— Зачем? — удивился Курт. — Я зашел этажом ниже, в такую же квартиру и предложил поменяться на двухкомнатную. Осмотрел все, что надо, вот план!

— Какой у него этаж?

— Четвертый…

— Не совсем удачно.

— Можно с крыши, на веревке!

— Нет, Курт. Ночи светлые, весенние… — Кадушкин покачал головой. — Доктор! Обеспечьте капсулы для духового ружья, с первой же оказией. Кстати, а у нас есть духовое ружье?..

— Да… — ответил Генри с некоторой запинкой. — Осталось от моего предшественника.

То есть от Анатоля. Это понял даже Лука.

— Ты форточки не догадался проверить? — спросил Кадушкин у Курта.

Тот виновато покачал головой.

— Ничего! Ты же не знал моих планов. Время теперь теплое — должны быть открыты…

— Хотите, я съезжу глянуть? — предложил Никифоров.

Несмотря на шаткость их положения, Петрович, как заметил Лука, словно бы потянулся к Кадушкину. Стремился принимать участие в делах, старался быть на виду.

— Хорошо, поедете с Августом…

Потом Никифоров участвовал в захвате того парня. Точнее, открывал дверь его квартиры. Кадушкин собирался вызывать специалиста по этому делу чуть ли не из Мюнхена. Но Никифоров для наглядности открыл все двери в их подмосковной резиденции — очень аккуратно и быстро.

— Да вы опасный человек! — пошутил, а может, сделал вид, что пошутил, Маэстро.

— Только для недругов!

— Это надо учесть!

Работа с квартирой охранника прошла без малейших осложнений. Курт из пневматического ружья дважды выстрелил в раскрытую форточку. Никифоров четко откупорил дверь, и доктор с Генри вошли в квартиру. Врач, введя парня в гипнотическое состояние, выяснил все, что было необходимо Кадушкину. А еще с ними в квартиру зачем-то зашел имитатор…

Предварительно все трое, разумеется, получили специальную инъекцию, чтобы не заснуть. Усыпляющий газ был в ампулах, которыми выстрелили из духового ружья. Единственной накладкой в прекрасно проведенной операции было то, что парень проспал лишние сутки, переборщили с газом, использовав для верности две ампулы. Парень поплатился жизнью, на что Кадушкин сказал, что искусство требует жертв. Луке, признаться, в этот момент было сильно не по себе.

Таким образом, невидимая стенобитная машина нанесла первый, но сразу же ощутимый удар по Черному дому. И это позволило установить очень важные вещи. Например, что в доме, кроме самого Артиста, постоянно обитают три человека из обслуги. Кроме того, были определены номера всех телефонов и, что не менее важно, название и адрес кафе, откуда три раза в день в Черный дом доставлялась пища. Постояльцы кормились в самом доме, и кто-то из трех служивых относил еду на чердачный пост и подменял постового.

— Номера телефонов — это недурно… — раздумчиво проговорил Кадушкин, меряя шагами комнату. — Но этого мало. Нам нужно знать, о чем они говорят!

Никифоров, Лука, спокойный, как холодильник, Генри, Курт и все остальные сидели, смиренно прислушиваясь к голосу Маэстро.

— Поверьте, меня не интересуют их плебейские разговоры! — Кадушкин остановился, окинул взглядом собравшихся. — Но будет момент, когда нам понадобится кое-что услышать. Очень понадобится. Короче говоря, мы должны иметь там свое ухо.

— В принципе можно через телефонную станцию, — предложил Никифоров, — если аккуратно подключить ребят из отделения милиции…

— Упаси вас Бог, Николай Петрович! Только не милиция!

— Можно сказать и проще… — вздохнул Никифоров. — Менты, мол, поганые и точка…

— «Жучок»! — негромко подал голос со своего места Связист. — Нам нужен «жучок» в стене…

— Только не в стене, мон шер. Стены у них, как известно, под контролем.

— И все равно — «жучок»! — убежденно повторил Связист. Он был исключительно миниатюрен, аккуратен и единственный из всех носил костюм и галстук. Связист заметно волновался, встал, уцепился за спинку венского стула. — Есть прелестная идея, господа! Насколько я понял, есть бистро, куда от них регулярно приходит человек заказывать пищу для обеда и ленча. «Жучка» можно очень аккуратно присмолить на этого… гарсона.

