умных мыслей нет.

«Ну что», - это уже старший геолог, - «нарисовано логично,

можно сказать на четверку». А начальник отряда от карты оторвался,

посмотрел на меня с удивлением. Неужто и он на четверку согласен?

«Теперь давай на словах: может быть здесь хотя бы

рудопроявление, а если может – то покажи где», - продолжил старший

геолог.

Будь на моем месте Лешка, он о перспективах участка

разглагольствовал бы до обеда, я же для себя такого позволить не мог,

из-за очередного принципа: говорить то, в чем уверен. А уверен я пока

был не во всем:

«Измененные породы, в которых рудопроявление возможно, есть,

вы это видите», - кивнул на карту, - «но несут ли они ореолы нужных

элементов – станет ясно после анализа проб. Их я отобрал, где смог, из

коренных пород, выходящих на поверхность. Но в самых интересных

7

местах это не удалось: разломы прослеживаются по долинам и

лощинам, а там наносы - суглинок, песок и галька, мощностью до

нескольких метров».

«Значит, не все сделано», - Николай Федорович за столом

выпрямился и откинулся назад, - «до ума нужно карту доводить!» - и

взгляд свой трансформировал в снисходительный, каким удостаивают

проштрафившегося. То-есть, показал, что четверка мне не светит.

«Карта нормальная», - не согласился Виктор Александрович, и

геофизик Виталий тут же меня поддержал, подмигнув с улыбкой, -

«осталось канавы пройти, да кое-где с БКМом пробежаться. Но у нас

канавщиков нет!» - обернулся к начальнику отряда, - «Надо о них в

партии вопрос ребром ставить, иначе до снега здесь куковать будем!»

«Я каждую субботу ставлю!» - оправдался Николай Федорович, -

«А с БКМом – завтра к нему, и до конца недели!» - и теперь смотрел на

меня как на солдата, получающего приказ идти в атаку. Потом

смягчился: «С картой справился. Глядишь, и умные мысли в голове

появятся!» - поднялся, выбрался из-за стола, и пошагал из палатки по

начальственным делам. Слава тебе господи!

Дальше разговор пошел о делах конкретных: где использовать

БКМ, где пройти канавы после решения вопроса с канавщиками. И как

быть с самым мощным у меня разломом в узкой долине с наносами

запредельными - до десятка метров. По предложению Виталия, решили

провести электроразведку, с последующей заверкой ее картировочным

бурением. Вот Лешка «обрадуется», когда в моем подчинении

окажется! Он же у Николая Федоровича умница, а тут такое! На этом

разговор мы закончили, тем более время подошло к обеду.

«Молодец!» - напоследок расщедрился старший геолог, -

«Отлично с геологией разобрался! И непонятно из-за чего не в фаворе

у начальника! Тот все Алексея нахваливает - а зря, болтает твой друг

много, но мысли поверхностные, так себе!» А Виталий молча пожал

мне руку, что похвалой было не меньшей.

Окрыленный оценкой, я за неделю и дудки БКМовские пробурил,

и канавы не только на карте наметил, а и колышки на местности забил

где положено. Электроразведка же начнется с понедельника, - бригада в

полном составе будет приезжать из парии, и возвращаться туда по

окончанию рабочего дня - ночью они подзаряжают аккумуляторы, а в

отряде, сами понимаете, для этого электричества нет. То-есть, опять

придется надоедать Виктору Александровичу, насчет работы.

Но это завтра, а сейчас вечер, и в отряде подозрительное

оживлении не среди временной публики, вроде студентов и рабочих-

радиометристов из бывших десятиклассников, а постоянных кадров.

Причем в суматохе участвует геофизик Виталий. Я к нему и подошел:

«Вы бегаете, шофер машину заправляет. Куда собрались?»

«Мясо в столовой кончилось, думаем прокатиться, может, кого и

подстрелим».

8

Я ружье с собой не привез, посчитал, что не на кого в пустыне

охотиться. Голые сопки, трава в мае выгорает, на кустах ни плодов, ни

листьев нормальных - чем дикой животине кормиться?

