- Рассказы нормальные, добротные. - Двое уже встали, пошли переход. Сергей решил уж сказать приятное. - Гениальные они или обычные сказать не могу. Я же тебе говорил, что неспециалист.
- Пойдем вниз. - Скомандовала девушка в боевом красном наряде. - В ее голосе ощущалось торжество крохотной моральной победы.
- В преисподнюю? - Ехидно спросил Сергей.
- Покамест нет. Просто - под гору.
Перешли Сретенку, стали спускаться по странно пустынному для такого времени (года и дня) Рождественскому бульвару. Остановились на углу улицы Неглинной. Девушка указала себе под ноги:
- Видишь этот люк? Под ним протекает река. Денис водил меня туда. Он очень хорошо знал все ходы. Было страшно... интересно.
- Конечно там водятся гигантские крысы, приведения, коммунисты и зомби.
- Крупные тараканы есть. Всего остального пока не встречала. Да и Денис не рассказывал о чертовщине.
- А о чем тогда... в смысле, рассказывал. Не только же тараканов показал.
- Да. Именно. Так вот...
ПРОДОЛЖЕНИЕ ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ДЕНИСА МУЯНОВА
Итак, настали времена, когда в Москве за бесхозностью и либеральными послаблениями открылись многие двери. Ну, точнее их повыкорчевали вандалы и мародеры - те самые, которые чуть ранее строили светлое коммунистическое будущее. Сие не касается входов в конторы, учреждения и фирмы - как раз в них добавилось охраны и прочих средств защиты от народонаселения. Просто эпоха прихватизации породила иную систему ценностей: хватай все что плохо лежит и хорошо храни награбленное, чтоб другие не зарились! А кто не спрятался и не закрышевался – сам виноват.
Поняв, что все из подземной части Москвы уже уворовано, потенциальные хвататели и опричники эпохи первоначального накопления народного добра капитально повернулись в сторону народа - чтобы уж обобрать его как липку при помощи всяких ваучеров, МММ и бейсбольных бит. И это у них вполне себе получилось.
Имея воспитанный еще в детстве вкус к исследованию неведомого, Муянов принялся осваивать интересные места. Выяснилось: Игнатий Стеллецкий в свое время не зря жизнь положил на исследование подземной Москвы, ведь это практически второй город, разве только пока не вполне освоенный человечеством.
Прежде всего удивляло подземное противоборство эпох. Новые инженеры, строя коммуникации, совсем не опираясь на опыт предыдущих поколений. Винные подвалы и подземные хранилища строили там же, где проходили тайные лазы из резиденции Ивана Грозного и его приближенных. Секретные переходы между зданиями дворянских усадеб устраивались в тех же глубинах, где и схороны Огородной слободы. Подземелья при храмах направлялись к бывшим засыпанным оврагам, а там они могли упереться в тайные пыточные ямы опричников. Короче, подземная эклектика, что вообще характерно для Третьего Рима. И все это историческое нагромождение сметалось при строительстве железобетонных бомбоубежищ в Сталинскую и Хрущевскую эпохи. Более-менее оставалась нетронутой сложившаяся система канализации, которая зацикливалась вокруг коллектора речушки Черногрязки, но и в ней, как говорится, даже чёрт рисковал сломить голову и ноги.
Примерно в то же время Денис начал сочинять. В основном - рассказы, из истории Старой Москвы. Пробовал посылать в журналы, их тогда было довольно немало. Реакция редакций - нулевая. Народные писатели, то бишь, графоманы из народа во все времена на фиг никому и нужны. Если только они не готовы щедро отстегивать кровные за право публикации. И это правильно - ежели дать таким послабление и оказать знаки внимания, начнется свистопляска похлеще танцев пусек-мусек в храме.
Все так же Муянов трудился на поприще геодезии и картографии. Знания помогли; Денис, используя их, а так же соответствующие устройства, начал строить свои планы подземной Москвы, соизмеряя их со сведениями, почерпнутыми из того самого красного альбома столетней давности. Похоже, старик знал, кому передать реликвию.
