Я считал участие в музыкальной группе не работой, а хобби. Нет, даже не так. Я не считал работой участие именно в "Жидкой ярости". С нашей-то известностью и востребованностью невозможно было получать стабильную прибыль. Пособие по безработице обеспечивало меня больше, чем отбивание банального ритма на барабане. Единственным плюсом являлось то, что, выступая на дешёвых подростковых тусовках, мы не платили налоги государтсву.

Вокалист, возомнивший себя невъебически крутым, никогда не отвечал на сообщения раньше, чем спустя полчаса, даже если был онлайн. Иногда мне казалось, будто он ставит таймер, когда видит новое оповещение. И, конечно, игнорирует сообщения специально. Я настолько в этом уверен, потому что, мать вашу, этот чувак руководит группой, но не мировой корпорацией! Не думаю, что его личка завалена письмами.

Однако на плохую новость он отреагировал молниеносно. Всё-таки в "Вк" есть возможность увидеть кусочек сообщения, когда оно только пришло. А моё начиналось со слов: "Я бросаю эту грёбаную группу"

Ответом мне был град упрёков и обвинение в предательстве. Продираясь сквозь орфографические ошибки, я прочитал сентенцию о том, что друзей в беде не бросают, а потом спросил, при чём тут мои друзья. Вокалист потребовал объяснить причину ухода из группы. Тот факт, что мне надо срочно и немедленно уехать, его не устроил. Диалог получился в духе:

- Задержись на неделю!

- Я уже купил билеты.

- Ну, так сдай их обратно!

- Не принимают.

- Я не смогу найти нового барабанщика за неделю до концерта!

- А мне-то что?

- Мак, ты неблагодарная тварь!

- Чтобы быть неблагодарным, нужно не благодарить человека, который сделал для тебя что-то хорошее.

И так далее и тому подобное. Получив недельную порцию оскорблений, я выключил компьютер и сходил проведать маму. Она смотрела мультфильм "Daria" по телевизору. Рисовка оставляла желать лучшего, но это был единственный мультфильм, чья главная героиня казалась мне наиболее адекватной. Мне стало любопытно, с чего вдруг телевидение решило транслировать мульт начала второго тысячелетия.

- Господи, какой депрессивный мультик! - причитала мама.

Я оставил маму наедине с Дарьей, а сам отправился в торговый центр. Моего духа не было там со времён... Надо признаться, что моего духу вообще никогда там не было. В торговые центры ходят те, у кого есть деньги. Здесь играет весёлая музыка, а в перерывах между попсовыми треками звучит реклама каких-то магазинов и ресторанов. Если ты хотел быть модным и стильным, то должен был закупаться исключительно в этих магазинах и жрать исключительно в этих ресторанах. Тут ошиваются все мои знакомые, которых я не желал видеть до самой смерти. Перед входом стоят распространители листовок, более назойливые, чем в других общественных местах. Охранники изображают из себя невесть каких бравых стражей порядка. Везде горит этот ебучий искусственный свет, такой яркий, что после посещения торгового центра ты получаешь ожоги роговицы. Посетители одеты так презентабельно, что ты не понимаешь, куда попал: в чёртов магазин или на фестиваль позёров. Мимо тебя ветром проносятся отупевшие дети с криком: "Пошли в Макдональдс!", а ты смотришь им вслед и ещё больше начинаешь любить движение чайлдфри. Расталкиваешь локтями тощих сучек, которые делают селфи в самом неподходящем месте. Изумляешься тому, что какая-то сраная футболка в элитном магазине может стоить пару косарей. Проклинаешь очереди в супермаркете и назло влетаешь своей тележкой в Ублюдков, да чтоб было побольнее. Стоишь на эскалаторе, зажатый лентяями, и не можешь подняться вверх самостоятельно и быстро, потому что на человека, идущего по эскалатору смотрят как на потрошителя младенцев. Последняя проблема недавно была решена: рядом с эскалатором построили нормальную лестницу, благодаря которой тебе не нужно делать круг, чтобы подняться по другой лестнице, находящейся за пределами торгового центра.