— Нет! — Кадушкин покачал головой. — Кафе трогать нельзя ни в коем случае. Скоро оно нам понадобится и для других, более важных целей.

— И все-таки — «жучок»!

— О, Боже! — Кадушкин развел руками. — Станислав Станиславович, ну нельзя же быть таким любителем насекомых!.. Но хорошо, у меня появилась идея. Надо немедленно связаться с Парижем…

— Вы имеете в виду Эмиля, экселенц?

— Уи! Пойдемте, я продиктую вам текст и некоторые адреса…

Лука с Никифоровым обменялись взглядами. Никто ничего объяснять им не стал.

А через некоторое время Турукин обнаружил у себя на столе письмо в немыслимо шикарном конверте — явно из-за кордона.

— Что за ксива? — спросил он у человека по кличке Бык, который с некоторых пор заменил Мальчика и успел снискать благосклонность Артиста.

— В почтовом ящике лежало! — ответил Бык, так же, как и Турукин, проявляя в связи с конвертом неподдельное удивление.

Толик осмотрел конверт. Марка, штемпель — все было в порядке. Адрес дома тоже оказался правильным. А в графе отправителя значился адрес одного из зданий Французского посольства в Москве.

Артист с сомнением повертел письмо в руках.

— Открыть?.. — услужливо предложил Бык, который по начитанности своей знал, что в средние века королям якобы посылали письма, наполненные отравляющим газом. Артист, по-видимому, тоже слышал об этом. Не сказать, чтобы он шибко боялся, но… чего в наше время не бывает. И еще он не забывал про субординацию, поэтому, усмехнувшись, кивнул:

— Ладно, давай…

Бык открыл. Лакейство, бывшее у него в крови, сказалось и тут. Другой бы просто разорвал конверт и выскреб содержимое. Бык же аккуратно поддел ножичком клапан — и пожалуйста, и конверт целехонек, и письмо нате вам! Он ведь и прежде был лакеем, уркаганом стал по случаю, да и то не настоящим. Служил официантом и упер месячную выручку. Мешочек зеленых оказался увесистым, поэтому пришлось взять такси. Таксист его потом и подставил. И пришлось будущему Быку, а тогда просто Славику Лисину, рвать когти куда подальше. Поначалу он оказался в Приднестровье, а потом в Нагорном Карабахе и Абхазии. Повезло, нигде его БТР не придавили, «белоколготская» пуля не достала. Однако пришла пора, и лакейские его замашки снова вылезли наружу. На его взгляд, все было очень кстати.

Итак, письмо было вскрыто. И Турукин взял его властной рукой. С ума сойти! На толстой, но в то же время гибкой бумаге золотым тиснением было выведено:

«Многоуважаемый господин Турукин! Имеем честь сообщить Вам, что 21-го сего месяца в здании Посольства Французской Республики состоится презентация туристической фирмы под патронажем госпожи Женевьевы Миттеран «Самые дорогие гостиницы — ВАМ!» По итогам конкурса адресов Вы оказались в числе выигравших поездку «Москва — Рим — Мадрид— Лиссабон — Рио-де-Жанейро — Нью-Йорк — Оттава — Шеннон — Москва».

В случае невозможности по каким-либо причинам Вашего участия в вышеуказанном туре Вы имеете право получить денежное вознаграждение в размере 80 000 фр. франков.

С уважением! По поручению Президента фирмы Анри д'Эпине».

— Совсем спятили! — воскликнул Толик с некоторым удовлетворением и, положив письмо в ящик стола, задумался. — А что это за Шеннон, не знаешь?

Бык сделал вид, что тоже думает. Раз шеф не знает, тебе тоже знать не положено. Или уж знать как бы случайно, приблизительно.

— Шеннон?.. В Ирландии вроде бы…

Как раз в это время Маэстро нетерпеливо снял наушники с головы Связиста.

— Есть слышимость?..

— А может, и в Голландии!.. — Очень ясно, как из-за стенки, услышал он из наушников.

— Отлично! — кивнул Кадушкин, стараясь скрыть свое торжество. — Кешу сюда!..

Из своего кресла поднялся до сих пор неприметный Имитатор, мужчина среднего роста, с редкими рыжеватыми волосами.