них не снимал, а его брат весь подался вперед, ружье с плеча снял, взял

в руки и мне прокричал:

«Чего столбом стоишь! Ружье готовь, видишь, глаза сайги горят!»

Ружье я на всякий случай приготовил, и только теперь заметил,

что зеленые огни не стоят на месте, а быстро перемещаются. Неужели

действительно сайга? Саму ее пока не видел.

Завывая на третьей скорости, машина полетела по такыру

наперерез огням, подпрыгивая на бугорках и небольших камнях. Как

бы из кузова не вылететь! Я вцепился руками за борт, к счастью перед

кабиной надшитым дополнительной доской до уровня груди, пошире

расставил ноги для лучшей устойчивости. И прикинул, как в случае

чего, если удержаться в кузове уже не смогу, из него выпрыгнуть, не

попав под колеса.

Животные уже видны, бегут организованно цепочкой друг за

другом, и мы их нагоняет, хотя место для погони не очень удобное –

много невысоких кустов, и машину на них подбрасывает так, что дай

бог удержаться на ногах. Наконец кусты кончаются, впереди чистая

ровнятина. Шофер надавил газ до упора, сайга уже рядом, паникует и

разбегается в стороны, исчезая в темноте. Машина летит за рогачом,

он все ближе и ближе. Фарщик что то кричит для меня, его брат из

ружья бахает дуплетом – рогач кувыркается через голову, и исчезает в

темноте ночи позади машины. Я за ответственное время и охнуть не

успел. Тем более выстрелить.

А машина неслась дальше, и фаршик искал светом

разбежавшихся животных. Одного осветил, машина полетела за ним.

10

Но… через пару минут такыр кончился, начались заросли саксаула, за

ними вздымались сопки. Сайга заскочила в саксаул, исчезла из вида.

Машина остановилась, выскочил из кабины Виталий.

«Ушла!» – возбужденно крикнул в нашу сторону, будто мы этого

не видели,- «Едем рогача искать! Вдруг подранок!» - не дожидаясь

ответа, в кабину запрыгнул.

С полчаса выписывали круги, а фарщик крутил фарой. Наконец

впереди неяркий зеленый огонек, причем один. Глаза сайги, когда за

ней гнались, горели более впечатляюще. А здесь даже не огонь, а

проблеск. На всякий случай проверить подъехали: наш рогач, лежит

так, что один глаз прижат к земле, другой почти закрыт. Но роль маяка

сыграл.

Из машины все выпрыгнули на землю, с минуту разминались –

кто руками махал, кто приседал. Потом Виталий повернулся ко мне:

«Ну, студент, давай поработай, освежевать надо!» - кивнул на

поверженного рогача.

«Учись, пока есть возможность», - поддержал его один из

близнецов. Другой снисходительно похлопал меня по плечу:

«Это будет твой вклад в общее дело», - напомнил, что проку от

меня, как от стрелка, не было.

Свежевать так свежевать, кто б спорил. Я подошел к рогачу,

достал из кармана складной ножик, которым на работе затачивал

карандаши, и этим жалким и явно не для охоты предметом попытался

сделать первый разрез шкуры. С трудом что то там резал, минут пять.

Дальше не выдержал близнец. Подошел ко мне со вздохом, молча

отстранил в сторону, достал большущий нож, чуть ли не меч.

«Смотри, как надо!» - и полоснул им по туше.

Через десять минут все было закончено: чистое мясо лежало в

мешке в кузове, свежевателю из канистры на руки лили воду смыть с

них лишнее. В лагере подкатили к столовой, отнесли в нее ценный

продукт. И разбежались по палаткам и домикам – до общего подъема

оставалось всего три часа.

Часть третья.

Железяка в столовой с трудом, но все же разбудила. Пару минут

мог и подремать, но Лешка не дал: грубо начал тащить меня из

спальника, предъявляя претензии:

«Друг называется! Смылся на охоту, а мне ни слова! Да еще и

буди его, что б на работу не опоздал!»

