Литмир - Электронная Библиотека

Присев на кровать рядом с сыном, Эллен обняла его.

– Я знаю, – кивнула она. – Мы очень надеялись, что ты сам все вспомнишь, но Раймонд предупредил нас, что вероятность очень мала, так что не следует об этом беспокоиться.

– Не буду, – заверил Алекс. – Я просто начну все снова – и все.

– Да, – согласилась Эллен. – Мы все начнем снова. И ты все вспомнишь. Медленно, не сразу, но все вернется к тебе.

Нет, подумал Алекс про себя. Никогда и ничего не вернется. Но мне придется вести себя так, будто возвращается.

За последние три месяца он усвоил – если он притворялся, что начинает что-то вспоминать, лица окружающих просто лучились от счастья.

Спускаясь вслед за матерью по ступенькам в столовую, Алекс подумал про себя: счастье, какое оно... как оно ощущается? Неужели и он когда-то испытывал его?

Глава 9

Утром в понедельник, после Дня Благодарения, погода, казалось, задалась целью опровергнуть все прогнозы о недалекой уже зиме. Обычный для первой декады сентября туман растаял без малейшего следа к половине седьмого, и когда Марш Лонсдейл высадил сына из машины перед домом Кокрэнов, солнце уже основательно припекало.

– Ты точно не хочешь, чтобы я отвез тебя с Лайзой в школу?

– Нет, я пойду пешком. Доктор Торрес говорит, что я должен чаще ходить пешком – мне это полезно.

– Доктор Торрес вообще очень много чего говорит, – Марш слегка нахмурился. – Но это вовсе не значит, что ты все это обязан делать.

Открыв дверцу и выйдя из машины, Алекс протянул было руку к трости, лежавшей на заднем сиденье, но, подумав, решил ее не брать. Подняв глаза, он увидел, что отец смотрит на него с явным неодобрением.

– Разве доктор Торрес сказал тебе, что ты ею можешь больше не пользоваться?

Алекс покачал головой.

– Нет. Я просто подумал, лучше мне научиться обходиться без нее.

Суровое выражение исчезло с лица отца, уступив место счастливой улыбке.

– Верно, сынок... Слушай, может, все-таки рановато возвращаться в школу?

Алекс снова покачал головой.

– Нет, не думаю.

– Конечно, решай сам. А может быть, взять тебе преподавателя из самого Стэнфорда, по крайней мере, на этот семестр.

– Нет, – в третий раз качнул головой Алекс. – Я хочу в школу. К тому же, оказавшись там, я могу многое вспомнить.

– Да ты и так уже вспомнил немало, – заметил Марш. – Потому я и думаю, что не стоит тебе так уж себя подстегивать. Ты... я к тому, что тебе ведь не обязательно вспоминать абсолютно все, что было до катастрофы.

– Но мне хочется вспомнить именно все, – возразил Алекс. – И придется – если я хочу действительно выздороветь. – Захлопнув дверцу машины, он развернулся и медленно пошел к парадному крыльцу Кокрэнов. Затем, обернувшись, помахал отцу. Тот помахал в ответ. Взревел двигатель, и машина тронулась с места. Лишь когда она исчезла за поворотом, Алекс равнодушно подумал – догадался ли отец, что он лгал ему.

Науку лжи со дня приезда домой Алекс освоил в совершенстве.

Нажав кнопку звонка, он чуть подождал, затем надавил ее снова. Хотя Кокрэны много раз уверяли его, что он может приходить к ним, когда только ему вздумается, и просто входить в дом, этим правом Алекс еще ни разу не воспользовался.

И абсолютно не помнил того, чтобы хоть раз входил в их дом.

Дом Кокрэнов, как и другой, в котором он провел почти всю свою жизнь, не будили ничего в его памяти. Но об этом он не говорил никому. Наоборот, когда он вошел в дом Кокрэнов в первый раз после возвращения из больницы, он очень внимательно осмотрел комнаты, стараясь до мельчайших деталей запомнить их. И затем, когда внутренность дома словно отпечаталась в его памяти, он поставил первый опыт: сказал, что вспоминает старую фотографию на стене – он и Лайза в шестилетнем возрасте.

Все вокруг были вне себя от радости. И с тех пор, выучив заново многое из того, что он должен был помнить, вызнав все, что возможно, о своей жизни до аварии, он регулярно удивлял неожиданными "воспоминаниями" родителей и знакомых.

