Но и это еще не все. В первом же матче за океаном травмировали Тюменева — связующего игрока спартаковского звена, кстати, забегая вперед, скажу, что без него спартаковцы так и не смогли наладить свою игру.

Не полностью восстановились после травм Кожевников и Скворцов. Волновались, конечно, и за вратарей, которым впервые предстояло держать такой серьезный экзамен.

Тренеры пошли на комплектование звеньев по клубному принципу. Первая тройка — армейская — это отточенное мастерство, безупречная техника, можно сказать, академизм во всем. Вторая — из Горького — великие труженики, бойцы. Динамовское звено отличалось молодым задором. Про опытных спартаковцев я уже сказал…

Трудно пришлось ребятам. Вспомните, у шведов и американцев они выиграли с минимальным преимуществом (3:2 и 2:1). Тренеры всех команд после турнира утверждали, что свои лучшие встречи они провели с советскими хоккеистами. В матче со сборной США нашу команду по меньшей мере дважды спасал от верных голов Владимир Мышкин. Он и в последней, роковой игре действовал отлично, его не смущали яростные попытки хозяев смять нашу защиту. Возможно, мне возразят: ну а третий гол — как же он клюшку тогда, в самый неподходящий момент, выронил? Не выронил. Это Босси в сутолоке, вырвал клюшку у Мышкина, а вратарь без клюшки — все равно что голый. Мышкин присел, чтобы хоть низ ворот прикрыть. Шайба же верхом пошла…

Но я забежал вперед. Сначала-то наши у канадцев убедительно выиграли — 6:3! В первые минуты той встречи хозяева попытались воспользоваться запрещенным оружием — устрашением, запугиванием. При явном попустительстве судьи была устроена настоящая охота на Ковина. Он получил такой удар клюшкой в лицо, что ему затем наложили 25 швов. Помогло это им? Напротив! Надо знать наших. Они только раззадорились. Ах так? Пеняйте на себя. Они загнали канадцев в угол. Ковин, к концу матча вернувшись из госпиталя, тоже рвался на лед.

Вполне удачным тогда оказался дебют и другого нашего вратаря — Александра Тыжных.

Мне показалось, что на полуфинальный поединок канадцы вышли посвежее. Разумеется, они понимали, что им не простят поражения, что финал Кубка Канады без команды Канады — это в Канаде расценят как национальное бедствие. Все мы видели тот матч. 2:2 в основное время… Был момент, когда исход встречи мог решить Ларионов, который один на один вышел с вратарем, но попал в штангу. Канадцы играли на этот раз в более коллективной манере, чем обычно, — явно наше влияние. Хороши они были при добивании. Как только лед не плавился у ворот, когда они всей командой наваливались на Мышкина…

Проиграли… Но, повторяю, это тот случай, когда поражение не означает слабость.

Я проснулся за несколько минут до того, как обещал позвонить врач команды. В номере было светло и прохладно. Сквозь закрытое окно почти не доносился уличный шум. Как обычно, после хорошего отдыха я ощущал в себе свежесть, а каждая клеточка тела была наполнена силой. Я снова закрыл глаза и вдруг все вспомнил. И сразу сна как не бывало. Даже сердце застучало сильнее. Я знал, что думать сейчас об этом не следует, что надо бы поберечь нервы, но ничего не мог с собой поделать. Да и в соседних комнатах — я был уверен — никто из моих товарищей сейчас не спал.

Что же случилось? Какое такое событие вывело из равновесия два десятка парней, о которых говорят, что нервы у них из стальной проволоки?

Перед последним матчем мирового первенства 1983 года в Мюнхене произошло то, о чем давно мечтали некоторые руководители Международной хоккейной лиги, давшие жизнь новой формуле розыгрыша чемпионата. Напомню суть этой формулы: сильнейшая четверка должна в однокруговом финальном турнире вести спор за «золото», причем очки, добытые командами ранее, теперь не учитывают. Зачем это было придумано? А вот зачем: они хотели подставить подножку советской сборной. Те, кому надоели наши победы, надеялись на то, что в финале кто-нибудь из соперников сумеет отвоевать у нас хотя бы одно очко, и тогда…

Так и произошло. Команда ЧССР, потерявшая в предварительном турнире пять очков, в финале все силы бросила против нас и… 1:1. Та самая ничья, которая для нас грозит обернуться поражением.