Я подумал о том, что мне нужно входить в этот храм позёрства, и настроение испортилось. Мне хотелось отыграться на распространителях листовок, но с утра они ещё нежились в своих кроватках. Утром в торговых центрах более менее пусто, и меня не могло это не радовать.

К сожалению, чтобы совершить тот безумный поступок, который я кое-как спланировал, требовалось пройти такое жестокое испытание. Ближайшая авиакасса находится только здесь. Да, я собрался лететь самолётом.

Авиакасса действительно была авиаКАССОЙ. То есть никакого просторного помещения: только мелкий закуток с будкой, где сидит апатичная баба и разговаривает с вами равнодушным тоном. Мне попалась как раз такая. К ней в комплекте шли накладные ресницы, нарощенные ногти и взгляд, который без цензуры сообщал: "Как вы меня все заебали". Когда я обратился к ней, меня несколько секунд напряжённо разглядывали, пытаясь увидеть под одеждой пистолет.

- Не поверите, но я не пришёл вас грабить. Третье преступление за одно утро - это даже для меня перебор.

Девушка злобно сверкнула глазами. Как ни странно, мне удалось с ней договориться. Контакт с чужим кланом был налажен.

Я возвращался обратно через ярко освещённый холл торгового центра с авиабилетом в Бангкок в кармане. Знаю, Таиланд - очень и очень банально, но даже он подарит мне море эмоций, потому что ни один из сделанных мною загранпаспортов ни разу не был использован. Так уж получилось. Не могу дать членораздельное и вразумительное объяснение, почему я мудохался с ними, если никуда не выезжал. Зато сейчас новый и девственно чистый загранпаспорт пригодился. В наличие были рейсы в другие таиландские города, но они стоили гораздо дороже. Приобрети я билет туда - и вся моя заначка испарится.

А ещё в Тай почти не нужна виза. В аэропорту требуется предъявление обратного билета (у меня билет в один конец), но я в курсе, как с этим разобраться.

На первом этаже торгового центра располагался супермаркет, и я решил не упустить возможность отовариться, пока там не образовалось вавилонское столпотворние. Охранники на входе в павильон смерили меня подозрительными взглядами, к которым я уже привык, как к своим изношенным джинсам. Когда я стоял напротив полки с печеньями и выбирал между шоколадной и клубничной начинкой, меня окликнули. Мне не нравилось встречать знакомых в общественных местах, но судьба была на редкость жестока. Я тут же съёжился, скукожился, сморщился и ссутулился в надежде слиться с радужными упаковками печенья, однако мои навыки маскировки далеки от совершенства. Человек, узнавший по меня по спине, упорно продолжал кричать: "Мак! Мак! Оглох, что ли?". Пришлось зажмуриться от досады и безысходности и обернуться на настырный зов. В трёх метрах стоял эльфийский адепт собственной персоной. По правую руку от него находилась не менее улыбчивая, чем Ник, девчонка лет восемнадцати, а, беря в расчёт косметику, пятнадцати. Веснушчатая, точно леопард. Все эти коричневые пятнышки и родинки замазались бы только театральным гримом.

- Мак, - констратировал Ник.

- Чувак, - сказал я и посмотрел на две гульки, находящиеся на разных полюсах головы девчонки. Не хочу показаться злым, но эти штуки в форме кучек дерьма выглядят мило на японских школьницах, а не на своеобразных бабоньках типа подружки Ника. Увидев её наряд, мне невольно вспомнилась Алана в средней школе.

- Оля рассказала про то, как ты разбил голову Ублюдку, - говорит Эльф, лыбясь так широко, что при взгляде на эту улыбку, у меня самого сводило челюсти.

- Кто такая Оля? - строгим тоном осведомилась бабонька, мигом стерев с лица жизнерадостное выражение.

- Не разбил, а слегка стукнул, - поправил я, кривясь, как будто набил рот дольками спелого лимона.

- Гоб сказал, ты уезжаешь, - выдал мне очередной слух Ник, игнорируя свою подружку. Они там все что, по рации общаются?

- Гоб - это твой друг? - опять встряла бабонька, чьи уголки губ поползли вниз. - Ты мне о нём не рассказывал.