Срабатывало это безукоризненно. Однажды в ящике отцовского письменного стола он обнаружил старый счет за ремонт машины. Он изучил его до последней буквы и вечером, когда они ехали на ужин к Кокрэнам и проезжали мимо мастерской, где чинили машину, вдруг обернулся к отцу:

– В прошлом году... здесь ремонтировали нашу машину?

– Было дело, – кивнул Марш. – А ты помнишь... слушай, а помнишь, что именно они ремонтировали?

Изобразить напряженную работу памяти Алексу не составило никакого труда.

– Сцепление?

Марш глубоко вздохнул, в зеркале Алекс увидел, как лицо отца расплылось в широкой улыбке.

– Ага. – Марш кивнул. – Значит, возвращается потихоньку?

– Вроде того, – пожал плечами Алекс. – Только медленно.

Хорошо бы, подумал он про себя.

Дверь неожиданно распахнулась – Лайза, стоя на пороге, улыбалась ему.

Алекс старательно изобразил ответную улыбку.

– Готова?

Лайза фыркнула.

– К школе, черт бы ее побрал, разве когда-нибудь подготовишься? – Она кинула быстрый взгляд в зеркало. – Как я выгляжу – по-твоему, потянет?

Внимательно осмотрев ее джинсы и белую блузку, Алекс с серьезным видом кивнул.

– А в школу... ты так всегда одеваешься?

– Да... и я, и все тоже. – Обернувшись, Лайза помахала через плечо спустившимся проводить ее родителям, и несколько секунд спустя они с Алексом уже шагали по старинной тенистой улице, ведущей к школе.

По дороге Алекс задавал Лайзе бесконечные вопросы – кто в каком доме живет, что продается в магазинах, мимо которых они проходят, расспрашивал он и о тех, кто с ними здоровался. Лайза терпеливо отвечала на каждый его вопрос, а потом, как всегда, решила проверить Алекса, хотя знала, что раз сказанное ею накрепко оседает в его памяти.

– Кто живет в голубом доме на Кэрнет-стрит?

– Джеймсоны.

– А в старом на углу Монтеррея?

– Мисс Торп. – Подумав, Алекс добавил: – Раньше она была ведьмой.

Лайза искоса бросила на него быстрый взгляд – уж не поддразнивает ли он ее, – хотя знала: с тех пор, как он вернулся из больницы, Алекс ни разу даже не пошутил с ней.

– Ну, по-настоящему-то ведьмой она не была, – заметила она. – Это мы, когда были маленькими, так думали.

Алекс в замешательстве остановился.

– Но... если они и правда не была ведьмой – почему же мы тогда так думали?

Интересно, подумала Лайза, что мне сказать ему. Ведь он забыл все, что только мог забыть, об их детстве... Как объяснить ему, с каким тайным удовольствием пугали они друг друга выдумками о том, чем занимается мисс Торп за постоянно занавешенными окнами своего ветхого домика и что может она сделать с любым из них, если он только осмелится войти к ней в калитку? Но теперь воображение у Алекса отсутствовало. Лайза заметила и то, что о чем бы он ни спрашивал – а он спрашивал ее о множестве разных вещей, – его это не интересовало. Конечно, об этом она не скажет никому.

Она поймала себя на мысли, что радуется началу учебного года: теперь она под вполне благовидным предлогом сможет уделять Алексу меньше времени – общение с ним утомляло ее.

– Не знаю, – наконец сказала она. – Нам просто казалось, что она ведьма, и все тут. Пошли побыстрее, а то мы уже опаздываем.

* * *

Удивительно, но местность, в которой располагались школьные корпуса, показалась Алексу смутно знакомой – как будто он был здесь когда-то раньше... однако и здесь все выглядело как-то не так.

Здания школьного комплекса располагались по периметру обширной квадратной площади с фонтаном в центре, и если смотреть от фонтана, часть этих зданий пробуждала в его мозгу какие-то неясные странные ассоциации...

Но картинка в памяти расплывалась; как будто в ней осталась запечатленной именно эта часть незнакомого, в общем, места.

Но ведь осталась все-таки.

Взглянув на листок с расписанием, который держал в руке, Алекс зашагал к зданию, где, по его расчетам, должен был проходить следующий урок.

28
{"b":"25501","o":1}