«А кто здесь водится?» - тут же выскочил из меня вопрос, -

«Кроме лошадей и баранов?»

«Да много чего!» - Виталий улыбнулся, - «Сайга, джейраны,

зайцы, дрофы. Животины хватает, до нее, кроме нас мало кто и

добирается».

«Тогда я с вами!» - и так на геофизика посмотрел, что он сразу

разглядел перед собой заядлого охотника.

«Быстро собирайся», - осмотрел меня с ног до головы, - «Робу

полевую одень, сапоги обязательно, курточку прихвати».

Я как угорелый кинулся к палатке переодеваться, и через пять

минут бежал от нее к стоянке машин, возле одной из которых толкалось

четыре человека. Причем двое, старшие техники, близнецы-братья

Паша и Саша, были с ружьями.

Дождавшись меня, Виталий скомандовал:

«Поехали!» - и вслед за шофером полез в кабину бортового Газа-

вездехода. Я и близнецы забрались в кузов и устроились (стоя) за

кабиной. По времени – темнело на глазах.

Подальше от лагеря местность я не знал совершенно, и куда

ехали ночью с пол часа по времени, не имел понятия. Зато успел

расспросить, как будем охотиться.

«Впереди такыр, большой и ровный. На нем можно разогнаться»,

- сейчас мы пилили по бездорожью километров двадцать в час, -

«Подъедем – я свет включу», - один из близнецов продемонстрировал

мне отражатель с лампочкой от обычной автомобильной фары, провод

от которого протянут в кабину. «Сайгу будем искать», - протянул мне

свое ружье, - «Держи, сразу и фарить, и стрелять у меня не получится».

Где то я читал о подобной охоте, знал, что браконьерство чистой

воды. Как, успев побывать на практиках в Сибирской тайге, знал, что и

там, в местном безлюдье, где медведей на человеческую душу

приходится явно больше одного, а другой живности и того больше,

никого по закону стрелять не положено. Пусть живут до смерти по

старости, даже если тебе есть нечего. А потому редкий местный люд

считает законы писаными не для них, и с легким сердцем их при

необходимости нарушает. Оказывается, и в пустыне такие же порядки.

Наконец машина остановилась, Виталий выскочил из кабины.

«Отсюда начнем», - это он братьям-близнецам, - «поедем по

кругу, по часовой, что б в сторону поселков светить поменьше», - и

заскочил в кабину. Тронулись, один из близнецов – их, по-моему, и мать

родная не различает – включил фару. Зато шофер выключил две на

машине, оставив одни габаритные огни. Черт те что, как он в темноте

рулить собирается?

9

Узкий луч света побежал из кузова машины к горизонту, освещая

полосу ровного такыра, затем заскользил вдоль горизонта, на

мгновения выхватывая отдельные кусты, небольшие рощицы саксаула,

покрытые сухой травой понижения в рельефе. Никакой сайги видно не

было. Несколько раз в луче света загорались маленькие огоньки,

срывались с места и летели в окружающую темноту, что бы в ней

исчезнуть. Потом недалеко от машины вспыхнули два красных огня, из

куста выскочил заяц метрах в ста, и заметался в луче света, боясь из

него выпрыгнуть.

«Сегодня зайцев не стреляем, возиться с ними некогда!» -

прокричал мне на ухо фарщик.

По такыру мотались больше часа, выгнали несколько зайцев,

много птиц и даже одну дрофу, но сайга не попадалась. Я и вперед

смотрел с уже меньшим вниманием, когда луч света вдруг заметался

взад-вперед от машины в одном направлении, а шофер прибавил газ. Я

уставился в освещенное пространство впереди метров на триста –

дальше сайгу различить посчитал невозможным. Но здесь ее не было,

зато далеко-далеко на горизонте возникла цепочка зеленых огней, штук

тридцать. Поначалу я подумал, что прикатили мы к какому-то поселку,

огни были слишком большими, почему то зелеными. Но фарщик свет с