Выбираясь из спальника с закрывающимися глазами, я уже

оправдывался:

«Случайно на нее попал. А больше и мест не было. Да и без

ружья – что бы ты делал?»

«То же, что и ты! У тебя тоже ружья не было!» - нашелся Лешка.

11

«Мне свое брат-близнец отдал», - ответил я полуправдой. Отдал,

только не сразу, не в лагере. А мог и не отдать.

«Ладно, потом расскажешь», - Лешка немного остыл, - «Пошли в

столовую!» Пошли. И там я тихонечко рассказал этому типу о ночных

приключениях. И не очень его огорчил, что меня удивило: Лешка был

охотником заядлым.

Из столовой я побежал в камералку. Николая Федоровича, на мое

счастье, в ней не оказалось, а Виктор Александрович понял меня в

момент:

«Бумаги неси. Посмотрим, и решу, чем займешься дальше», – я

тут же карту на столе разложил. Он ее быстро просмотрел, кивнул

головой, и повернулся ко мне, разводя руки, как на известной картине

«Не ждали»:

«Отлично! Будем считать, что с заданием справился. Не до конца,

конечно – канавы пока не пройдены, и электроразведка с понедельника

только начнется. Так что придется вернуться, попозже. А пока, как

опытный съемщик», - с хитринкой так, понизив голос, - «будешь

составлять схему по картировочному бурению».

Ничего себе! Это ж громадная долина, коренные под наносами

больше десяти метров мощностью, это ж точечные уколы скважинами

и никаких вблизи обнажений! У меня лицо непроизвольно вытянулось:

«Картировочные скважины документирует Алексей (Лешка) -

пусть и схему по ним нарисует. Керн из каждой видел, породы, что в

него попали, определил. Мне что, второй раз с ними разбираться?»

«И разберешься», - старший геолог погрозил пальцем, - «Твой

друг только керн и видел, всего камней сто-двести, и явно не всех

известных у нас пород. А ты их уже насмотрелся и лучше других

различаешь, как ни удивительно», - это он мне польстил, - «И участок

твой прямо к долине примыкает, из него твои породы под наносы

ныряют – можно предположить, где они и там развиты. Так что тебе и

карты в руки», - теперь улыбнулся, - «Геофизическими картами

научишься пользоваться. Есть гравика, магнитка, попозже и

электроразведку сделают. Без них по картировочным скважинам

хорошей карты не составишь». И повернулся к геофизику: «А Виталий

тебе поможет!»

На что тот улыбнулся и головой кивнул:

«Учись, Юра, из тебя хороший специалист намечается!» - вторая

приятная лесть. Я же только вздохнул. И до конца дня готовился к

новой работе: приклеивал на картонку миллиметровку – на ней удобно

разносить картировочные скважины; скопировал на кальку магнитку,

что бы ее можно было на миллиметровку наложить; посмотрел гравику

– ту копировать не имел права из-за соображений государственной

безопасности. И мучил Виталия вопросами, как из геофизических карт

выжимать все возможное. Оставалось пообщаться с Лешкой – у него

был журнал документации картировочных скважин, а потом

12

посмотреть образцы поднятых в керне пород, которые Лешка привозил

в отряд каждый день после работы. Что я и сделал, когда после обеда

он в лагере объявился.

«Нашел блатную работенку!» - это он мне, и было б чему

завидовать! - «Девяносто процентов я сделал – тебе осталось мою

документацию скважин почитать, да на миллиметровке их разнести!»

Только что же он сам всю эту «ерунду» не закончил? Спит же возле

буровой, часа по четыре каждый день! Зато старшим техником.

И уже для себя, что бы найти дело на воскресенье, внимательно

изучил на топографической карте окрестности лагеря, нашел родник в

пятнадцати километрах, втихаря из этой карты сделал выкопировку, что

бы к роднику добраться, не заблудившись. Завтра не рабочий день, и

провести его лежа на раскладушке, совсем не улыбалось. С учетом, что

у всех из нашей установившейся компании денежные средства для