Дома, в Москве, болельщики у меня будут спрашивать, мог ли я в матче с ЧССР взять ту единственную шайбу? Шайбу, которая для чехословацких хоккеистов, возможно, окажется «золотой»? Нет, не мог! Это было свыше моих сил. Потому что шайба, брошенная Хрдиной, задела нашего защитника и уже от него отлетела в ворота. Такие ни один вратарь взять не в состоянии, это вне возможностей человеческой реакции. Болельщики, конечно, спросят и о том, что помешало нам выиграть тот матч? Наверное, кое-кто подумает, что мы недооценили соперников, убаюканные крупной победой над ними, одержанной несколькими днями раньше. Это не так.

В финале мы скорее переоценили сборную ЧССР. Ведь успех в матче с ней досрочно делал нас чемпионами мира. Мы перестарались.

И вот теперь… В эти минуты чехословацкая команда выходит на лед против шведов. Затем матчем с канадцами мы завершим мировое первенство. Вся штука в том, что шведам безразлично, как кончится их последняя встреча: они выше четвертого места уже не поднимутся. Они могут поставить в ворота второго вратаря, могут вывести слабый состав, могут откровенно «отдать» игру — для них результат не имеет никакого значения. А вот их соперники, напротив, заинтересованы в наиболее крупном счете, потому что судьбу «золота» наверняка решит соотношение шайб. Победят чехословацкие хоккеисты со счетом 10:0, и тогда нам придется выигрывать у канадцев с перевесом не менее чем в шесть шайб. Легко сказать…

Вот такая арифметика.

Наша судьба оказалась сейчас в руках других команд.

…Я еще раз помянул недобрым словом формулу чемпионата и ее изобретателей. Зазвонил телефон.

— Владислав, вставай, — это наш врач Борис Сапроненков. — Спускайся вниз на прогулку.

— Хорошо. Иду.

В холле отеля — телевизор. Почти не останавливаясь, проходим мимо. Матч уже начался, но болельщиками нам сейчас быть не следует: зачем зря сжигать нервную энергию?

— Пока 0:0, — говорит Борис.

0:0 — это хорошо. Интересно, сколько все-таки пропустят шведы?

Странно, но на этом чемпионате отношения у нас с ними как-то не сложились. Да и оба матча со шведами тоже не удались — они были какими-то драчливыми, некорректными. Много удалений с обеих сторон. Много травм. Несколько раз игроки обеих команд оставались на льду втроем. Ребята опасаются, что шведы в отместку за два поражения без боя «отдадут» сегодняшний матч.

…Вот так — дышим, гуляем, а мыслями на льду «Олимпия-халле». Через 30 минут возвращаемся в отель. Что за чудеса: первый период закончился со счетом 0:1 Вот так шведы! Молодцы! Настроение у всех сразу стало другим.

Пошли пить чай. Через некоторое время Борис появляется. Ну и вид у него — лицо белое-белое. Следом тренеры идут — смотреть на них больно. Что такое? Все с мест повскакивали. «Шведы проигрывают — 0:4. Похоже, в первом периоде они для вида посопротивлялись, а теперь «сплавляют» игру».

Немая сцена. Ну просто мертвая тишина. И про чай забыли, и про кофе. 0:4. Если и дальше так пойдет, то… Сбывались наши самые худшие опасения. Молча сели в автобус. Поехали в «Олимпия-халле».

Странно, думал я, странно, что мы ничего не можем сделать. Было такое ощущение, будто нас обворовывают.

Мы пришли в свою раздевалку на 12-й минуте третьего периода. На трибуну никто не поднялся — сил не было на это смотреть. Сидим, ждем. Вдруг Слава Фетисов вскакивает:

— Да что это вы? Что носы повесили? Сколько потребуется, столько и забьем канадцам! Ведь верно? Надо пять — забьем пять, надо десять — будет и десять.

Тихонов — он ходил по раздевалке, как маятник, туда-сюда — остановился возле Фетисова, обнял его:

— Правильно, Слава. Поднимай народ.

Оцепенение прошло. Действительно, зачем мы раньше времени себя хороним? Канадцы — крепкий орешек, но ведь чему нас всегда учили тренеры? Тому, что для настоящего спортсмена нет ничего невозможного!