Аккурат в то время сломали старое здание 613-й школы и стали рыть котлован под новое сооружение. Торопливость заказчиков насторожила молодого исследователя: другие ветхие дома так наскоро не рушили. Стройплощадка с гигантским котлованом тщательно охранялась, и никаких информационных плакатов, сообщающих, кто строит, что и зачем - не наличествовало. Характерно, что после вывоза строительного мусора и грунта на стройке все застопорилось.
Денис наведался к школьному приятелю Андрюхе Арефьеву, по уличной кликухе, Ареху. Тот был не дурак выпить, так что имелся хороший повод. Арех жил в доме рядом со стройкой; комната громадной коммуналки выходила на Большой Харитоньевский, зато из кухни хорошо просматривался котлован. Пронаблюдав происходящее внизу и даже сфотографировав, Муянов сделал вывод: некие люди ведут полноценные археологические исследования. В профиле раскопов угадывалась древняя кладка, вот ее-то как раз и расчищали неведомые специалисты сплошь мужского рода.
- Подожди-ка. - Прервал Сергей. - Смею предположить, у твоего этого Дениса тоже была кликуха. Например...
- Нет, не угадал. Его звали просто Дэн. Но продолжу....
Самый простой, буквально напрашивающийся вывод: ищут клад. Но разве, когда в тридцатые годы прошлого века ломали храм и копали фундамент под школу, таковой не обнаружили? Дело темное... Возможно секретные архивы какие-то сведения хранят, но, как пел бард, удивительное рядом, но оно зап-ре-ще-но. Приходилось надеяться только на собственные источники и интуицию.
Красный альбом, точнее, безвестный его составитель сообщал: в районе храма Харитония имеется целая сеть подземных ходов, большая часть из которых заброшена и вероятно утрачена из-за обрушений. Но ведь в альбоме - сведения столетней давности! С той поры уже как минимум дважды все ломали, затевали новые стройки, наверняка со своей системой инженерных коммуникаций. В общем, занятная и таинственная история, дарящая немало пищи фантазийному аппарату.
Само собою, Денис в меру своих возможностей исследовал андеграунд Огородной слободы и окрестностей, так сказать, и полевым методом. То есть, лазил по всяким городским червоточинам и совершенствовал свою карту. Он же дока в геодезии и картографии, с нивелиром, теодолитом и тахеометром на ты. И не только: здорово освоился и в подземном мире, который хотя и изобилует опасностями, обладает и таинственной привлекательностью. Под землей доходил даже до Кремля. Но там, в самых интересных ответвлениях, стоят мощные решетки, закрывающие проходы к чему-то запретному.
Несколько раз с Денисом ходил в экспедиции и школьный приятель, но однажды, запаниковав в слишком узком и темном проходе, Арех отказался составлять компанию напрочь. Сказал: "У тебя совсем крышу снесло, а кладов ты все равно не найдешь, кишок тонок!" И это еще более подзадорило нашего героя.
У Муянова появились конкуренты: дигеры. Именно они и прозвали Дениса "антидигером". Встречались в разных местах, всегда расходились мирно, с шутками и подколками. Дигеры манили в свои команды, ведь Дэн-антидигер много знает... то есть, знал. Но встречаются такой род людей, которые всегда будут оставаться "одинокими волками".
Иногда приходилось и рисковать, преодолевая разломы и завалы. И так - постепенно, постепенно, действительно наподобие волка, подбирающегося к жертве - в своих андеграундных поисках Муянов все ближе и ближе подбирался к системе ходов Юсуповского дворца и бывшей Харитоньевской церкви...
- Пока поставлю точку. - Прервала свое повествование девушка.
- О'кэй. - Произнес Сергей. - Хотя больше похоже на запятую.
- Через неделю в то же время у Абая. Сможешь?
- Ну, я попробую. - Абай... да вовек не знал бы, но как-то возле казахского акына тусовались хипстеры, устроившие громкий "оккупайабай". Серега туда заезжал - чисто полюбопытствовать. Увидел, что они там зомби и отвалил. Приметил, что там немало симпатичных девушек. Как раз расстался с подругой - той, что ушла в игорный бизнес – подспудно, наверное, и приглядывал кандидатуру. Антонов все же испытывает странную тягу к каким вот... крейзи. Да... все уже стало затхлым прошлым. Зато в памяти зафиксировался Абай-бабай – тот самый, который оккупай.
