конфетик – и не стало. Исчезло юное созданье как сон, как утренний смог… ой, то есть, туман. Скамейка на столбах из лиственницы была утилизирована, на ее месте появилась детская площадка с резиновым покрытием. Детей на ней встретить теперь можно довольно часто. В основном они азиатские, чьи родители - теснящиеся по подвалам трудовые мигранты с предгорий Памира. Новые дети Старой Москвы чем-то даже напоминают маленьких Будд.
И маленькое резюме. Человечество гадает, в чем тайна Джокондовой улыбки. Но все что-то забывают про бритву Оккама, согласно которой наиболее разумный ответ: Мона Лиза была обыкновенной дурой, и в ее идиотизме гений Леонардо узрел Всеобъемлющую Вселенскую печальку.
КОЛОБКОЦИОНИСТ
"Каренина" пришла в платье, красном. С голыми тощими смешными детскими коленками, причем даже невооруженным глазом было заметно, что женское одеяние девушке непривычно: она то и дело одергивала сзади подол. Да еще и какие-то несерьезные тапочки-мокасины, ножки в них переминаются, переминаются... Опоздала на девять минут и заметно нервничала. Товарищ Крупская взирала на все это равнодушно как буддистская монахиня.
Сергей с ходу отдал файл с рассказами, произнеся:
- Давай уж не будем вести себя рассеянно как в прошлый раз. Будет новая партия или как?
"Анна" улыбнулась, позитивный настрой молодого (да уж и не такого свежачка, если на чистоту) человека передался и ей, девушка чуточку раскрепостилась:
- Да, правильно. Вот. - Произошел обмен файлами. Собеседница пояснила: - Здесь совсем другого толка рассказы.
- Отлично. - Заявил Антонов, принимая подношение. Внутренне вообще-то ликовал: значит и следующая встреча случится! - И куда мы пойдем теперь...
- Давай пока никуда. Вот здесь присядем и ты мне расскажешь о том, что думаешь. По поводу прочитанного.
- Вот взять историю про блаженную дурочку. - Сергей, едва двое расположились на скамейке, начал нарочито назидательно. - Светика. Ты на самом деле не рассказы пишешь, а истории сочиняешь. Назидательные.
- Не я! – Смешно возмутилась собеседница. - Денис... сочинял.
- Да это неважно. Светик, я так понял - аллегория. Слышал, такие персонажи всю деревню спасают. Ну, в данном случае - двор. И что - спасла?
- Да разве в этом дело? - "Анна" лучилась довольством от того факта, что разговор пошел детальный и по существу.
- Да в чем же еще. Ведь притча же, кстати, набросанная грубыми мазками. Поэтому - не рассказ.
- Надо было иначе заканчивать?
- Не только заканчивать, но и начинать.
- То есть…
- Тон. Слишком на мой взгляд эпический.
- А как надо было?
- Откуда мне знать. Ну, что ли диалоги придумать. Или эпизоды. Писателю виднее. Но дело не в том, это же детали.
- Тогда – в чем? – «Анна» действительна вся превратилась во внимание.
- Уж коли есть луч Светика в темном царстве, - Сергей даже усмехнулся от удачного каламбура, - значит, нельзя его так вот гасить. А то ведь сплошная депрессуха. Ты кстати не задумывалась о том, что лучшие образцы мировой литературы позитивны?
- Ты вообще Чехова читал? Например, "В овраге".
- Я читал "Каштанку".
- Там гусь подыхает. "Дон Кихот" заканчивается смертью главного героя. - Девушка зажглась темой, точнее, интеллектуальной игрою. - А еще "Страдания юного Вертера", "Пиковая дама", "Бедная Лиза"... и...
- А не рассказать ли тебе сказочку про Колобка. Или волка с семерыми котлетами, то бишь, козлятами. Или про Снегурочку.
- Лучше про белого бычка.
- Да, расскажи ты. Название слышал, сказку – нет. А?
- Про бычка? Пожалуйста. Жил бычок, белый, который не стал жить как все и пошел вопреки. Он помешал, его убили, закопали, и табличке написали: жил был бычок, белый, который…
- Понятно. Троллинг любишь.
- И его – тоже. Но в сказке правда.
- Понял. Есть два направления литературы. Жизнеутверждающая и жизнеубивающая. Оба имеют право на жизнь. Конечно: герои "Мастера и Маргариты" уходят в иную жизнь.
- Они умирают физически... для ЭТОГО мира. И мне думается, история про реституционерку - в этом ключе как раз именно рассказ. Там сплошь детали.
- Детали? Двое захотели освежить половые отношения и залезли куда не следует. И легко отделались. Ведь я знаю, куда они забрались: на территорию главного штаба военно-морского флота.
- Я знаю. На том и построен рассказ. И еще он – о несчастной женщине, страдающей оттого, что жизнь проходит бездарно.
- Знаешь, что… твой этот Муянов, - продолжил Сергей, и... чуть не усмехнулся: знакомая незнакомка пыталась прикрыть колени подолом, у нее это не получилось и она упрятала ножки куда-то вниз, - пожалуй закоренелый феминист. Или ты специально так тексты подобрала.
- Конечно, да. Что думаешь еще?
- Совершенно серьезно: активно не понравилось мировоззрение автора. Ты упомянула Булгакова. Вот он все же оптимист с таким... моцартианским даром. - Сергей думал. Спросить сейчас – или не спросить про суицидальную историю этого наивного создания? Вот это – история, а не какой-то там трах на подоконнике! Нет... заключил Антонов, придет время - сама расколется. - Он нигилист, фаталист и... этот... менталист.
- Не слишком много "истов"?
- Еще мало. И уж точно не перфекционист. Вот взять историю про эту... ну, тетеньку богатую, которая попала в секту...
- Ты так думаешь...
- Денис твой построил свою историю именно таким образом, чтобы я подумал именно так. Автор смоделировал судьбу боярыни Морозовой, положив ее на канву современности. - Сергей лукавил. Ради любопытства он в Инете действительно прочитал про Феодосию Морозову и сопоставил. - Это самый простой путь: обыграть известный сюжет.
- Да. В чем-то правда твоя. Мне тоже этот рассказ не очень. Нет сострадания к героине.
- Жалеть никого не надо, это сопли. Мы вот "Каштанку" не жалеем, нам просто интересно смотреть на мир глазами прикольной собачки.
- Хорошо, хорошо... про собачку надо прикинуть.
- Ты о чем?
- Та так... проехали. Хороший разбор получился. Спасибо.
- Ну вот, что, мадам... или мадемуазель. Ты даже не говоришь как тебя зовут на самом деле.
- Если ты представляешь меня Анной, так оно и есть.
- Заумно. Ты же не придуманная, кажется настоящая. - Денис коснулся пальцем голой коленки. Девушка не дернулась, но легкий багрянец на ее лице возник. - Так ты мне дорасскажешь историю своего Дениса?
- Возможно. Только пойдем, хочу тебе кое-что показать.
- Может перекусим.
- Я не голодна. И еще. Застегни ширинку.
Серега глянул - действительно. Отвернувшись, сделал это. Почувствовал, как и сам раскраснелся, но успокоил себя: с кем не бывает. Голые коленки и ширинка - счет один-один, квиты. Сергей вдруг с особенной болью ощутил, что он намного старше "условной Анны" и уж наверняка знает о жизни гораздо больше нее. Но, может быть, Антонов знает меньше о смерти?
